У радости тысяча имен - Байрон Кейти

В течение всего времени, пока длилась эта драма, мой друг, как только в нем начиналась ментальная война с реальностью или появлялась боль или страх, исследовал мысли, в которые он натотмомент верил, и возвращался к спокойному и радостному состоянию ума. Он уяснил для себя: единственное, что может стать проблемой, — это неисследованная мысль. Жена дала моему другу все, в чем он нуждался для того, чтобы обрести свободу.

Я часто говорю, что, если бы у меня была молитва, она звучала бы так: «Господи, избавь меня от желания любви, одобрения или признания. Аминь». Разумеется, у меня нет молитвы, поскольку я не нуждаюсь ни в чем, кроме того, что имею. Я знаю, как щедра жизнь. Зачем мне просить что-то еще, если оно всегда неизмеримо меньше того, что само приходит ко мне? Бог— это еще одно имя для реальности. Целостной, совершенной реальности, наполняющей меня невыразимой радостью. У меня даже не возникает мысли о том, чтобы попросить что-то.

Но если бы я все еще верила своим мыслям, то молилась бы в первую очередь об одном: избавить меня от желания любви. Это желание не приводит ни к чему, кроме смятения и страдания. Оно сводит на нет ваше осознанное отношение к реальности. Поиск, направленный вовне, причиняет боль, ведь вы никогда не сможете получить то, что находится за пределами вас Я говорю «никогда не сможете», потому что вы даже не понимаете, что вы хотите найти. Если бы вы понимали, поиск бы прекратился. Из-за того что выдумаете, будто знаете, на что похожа любовь, какой она должна или не должна быть, она становится невидимой для вас. Вы вслепую ищите то, чего на самом деле не существует. В этом бесконечном поиске счастливых историй вы просите, вы умоляете, вы заискиваете и выполняете множество других эмоциональных кульбитов. Только через поиск истины внутри себя вы найдете любовь, которую никогда не сможете потерять. И когда вы найдете ее, вашей естественной реакцией будет понимание.

Это была бы моя единственная молитва, потому что ответ на нее означает конец времени и пространства. Он несет в себе энергию чистого, бесконечного разума, свободного в своем могуществе и доброте. Когда вы перестаете заниматься поисками любви, вы остаетесь с тем, что вам больше нечего делать; вы остаетесь с ощущением «завершенности» бытия, вам больше не нужно стремиться за пределы самого себя. Абсолютное отсутствие усилий. И в этом отсутствии усилий происходит так много всего, о чем вы даже не мечтали.

Я не ищу одобрения вовне — я нахожу его в себе. И я хочу, чтобы через исследование вы научились с одобрением относиться к тому, что есть, потому что я люблю вас. Ваше одобрение — это то, чего я хочу. Любовь не нуждается ни в каких изменениях. У нее уже есть все, чего она хочет. Она уже есть все, чего она хочет.

Погрузившись в чудо Дао, вы справляетесь со всем, что приносит жизнь, а когда приходит смерть, вы готовы и к ней.

Вы не можете освободить свой ум от мыслей. Точно так же, как вы не можете вычерпать воду из океана. Мысли всегда возвращаются. Такова реальность.

Но мысли не проблема, если вы встречаете их с пониманием. Зачем вам вообще освобождать ум от мыслей, если вы в ладу с реальностью? Я люблю свои мысли. И если у меня появляется стрессовая мысль, я знаю, как исследовать ее и оставаться спокойной. Пусть приходит любая самая страшная стрессовая мысль, это будет меня только развлекать. В вашей голове может появляться десять тысяч мыслей в минуту, но если вы не верите им, ваше сердце остается спокойным.

Самая первая стрессовая мысль — это мысль о вашем «Я». До этой мысли царил покой. Мысль рождается из ничто и тотчас возвращается туда, откуда пришла. Если вы понаблюдаете затем, что предшествует мысли, что находится в промежутке между двумя мыслями и что остается после того, как мысль ушла, вы увидите пустоту. Это и есть пространство ие-знания. Это то, кем мы являемся. Оно источник всего, оно заключает в себе все: жизнь и смерть, начало, середину и конец.

До тех пор пока вы не поймете, что смерть так же хороша, как и жизнь, и что она приходит в правильное время, вы будете, не осознавая того, брать на себя роль Bora, а это всегда болезненно. Когда вы мысленно противитесь тому, что есть, вы испытываете печаль и чувствуете себя отделенным. Вне вашей истории нет никакой печали. Вы ее порождаете.

У меня есть подруга, которая после нескольких лет добросовестного исследования пришла к пониманию того, что мир есть отражение ума. Она была замужем за человеком, который был любовью всей ее жизни. В один прекрасный день с ним случился сердечный удар и он умер у нее на руках. После того как прошел шок и закончились слезы, она начала искать в себе скорбь, а ее не было. Она искала ее довольно долго, потому что подруга сказала ей, что скорбь — неотъемлемая часть процесса исцеления. Но все, что она нашла в себе, так это целостность: не было потеряно ничего из того, что она имела, когда ее муж физически находился рядом с ней.

Она рассказала мне, что каждый раз, когда появляется печальная мысль о муже, она сразу же спрашивает: «Правда ли это?» — и видит разворот, который прогоняет печаль, заменяя ее чем-то более истинным. «Он был моим лучшим другом, теперь мне не с кем поговорить» превращается в «Я сама свой лучший друг, мне есть с кем поговорить». «Я тоскую по его мудрости» превращается в «Я не тоскую по его мудрости». Нет причины нуждаться в мудрости мужа, потому что она сама есть эта мудрость. Все, что она, как ей казалось, находила в нем, есть в ней самой; нет никакой разницы между двумя этими состояниями — с ним и без него. И поскольку она ощущала в себе его присутствие, он не мог умереть. Без истории о жизни и смерти, говорит она, есть только любовь. Поэтому ее муж всегда с ней.

Мастер не говорит, он действует. Когда его работа закончена, люди говорят: «Поразительно: мы сделали это сами!»

Мне нравится быть невидимой. Нет никакой ответственности, некого спасать, некого учить. Я всегда ученик, открыто и радостно встречающий все новое. Я всегда наполнена чем-то прекрасным. Я бездонный сосуд, в котором всегда есть место для чего-то еще. Если я и ответственна за что-то, так только за то, чтобы помочь вам осознать вашу собственную истину. Вы видите ее, вы говорите о ней, она рождается внутри вас, а я свидетель. Мой палец указывает на вас. Вы — часть моего существования, по крайней мере до тех пор, пока вы верите в собственное существование.

Одна моя подруга имела опыт, который люди называют «переживанием смерти». По ее словам, она должна была уже подняться на небеса, но в последний момент ее позвали и она вернулась в мир, чтобы спасти нас. Она не стала спасать сначала себя, чтобы потом уже взяться за нас, что было бы гораздо разумнее. В Будде особенно привлекает то, что он спас единственного человека — себя. Вспомните инструкцию в самолете на тот случай, когда падает давление: сначала наденьте маску на себя и только потом на ребенка.

Я знаю, каково это — подниматься на небеса и не оглядываться назад. Я также знаю о тщеславной уверенности некоторых людей в том, что человечество нуждается в спасении. Если я могу войти в пространство света, вы тоже сможете. Навряд ли вы поможете кому-нибудь призывами вроде «Да вон же он! Следуйте за мной». Сначала вы делаете это, и только потом мы следуем за вами. Все эти разговоры о спасении не имеют смысла.

Я никогда не рассматриваю себя как «духовного учителя». Конечно, вы можете использовать меня, задавая мне вопросы. Я отвечаю на ваши вопросы, вы слышите, что я говорю, и становитесь свободными (или не становитесь). Я — ваша проекция. Я для вас не больше и не меньше, чем ваша история обо мне. Вы рассказываете историю о том, какая я замечательная или какая я ужасная; вы воспринимаете меня как просветленное существо, как всезнающего гуру, как всевидящую богиню-мать, как эксцентричную провидицу в духе эпохи Нью Эйдж или просто видите во мне доброго друга. Вы приближаете меня к себе или отталкиваете от себя.

Все, что я могу предложить, — это четыре вопроса и разворот. Я предлагаю их вам для того, чтобы вы могли разрушить собственную идентичность. Люди говорят: «Я такой-то и такой-то, я состою из плотного вещества, я реален». И хотя я уважаю их мнение, я никогда не смогу поверить в это Я знаю, что я есть, и я знаю, чем я не являюсь, и все это только мои проекции. Когда люди отвечают на вопросы, они разрушают свои представления о том, кто они есть, избавляются от страха перед той реальностью, в какую они верят, и постепенно, по мере освобождения от кошмара, начинают осознавать, что даже то, что им кажется прекрасным, не является истинным. В конце концов не остается ничего, кроме их собственной сущности: мудрой, бесконечной, свободной.

Вы можете заниматься исследованием дома, вы можете делать его каждый день во время завтрака. Это позволит вам избавиться от меня как от некой силы и оставить меня в качестве чего-то более могущественного: равной вам, равной возможности спокойствия, ученика, сидящего с учеником. Это самый здоровый сценарий, — сценарий, устраняющий учителя. Ведь учителя вызывают интерес лишь до тех пор, пока вы не начинаете смотреть на них ясным взглядом зрелого разума.