И вырастут крылья (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна

– Я согласна взять девочку себе! Стать её новой семьёй! – громко заявила я.

Прозвучало пафосно и… Плевать! Я говорила от души!

– Ребёнок должен вернуться в свой мир.

– Почему? Попаданцы были всегда, – возразила Калина. – И, как видите, наши миры до сих пор существуют.

– В нынешний век информатизации это может привести к разглашению тайны! – упорствовал один из Светлых стражей.

– Не смешите! – снова вмешался Виджей Тандекар. – Если бы маг либо другой представитель волшебной расы попал к вам на Землю – возможно. Но это Геба! Здесь прекрасно знают о существовании других миров. Тем более год-два – и девочка будет считать именно Гебу своей Родиной, а всё случившееся – сном, – тигр усмехнулся. – Конечно, вы можете забрать детёныша на Землю, и куда её потом? В приют?

К нему присоединилась Калина.

– Случившееся в том доме рано или поздно откроется, начнётся расследование. По гостевой визе полиция сможет узнать, кто прилетал к их убитому соотечественнику. Как ни крути, девочка – единственный свидетель… Вы хотите, чтобы она заново пережила тот ужас?

– Я, кстати, не удивлюсь, если вьяра и на Земле будет защищать свою дочь. То-то местные удивятся! – хохотнул лайдир. – Вот и будет вам «неразглашение тайны»!

Я видела, как меняются лица собравшихся: кто-то согласно кивал, кто-то ещё думал. Земляне перешёптывались, но прежнего запала уже не было. И в какой-то момент я поняла: мы победили! Калина Тандекар, видно, тоже это почувствовала, потому что облегчённо выдохнула.

– Вьяра хочет попрощаться с дочерью, – сказала кошка и попросила: – Позвольте ей, кене!

Мостовский согласно кивнул. Я вздрогнула, когда тень из зеркала оказалась рядом. Чернота рассеивалась, и вскоре передо мной замер обычный призрак (я не раз видела их во время учёбы в университете). Но легче не стало: на смену паническому страху пришла всеобъемлющая жалость. Напротив меня стояла измождённая, измученная женщина с запавшими глазами. Они были голубые-голубые, как у моей крошечки. Призрак с такой нежностью смотрел на дочку, так трепетно гладил её бестелесной рукой. Пусть у погибшей матери и не получалось по-настоящему коснуться, но после того, как малышка убегала от неё, пряталась, это уже было много. Я пыталась сдержаться, но судорожный всхлип всё равно вырвался. Момент был такой эмоциональный, что пробрало даже мужиков! Они отводили глаза, не в силах смотреть ни на нас, ни друг на друга. Потому что случившееся с этой женщиной было неправильно и несправедливо с точки зрения всех миров, всех рас, всех религий. Такого не должно быть нигде! И оправдания этому нет и не будет!

Малышка на моём плече коротко вздохнула, положила головку поудобнее и спала дальше. Я машинально поправила сползшее покрывальце и перехватила взгляд призрака. Я знала, что волнует Марину. Обняла девочку крепче и сказала:

– Я не оставлю её! Обещаю!

Мертвенно-белые, потрескавшиеся губы вьяры дрогнули в улыбке. А я спросила:

– Как её зовут?

Призрак повернулся к кошке, видно, что-то говоря на своём особом языке. Калина недоверчиво тряхнула головой и внезапно побледнела, хватаясь за горло. К ней тут же подскочил муж. Оборотница оперлась на него.

– Линнель. Это немецкий вариант имени, которым нарекли девочку при рождении. Дома её звали Ангелина.

Теперь вздрогнул и тигр. Что не так с этим именем? Но подумать об этом я не успела. История несчастной женщины не оставила равнодушным никого. Светлые стражи осторожно предложили:

– Можем мы что-то сделать для вас?.. Для вашего тела?

Призрак отрицательно покачал головой. Калина уже хрипела:

– Её нельзя похоронить. Останки растерзали и съели животные.

Меня стало подташнивать от такой нечеловеческой жестокости. Нервно переступила с ноги на ногу и благодарно глянула на Воронцова, поддержавшего меня. Призрак снова подошёл к нам. Я чувствовала, как напряглись руки мужчины на моих плечах. Но Марину интересовала лишь дочь. Она ещё раз погладила её, потом… погладила меня. Я боялась дышать, хотя не чувствовала ничего, только лёгкий холодок. А когда открыла глаза, вьяра была уже за стеклом. Она уходила. Уходила в Грани.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Некоторое время в большом зале было тихо, а вот потом начались споры. Маги и Светлые стражи опять выясняли, где должна быть девочка.

Ничего себе! То есть пока вьяра была здесь, все согласились с её волей, а как только опасность исчезла, начались заморочки с законами?!

– Я не отдам Линнель. Марина оставила её мне! – не выдержала я.

– Даша, ребёнок – это не котёнок! – взмахнул руками Мостовский. – Тем более девочка в таком тяжёлом состоянии!

– Но я не хочу на Землю!

– А вас, простите великодушно, никто и не зовёт, – один из землян развёл руками. – Вы – маг! И вам у нас будет не очень комфортно. Оставайтесь дома и живите как раньше: гуляйте с друзьями, веселитесь. Вы ещё так молоды!

– Не отдам! – твёрдо заявила я.

Даже сама не ожидала, что получится так громко и зло.

Мужчины нахмурились:

– У девочки есть близкий родственник – отец.

– Она ему не нужна. Вы же слышали!

– Возможно, сейчас, после смерти матери, он изменит своё решение.

– Зачем вы это делаете? И при этом серьёзно утверждаете, что беспокоитесь о девочке? – вскипела я. – Родная мать отдала Линнель мне! Я готова удочерить её! Девочка идёт только ко мне! А вы готовы отдать ребёнка неизвестному человеку, который если и возьмёт её, то от безысходности? И, по-вашему, это забота о девочке?

Маги зароптали. Артём Воронцов склонил голову набок и сказал как бы между прочим, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А если вьяра вернётся?.. Она может. Ей границы мёртвого мира не преграда.

Ещё раз встречаться с разъярённым призраком, способным за ночь погубить небольшую деревню, не хотелось ни Сторожам, ни Светлой страже.

– Девочке нужна семья, нужна забота, любовь, – отозвалась Нина.

– Я её семья! – я вновь вылезла вперёд. – Мне не надо объяснять, что с ней случилось, что она пережила. Я это видела и чувствовала. Я люблю её с первого взгляда, как увидела! Как почувствовала её руки на себе! Никто не сможет дать ей больше, чем я!

Говорила путанно, сбиваясь. Но я ведь не оратор, не политик какой-нибудь, привыкший к публичным выступлениям. Говорила, как чувствовала. Говорила и понимала, что бессильна перед ними. И, глядя на упрямые лица военных, по-настоящему испугалась. А ведь здесь мне не поможет никто. Кто я против законов, и наших, и земных?!

И внезапно увидела гриву рыжеватых волос. Калина Тандекар закрыла нас с Линнель от магов и стражей.

– Мы позаботимся о девушке и ребёнке!

Быстрый взгляд в сторону мужа. Виджей Тандекар если и удивился, то вида не подал. Стал рядом с женой. В отличие от нас, говорил твёрдо, уверенно.

– Мы берём опеку над человеческим детёнышем и Дарьей… – он на секунду запнулся.

– Журавлёвой, – шёпотом подсказала я.

– …И Дарьей Журавлёвой! – продолжал альфа оборотней. – Всю ответственность за их жизнь и здоровье берём на себя.

Борис Мостовский прищурился:

– И с каких это пор оборотни опекают магов?

Альфа склонил голову набок:

– А что я делаю уже шесть лет?.. Именно нянчу магов!

– Мы держим Саркофаг! – вскричали возмущённые Сторожа.

Тандекар пренебрежительно фыркнул.

– Саркофаг держит от силы человек десять. Остальные бегут в Степь за приключениями и лёгкой славой!

Вмешался здешний лекарь.

– Девочке нужна квалифицированная помощь!

Тигр понимающе кивнул.

– Наши специалисты не хуже столичных. Мы согласуем с вами кандидатуры психотерапевтов.

Артём по-прежнему стоял рядом и недоверчиво поглядывал то на меня, то на оборотней. Он привлёк внимание Тандекара и сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Лайдир, Дарья Журавлёва – магиня. Вы не можете не понимать, чем это чревато и для вас, и для неё!

Оборотень повернулся к нему:

– Опека носит временный характер. Думаю, Дарья справится. Тем более девушка не пленница в моём доме и сможет отлучаться в город, где у неё будет возможность сбросить излишек магии.