Попаданка в злодейку. Невеста дракона-императора - Виктория Дмитриевна Свободина

наш с Оникс диалог сам император, обращаясь ко мне. – Несколько дней назад вы сами отказались от посещения бала.

А, то есть меня все-таки приглашали, но отказалась моя предшественница? Или она в то время лежала при смерти от удара Шамана, и все решили, что это такой отказ? Не удивлюсь.

– Отправляюсь на прогулку подышать свежим воздухом. Как вы можете заметить, я иду в противоположном от бального зала направлении.

– Что вам мешает посетить бал? – вопрос звучит холодно и как приказ немедленно явиться на этот бал. Зачем? А-а, знаю. Он наверняка в курсе мой несдержанности по ночам, да все в курсе, поэтому хочет, чтобы я опозорилась, а может быть, публично напала на какую-нибудь важную персону, чтобы обеспечить себя неприятностями. Да пусть хоть обприказывается, не пойду.

– На балу скучно. Мои прогулки гораздо интересней. Да и не одета я для бала.

Медленно снимаю плащ. Медленно и картинно получается потому, что я пытаюсь одновременно не засветить кочергу, пряча ее в складки плаща. В итоге вешаю плащ на руку, надежно прикрыв кочергу.

Вздох. Кажется, всеобщий: от гостей за моей спиной, вернувшихся в холл, чтобы погреть уши (все же пикантная ситуация встречи невесты, любовницы и гулящего императора), от блондина с его спутницей, выглядывающих из-за спины императора. Шаман лишь усмехнулся. Оникс шокирована, а на лице императора не дрогнул ни один мускул, он без какой-либо эмоции в глазах оглядел мое черное полупрозрачное блестящее платье с синим отливом, возможно, оценил цену навешанных на мне украшений (я решила, чтобы наверняка клюнули плохие личности, нацепить на себя самые блестящие и дорогие с виду цацки – не клюнут на меня, так на украшения позарятся, долго искать преступников не хочется). В этом платье я чувствую себя жрицей ночи, выходящей, чтобы собрать свою дань. Наряд не только интимный, но и, опять же, совершенно отличающийся от того, что надето на местных женщинах. Внешность у меня прехорошенькая, должна выглядеть прекрасно, но в то же время шокирующе. Вон, у блондина уже слюна изо рта потекла.

– Я могу идти на прогулку? Или мне все-таки следует отправиться на бал?

Медленной хищной походкой от бедра пошла на императора. Хочу его на слабо взять. Захочет он видеть меня на балу в таком виде? Если будет настаивать, возьму его под руку и пойду в зал вместе с ним и Оникс. Пусть с двумя идет, и я в таком вот виде от него весь этот бал не отойду, драконица как будто бы и не против идеи никуда от него не уходить, даже кровожадность ее стихла.

Когда император был уже близко, и столкновения, казалось бы, было не избежать, он ловко в долю мгновения отступил на шаг в сторону, давая мне проход, а когда я проходила мимо, тихо, так, чтобы было слышно только мне, бросил напоследок:

– Хорошей охоты.

Он знает. Вероятно, ему докладывают о каждом шаге злой иностранной принцессы. Но значит наблюдатели вчера видели, как мне ночью было плохо и в какой передряге я находилась, но никакой помощи не предложили. Ясно, понятно. Но хоть отпускает “поохотиться”, и на том спасибо, а мог бы запереть, чтобы я сходила с ума в четырех стенах.

Прохожу мимо Шамана и ненавистного мне блондина Айпа. Шаман кинул только один равнодушный, но цепкий взгляд, а вот блондин буквально пожирает взглядом мою фигуру. Так бы и врезала. Но пока нельзя. Дайте только сил набраться, я вам настоящую злодейку покажу.

Только оказавшись в городе, перевела дыхание. Дворца, как ни странно, я боюсь больше, чем всех опасностей на улицах. Плащ, который успела накинуть обратно после столкновения с императором, сняла только тогда, когда зашла в район победнее. Закинула вещицу в густую крону дерева. Потом приду заберу, сейчас будет только мешать. Ощущаю себя прямо как супергероиня, вылетающая на патрулирование города и скрывающая свою повседневную одежду. Но на самом деле я не героиня, а скорее опасный маньяк в поисках жертвы.

Первым мне попался щуплый вор, который попытался незаметно при “случайном” столкновении снять с меня дорогие украшения. Я бы даже и не заметила ничего, но вот драконица ничего не упустила и… сломала вору руку. Все произошло очень быстро, и я себя не контролировала, но вот я, растерянно хлопая глазами, цепко сжимаю воющего вора за его сломанную руку и сама не знаю, что дальше делать.

– Госпожа!!! Простите! Отпустите! Я умоляю! Не гневайтесь. Я не знал, что вы дракон.

Испуганно отпускаю руку вора, но тот не убегает, бьется с поклонами головой о землю и продолжает умолять меня не гневаться.

– Тихо, – морщусь. На нас оглядываются немногочисленные прохожие. – Уходи.

Не-а, остается на месте и дальше просит прощения.

– Месть драконов страшна, если вину не искупить, то…

– Что за суеверия? – раздраженно прерываю я. – Хочешь искупить вину? Иди к стражам, – называю адрес участка, где была вчера. – Признайся в своих преступлениях, получи наказание и затем живи как честный человек. Все, иди.

– Но… меня сошлют на каторгу, и там я умру. На каторге такие, как я, умирают быстро.

– Скажи, что ты от черной драконицы и что я против, чтобы тебя отсылали на каторгу. Пусть вылечат и назначат общественные трудовые работы в городе… с оплатой. Надо же тебе на что-то жить, иначе снова воровать начнешь.

– Черная… – вор взглянул на меня с благоговейным ужасом. – Все сделаю, как вы приказали, госпожа.

Вора как ветром сдуло. Жаль только, драконица не насытилась одной сломанной рукой, потребовала идти дальше, искать жертву получше.

Пришлось гулять и выжидать. Несмотря на мой шикарный доступно-богатый облик, встречные мужчины смотрели настороженно и нападать не торопились, притворяясь приличными. В итоге в темном переулке набрела аж на компанию молодых и наглых парней… совершенно меня не замечающих. Даже прям немного обидно. Я вся такая красивая, а внимание направлено на другую – прижатую к стене дрожащую напуганную девушку в простом коричневом халате и со скромными косичками пшеничного цвета. Обступили, угрожают, какие-то деньги требуют за кого-то. Девушка плачет, говорит, что у нее нет, она сирота, спрашивать надо с ее хозяйки, а те опять напирают, отработать требуют, косички треплют, за одежду хватают, свои халаты теребят в районе пояса. Девушка слезами обливается, рыдает горько, просит отпустить, пощадить. Прямо саму меня мне напомнила в первые мгновения в этом мире.

Конечно, забрало у меня тут же упало. Никакая