Попаданка с характером, или жемчужина для дракона - Жданова Алиса

Или убить. Преступник мог убить Элли, и поэтому ее тело оказалось вакантным, и я смогла там поселиться, – подумала я. Под толстым стеганым одеялом мне вдруг стало холодно. Мне нужно быть осторожнее. Если преступник узнает, что я жива, он может вернуться и довершить начатое – он-то не знает, что вместо Элли теперь я. Он будет бояться, что я укажу на него.

Натянув одеяло повыше, словно это могло спасти меня от убийцы, я подумала, что мне нужно быстрее учить заклинания. Защитные. Не то мне недолго останется томиться загадками, кто же преступник – узнаю, когда он будет меня убивать.

Надеюсь, завтрашний день в этом новом мире будет поспокойнее, и у меня получится немного позаниматься самостоятельно. И еще очень надеюсь, что принц окажется джентльменом и не будет применять никаких репрессивных мер к прогуливающим свидания девушкам. Без него проблем хватает.

Закрыв глаза, я подумала, что, наверное, после такого насыщенного дня буду долго лежать и пялиться в потолок. Но, против ожиданий, я уснула буквально через пару секунд.

А проснулась оттого, что по моему телу бесконтрольно путешествовали чьи-то руки, и руки эти были мужские.

Крепкие ладони огладили мои плечи, обнаженные руки. Затем одна из них провела вверх по бедру, сминая и задирая ночную сорочку, и я открыла глаза.

Вокруг было темно. Моргнув, я дернулась – и невидимый мужчина, нависнув надо мной – я чувствовала, как тяжесть его тела прижимает меня к кровати – прошептал:

– Не нужно полностью просыпаться…Чуть-чуть, наполовину, вот так…

Моя паника тут же улеглась, и тело охватила сонная нега. Наверное, я сплю, и мне снится такой странный сон…

– Правильно, чего только не приснится иногда, – одобрил мой настрой мужчина, склоняясь к моим губам. Его губы были горячие и осторожные —но уже через несколько секунд его дыхание сбилось, и я отчетливо поняла, кто он.

– Вы специально мне снитесь? Вам нужна ваша штука? – обвиняюще произнесла я заплетающимся языком, едва мужчина оторвался от моих губ.

– Каждому человеку нужна его штука, – шепнул милорд Рэйнард мне на ухо, и от его дыхания по моему телу разбежались тысячи мурашек. Я вдруг почувствовала его руку на своей груди и попыталась отпихнуть его, но тело было такое же вареное, как и медленно ворочающиеся в голове мысли. Я даже не могла вспомнить, что за штука ему была нужна. Какой-то…коралл? Камень? Во сне часто не можешь вспомнить что-то простое…

Наверное, мужчине мое трепыхание не понравилось, потому что он на миг отстранился от меня, и я услышала треск ткани, а потом мой живот захолодил ночной воздух. Так громко трещало, словно на мне порвали ночную рубашку… А потом прикрутили мои руки к кровати ей же, – лениво подумала я, пока он возился с моими запястьями.

– Ну что, посмотрим, достанется штука ли нет, – хрипло и тихо сказал мужчина, и я почувствовала его губы на своей шее, а руки – на груди.

7

Извращенец, – хотела сказать я, но прикусила губу, чтобы с нее не сорвалось ни звука. Мужчина тут же накрыл губами мой рот и снова поцеловал так, что в глазах потемнело бы, если бы вокруг и так не было плотной мглы. Его дыхание было прерывистым, но движения оставались неторопливыми, уверенными… искушающими. Он трогал меня именно там, где нужно, так, как нужно, словно уже успел изучить до последней клеточки. Я вдруг поняла, что панталоны успели бесследно исчезнуть с моего тела, а я даже не заметила, когда. Сам мужчина пока оставался в штанах – когда он всунул ногу между моих плотно сведенных коленей, я почувствовала трение грубой ткани о ставшей безумно чувствительной кожу. Его губы спустились по шее, задержались на груди, и сейчас мне было все равно, сон это или нет. Ощущения захлестывали меня и были гораздо сильнее, чем все, что я ощущала до этого. Почувствовав его руки на бедрах, я замерла, частично —от пробивающегося сквозь заволакивающий сознание туман страха, частично— в предвкушении, и…

Проснулась. С громко бьющимся сердцем, с горящими щеками и чувством, что меня одновременно вроде как и использовали, и подразнили чем-то и потом это не дали. Ну я этому ректору выскажу, как похищать девушек среди ночи и заколдовывать…– вне себя от ярости подумала я, спрыгивая с кровати. И тут же поняла, что на мне – моя рубашка, целая и невредимая.

Подойдя к окну, откуда пробивался слабый свет луны, я внимательно оглядела ткань. Целая. Местное белье длинной до колен, панталоны, тоже на мне. Мне что, все действительно приснилось?

Сделав несколько кругов по комнате, я села на кровать. Приснилось или нет, но у меня нет никаких доказательств. Значит, завтра не получится предъявить ректору обвинения – представив, как я говорю ему, что он похищает и совращает меня во сне, а он вздергивает бровь и холодно советует мне не принимать желаемое за действительное, я заранее захотела провалиться сквозь землю. Нет, пока надо молчать… И наблюдать. И учиться. Желательно – как защитится от наведенных сновидений и несанкционированных похищений.

На кровать во второй раз я ложилась с особой осторожностью, словно мне постелили в пасти у крокодила. Мне все казалось, что стоит мне закрыть глаза, я снова провалюсь в это сновидение. Однако спать на полу было бы неудобно, и, с опаской закрыв глаза, я все же уснула – и проснулась уже утром, бодрая и отдохнувшая.

Открыв глаза, я тут же вспомнила свой сон и со стоном подумала, что мне еще сегодня тащиться к ректору на сеанс «извлечения жемчужины». Ну или энергии из нее, как получится. Как я буду смотреть ему в глаза после таких вот снов? А если это не сон, а настоящее похищение, то как он собирается смотреть мне в глаза? Хотя вряд ли романтичное переглядывание входит в его планы, – скептически подумала я. Ладно, буду надеяться, что сегодня все получится и его собственность благополучно меня покинет.

Буду разбираться с проблемами по мере поступления, – решила я, поднимаясь. Сейчас надо идти на завтрак и узнать, не обиделся ли принц на мой вчерашний прогул. Очень надеюсь, что нет, и никаких последствий не будет.

Надеялась я зря. И поняла я это потому, что, едва открыв дверь в свою комнату, я, ойкнув, укололась о шип красной розы на длинном стебле, всунутой в ручку двери. Она была обвязана ленточкой, а под ленточку была засунута записка, на которой так и было написано: «Зря. Ты пожалеешь».

– Что там? – любопытная Джина тут же высунулась из-за моего плеча и, увидев записку в моих руках, вдруг выхватила ее и внимательно прочитала. Два раза, и с каждым разом ноздри у нее раздувались все сильнее.

– Ну я ему покажу, – вдруг бросив записку на пол, воинственно заявила она и понеслась в дверной проход мимо меня.

– Куда! – догнав, я вцепилась в ее руку и повисла на ней мертвым грузом. – Ты что, собралась с принцем ругаться?

– Род МакКензи еще никто не обвинял в трусости, и наших друзей никто не будет запугивать, даже принц, – экспрессивно отозвалась она. Джина оказалась на диву сильной и сейчас умудрялась идти даже при том, что я обхватила ее за локоть и практически волочилась за ней по полу в попытке остановить. Так, подножку ей ставить не хочется, лучше попробую воззвать к голосу рассудка.

– Джина, он ничего мне еще не сделал. Просто он злится, – скороговоркой выпалила я. – А вот если ты пойдешь к нему ругаться, то точно сделает. Чтобы мы не ущемляли его мужскую гордость.

– Да? – с сомнением переспросила она, все же останавливаясь.

– Точно-точно, – заверила ее я, и она, вздохнув, подала мне руку, помогая подняться и встать ровно. Порыв идти бить принца одновременно и растрогал меня, и обеспокоил – все же излишняя вспыльчивость бывает весьма опасной. Наверное, на моем лице сейчас были написаны все мысли, потому что она криво улыбнулась и пояснила:

– У меня восемь братьев, так что я поневоле научилась постоять за себя. Не трону я твоего принца, не бойся, – соседка, закатывая глаза, двинулась обратно в нашу комнату – за сумкой.

– Ладно, пойдем завтракать, – я решила, что нужно сначала накормить Джину, а потом она сразу подобреет. Да уж, хорошо, что я не сказала ей, что ректор угрожает разрезать меня, как авокадо, чтобы вытащить свою жемчужину. Не то она и с ним бы пошла ругаться.