Тамбу - Роберт Асприн

Это казалось по меньшей мере странным — предлагать помощь кораблю, по которому они стреляли лишь несколько минут назад. Однако ответа не последовало, и по-прежнему не было заметно ни малейших признаков активности ни на одном из двух звездолетов, плывущих на экране.

Отложив в сторону микрофон, Тамбу щелкнул несколькими переключателями на пульте управления и уселся во вращающееся кресло, положив руку на небольшую приборную панель.

— Эгор! — вызвал он через интерком.

— Слушаю, капитан.

— Я займусь батареей вместо тебя. Возьми челнок и обследуй борт звездолета — того, в который мы стреляли. Проверь, есть ли там уцелевшие, и постарайся найти бортовой журнал или какие-нибудь другие записи, которые позволят нам установить, что это был за корабль. И вот еще, Эгор…

— Да, капитан?

— Захвати с собой оружие и ручной коммуникатор. Я хочу, чтобы ты все время поддерживал со мной связь.

После этого им ничего больше не оставалось, как только ждать. Тамбу все свое внимание сосредоточил на том, чтобы уловить хотя бы малейшее движение со стороны того или другого звездолета, не отвлекаясь ни на что другое. Даже когда на экране наконец появился челнок, направлявшийся, чтобы выполнить его поручение, он никак не отреагировал на это.

Тамбу задумался. Их тактика оказалась неверной, однако иного пути не было. Они действовали наугад, форсируя столкновение независимо от того, был ли их противник пиратским или обычным легальным коммерческим кораблем. Даже застигнув пирата в момент совершения преступления, они не могли с уверенностью его идентифицировать и определить истинные мотивы его действий.

Предпринимать какие-либо шаги вслепую, как поступали они до сих пор, было ошибкой, однако команда не могла позволить пиратам перехватить инициативу. В подобных случаях, если дело доходило до прямого столкновения, выживал, как правило, тот, кто стрелял быстрее и точнее. Что же касается другого…

Как могли они со стороны определить, являлся ли корабль пиратским? Как обычно действовали пираты? Волей-неволей, а придется научиться ставить себя на место пиратов. Главным оружием пиратов были не столько пушки, сколько их анонимность. Приблизившись к другому звездолету под прикрытием сигнала бедствия — возможно, просьбы о медицинской помощи или запасных частях, — пиратский корабль мог нанести свой первый и единственный удар прежде, чем его жертва осознает угрожающую ей опасность.

Это только усугубляло стоявшую перед ними проблему. «Скорпион» не мог дожидаться, пока по нему откроют огонь, чтобы выявить своих врагов. Как сорвать с них покров секретности? Как можно предвидеть заранее…

Возможно, в этом и заключалось решение вопроса. Как пираты узнавали, где им ловить добычу? Безусловно, они не могли полагаться на простое стечение обстоятельств в поисках предполагаемых жертв. Им необходима была определенная методика, чтобы находить объекты нападений, в особенности корабли с крупными и дорогостоящими партиями грузов. Если бы экипажу «Скорпиона» удалось выяснить, как именно пираты расставляют свои ловушки, если бы они сумели предугадать появление пиратов и успели на место раньше их, чтобы устроить там засаду, тогда, пожалуй, у них был бы некоторый шанс.

Но каким образом могли они узнать о том, как ведут себя пираты?

— Вы что-то уж слишком притихли, капитан, — прервал его размышления голос Уайти.

— Я просто задумался, — отозвался он рассеянно.

— Надеюсь, ты не осуждаешь себя за то, что случилось, а? О, черт, ведь мы все участвовали в этом. Если мы и совершили ошибку, то виновны в этом все без исключения.

— Вот именно! — вмешался в разговор Пэк. — Ты даже не сделал ни единого выстрела. Орудия были пущены в ход Эгором и мной.

— По моему приказу, — произнес Тамбу многозначительным тоном. — И напали мы на эти корабли тоже по моему приказу.

— Но, как уже сказала Уайти, — настаивал Пэк, — мы все принимали в этом участие — ив разработке плана, и в его осуществлении!

— Корабли не управляются группой лиц, — напомнил ему Тамбу. — Именно поэтому вы и выбрали меня своим капитаном.

Помимо того, что на долю капитана достается львиная доля славы и материальных благ в случае удачи, не говоря уже о праве решающего голоса во всех принципиальных вопросах, ему одному приходится отвечать за всех, если дела принимают скверный оборот. Без этого в нашей работе не обойтись. Разве я не прав, Уайти? У тебя самой хватило ума, чтобы отказаться от поста капитана. Не было ли одним из главных мотивов твоего отказа стремление избежать ответственности? Тогда не надо читать мне нотаций на этот счет.

— На это у меня есть ответ, — отозвалась Уайти, — и зовется он Нюрнбергским процессом. Бремя ответственности лежит не только на том, кто отдавал приказы, но и на каждом из его подчиненных, кто эти приказы исполнял. Если мы совершили ошибку и вместо пиратов расстреляли в упор обыкновенный коммерческий корабль, то, значит, мы сами являемся пиратами — все до единого. И если нас поймают, то повесят всех, а не только тебя одного, капитан.

— Туше! — рассмеялся Тамбу. — Но мне бы не хотелось, чтобы ты приводила столь жуткие примеры в свое оправдание.

— Не к тому, чтобы сменить тему, капитан, но нельзя ли нам установить у себя на борту еще несколько обзорных экранов? Тогда мы могли бы сохранять одно изображение на главном экране и в то же время иметь в запасе пару дополнительных экранов меньшего размера для переговоров друг с другом. Не знаю, как ты, но я лично предпочитаю видеть лица людей, когда беседую с ними. Иначе я не всегда могу утверждать с уверенностью, говорят они серьезно или шутят.

— Все будет зависеть от того, что нам удастся найти на борту этих двух кораблей, — ответил Тамбу. — Являемся мы пиратами или охотниками за ними, я считаю, что в любом случае мы имеем право на спасенное имущество обоих кораблей.

— Думаю, мы сможем выручить кругленькую сумму, когда продадим их, — заявил Пэк.

— Посмотрим, — вымолвил в ответ Тамбу.

— Что ты имеешь в виду, говоря «посмотрим»? — спросила Уайти, голос ее вдруг стал резким.

— Разве мы не собираемся их продать?

— Тамбу, это я, Эгор. Ты меня хорошо слышишь? Голос Эгора, внезапно раздавшийся из динамика на пульте, положил конец дискуссии.

— Тамбу на связи. Продолжай.

— Наша совесть чиста, капитан. Все верно, это на самом деле был пиратский корабль.

Чувство облегчения охватило Тамбу, подобно прохладной волне, освобождая его сознание от медленно накапливавшегося напряжения.

— Звездолет, о котором идет речь, носит название «Мангуста», — продолжал Эгор. — Это он нанес такой урон другому кораблю. Тот, второй, называется «Язычник».

— Погоди минутку, — прервал его Тамбу. — Откуда у тебя эти сведения? Почему ты решил, что «Мангуста» — пиратский корабль?

— Здесь, на борту, есть уцелевший. Я нашел его спрятавшимся в коридоре. Он на грани истерики. Постоянно бормочет, что не хочет идти на виселицу, и клянется, что готов сообщить нам все и сделать что угодно, лишь бы мы не выдавали его властям.

Тамбу наклонился вперед, оживившись. Этот уцелевший человек, возможно, способен дать ответы на некоторые из возникших у них вопросов относительно образа действия пиратов.

— Он единственный, кто остался в живых?

— Да, на этом корабле, кроме него, больше никто не спасся. Остальные трое получили свое, когда мы превратили их в космическую пыль нашими энерголучами. Но есть еще шесть человек на борту «Язычника».

— Что? — Тамбу был не в состоянии скрыть свое удивление.

— Да, это так. Часть команды взяла челнок, чтобы осмотреть груз на «Язычнике» как раз перед нашим появлением. Среди них и капитан «Мангусты».

Тамбу сделал паузу, погрузившись в размышления. С одной стороны, пленные пираты могли снабдить их столь необходимой сейчас информацией, но с другой — их было семеро против четырех человек команды «Скорпиона», что обеспечивало им численное превосходство и могло привести к осложнениям, особенно если с ними по-прежнему был капитан, готовый их возглавить.

— Ты хочешь, чтобы я отправился туда на своем челноке и приказал им очистить корабль? — спросил Эгор, нарушив молчание.

— Нет! Оставайся там, где ты находишься сейчас. Ты нужен мне, чтобы удостовериться в том, что ни один из них не попытается тайком проникнуть обратно на борт.

На самом деле Тамбу опасался, что пираты могут одолеть Эгора, едва тот окажется на борту «Язычника», но не желал признаваться в этом. Эгор до такой степени гордился своими бойцовским качествами, что мог воспринять его слова как вызов и пойти на рискованный шаг по собственной инициативе.

— У тебя есть какой-нибудь способ связаться с группой на борту? — осведомился Тамбу.

— Одну секунду, я должен проверить. Последовала короткая пауза, затем Эгор заговорил снова: