Клятва вечности - Лайла Джеймс

сделал тебя грязной, — прохрипел Киллиан низким голосом.

Его пальцы коснулись внутренней стороны моего бедра, прежде чем втолкнуть его сперму обратно в меня. Моя киска была настолько сверхчувствительной, что мои больные мышцы сжались при вторжении.

Он прижался губами к моему виску. 

— Ты в порядке?

— Ага. Идеально, — ответила я в бреду. — Я думаю, ты только что трахнул меня до комы.

Киллиан усмехнулся, и пока я безвольно лежала на стоге сена, он поправил мне платье, чтобы я снова стала приличной. Затем он подхватил меня на руки и вынес из конюшни. Я уткнулась лицом в его горло, вдыхая его неповторимый аромат.

Сонно я слышала, как он разговаривает с Габриэлем, но не могла разобрать их разговора. Его шаги убаюкивали меня, и я не сопротивлялась этому.

Я была в безопасности в объятиях Киллиана и не хотела бы спать где-либо еще, кроме как здесь.

 

 

***

 

— А как вы себя чувствуете, миссис Спенсер? — спросил меня доктор Дженнингс, когда я легла на диагностический стол. Мой предыдущий гинеколог, доктор Джонсон, ушла в декретный отпуск, поэтому Перл стала моим новым врачом.

— Я чувствую себя в полном порядке и здорова, — ответила я, когда Киллиан переплел свои пальцы с моими.

Перл любезно улыбнулась нам. 

— Что ж, давайте посмотрим.

Она приложила холодный гель к моему животу, а затем прижала датчик к моему распухшему животу, перемещая его, глядя на свой экран. 

— Сердцебиение сильное, — заметила она, и выражение ее лица изменилось.

Меня грызло беспокойство, и Киллиан наклонился вперед. 

— В чем дело? — настойчиво спросил он. — Что-то не так с моей женой?  С ребенком?

— Ничего. — Перл поспешила заверить нас, но в выражении ее лица было что-то странное. Я не могла сказать, было ли это плохо или хорошо. — Я проверила ваши отчеты, и доктор Джонсон сказал, что у вас близнецы, верно?

Киллиан некоторое время молчал, прежде чем рявкнул:

— Что?

Взгляд Перл метался между моим мужем и мной. 

— Вы не знали? — спросила она в замешательстве.

Я вздрогнула, но мой муж не заметил, потому что он смотрел на нашего доктора, как будто у нее выросли две головы. Я знала, что у нас будет двойня…

Киллиан не знал.

Это была невинная ложь; секрет, потому что я еще не была готова ему рассказать.

Я могла видеть, что мой муж все еще не оправился от новостей, потому что он качал головой. 

— Нет, этого не может быть.

— Вы правы, — согласилась Перл. — Это неправильно, потому что здесь три удара сердца.

Шок пронзил мое тело. 

— Три? — Я задохнулась.

— Да. У вас не будет близнецов. У вас тройня.

— О. Мой. Бог. Тройняшки… — Мой голос оборвался, потому что я была в шоке.

Перл снова провела датчиком по моему животу и пристально посмотрела на экран, прежде чем расплыться в улыбке. 

— Ага, тройняшки и все девочки. У вас три дочери. Поздравляю, мистер и миссис Спенсер.

Три дочери…

О Боже.

Меня трясло, а Киллиан до сих пор не сказал ни слова. Он застыл на месте; слишком тихий, на мой взгляд. Выражение его лица было совершенно пустым, и страх наполнил мою грудь. Киллиан уставился на экран, наблюдая за тремя крошечными сигналами.

— Киллиан, — нервно сказала я, а мое сердце переполняло волнение. Три младенца!

Когда он не отреагировал, я снова позвала его по имени. На этот раз он медленно моргнул.

— Тройняшки, — прошептал он так тихо, что я чуть не пропустила. Я сжала его руку в своей, и тогда он сделал самую неожиданную вещь.

Его глаза закатились, и мой сильный, высокомерный муж рухнул.

Я моргнула. А потом снова моргнула.

— О боже, — выдохнула Перл.

Киллиан… просто потерял сознание?

Встревоженная, я села и уставилась на его обмякшее тело на полу. Доктор проверил его пульс, а затем кашлянула, но она, вероятно, сдерживала смех. 

— Он ударился головой об угол стола, когда потерял сознание. Швы не понадобятся, но это место, вероятно, будет болеть.

— Эм, ладно, — пробормотала я.

Я вытерла гель с живота, прежде чем опуститься на колени рядом с Киллианом. Я похлопала его по щеке, раз и два, а потом еще сильнее. Он застонал, а затем его глаза распахнулись, бросив на меня ошеломленный взгляд.

— Тройняшки, — сказал он с благоговением.

Я кивнула, а затем хихикнула. 

— Ты потерял сознание!

Киллиан потер висок, где у него быстро образовался синяк, а затем поморщился. 

— Я не потерял сознание. Я просто отдыхал, — неохотно объявил он. — Хорошо… время от времени давать глазам отдых. Так что да, я отдохнул. Мои глаза. Отдыхали. Я не терял сознание.

На этот раз я откинула голову назад и рассмеялась.

Я никогда не видела Киллиана таким. Он всегда был таким спокойным, а сейчас он был совершенно не таким. Он что-то пробормотал себе под нос, и тут наши взгляды встретились.

— Три ребенка, — сказал он, его голос был густым от эмоций. — Три дочери.

А потом он взял меня на руки, целуя в губы, как будто все это время умирал от желания попробовать меня на вкус. 

— Я чертовски люблю тебя, принцесса.

Да, я тоже любила его.

Больше, чем я когда-либо могла выразить словами.

И поэтому я лгала. Пока что.

 

 

 

ГЛАВА 5

 

Киллиан

 

Два месяца спустя

 

— Папочка, — сонно проскулил Кэмерон, когда я закрыл детскую книжку. — Еще одну историю, пожалуйста. Последнюю.

Я аккуратно подоткнул простыни вокруг его маленьких плеч. 

— Ты сказал это для двух других историй, — протянул я, изогнув бровь. Укладывать Кэмерона спать было моей обязанностью; это было время общения отца с сыном, и мой мальчик прекрасно знал, в чем моя слабость.

Я никогда не мог отказать ему.

На его лице было понимающее выражение, а затем мой сын одарил меня грустными глазами и надутыми губами. 

— Это последняя. Я обещаю.

— Последняя история, — согласился я, прежде чем открыть еще одну книгу. Жираф не умеет танцевать. Это была его любимая сказка на ночь, и я знал, что он ждал этой. Кэмерон счастливо вздохнул, когда я начал читать о робком Жирафе, который, вероятно, приспособился, прежде чем обрел уверенность в себе, чтобы делать то, что он хотел.

К тому времени, когда я закончил рассказ, он уже крепко спал, и я ухмыльнулся, глядя на его умиротворенное лицо. Кэмерон был практически моей точной копией. Те же волосы. Тот же сильный нос и полные брови. Он был очень похож на меня, когда я был в его возрасте. Единственным отличием были его глаза. Они принадлежали его матери. Самый