Бароны и баронессы - Маргарет Уэй

– Куда же ты меня отправишь, в ад или в рай?

– А как насчет звезд?

– Достал бы для тебя.

– Запомню. Мне не важно, если нас будут видеть вместе. Я не хочу притворяться, – она со страхом ждала его ответа, ведь ему-то было что терять.

– Как скажешь, – ответил он. – Твоей семье будет не до тебя, приедут Джинна и маленький внук.

Она вскочила на лошадь, и, когда уже отъехала, он услышал внутренний голос:

Не забывай, кто она, Стив.

И все же она охотно, не сопротивляясь, пришла в его объятия. Ее так же влекло к нему, как его к ней. Но как быть с правилами Маккендриков? Кэл нарушил их. Но даже ему теперь нелегко.

Мередит спустилась вниз минут за пятнадцать до обеда. Обедали ровно в семь вечера, к столу надо было выходить непременно в платье, ни в коем случае не в джинсах или брюках.

– Вот ты где, дорогая, удели мне минутку, – Джоселин повлекла ее в библиотеку, любимую комнату Мередит.

– Что-нибудь не так, ма?

– Ну почему не так! Я думаю пригласить Ким на уикенд, может быть, ты позовешь Шейна. Чтобы была четверка. – Мать изящно уселась в удобное кресло, тронула пальцами свое роскошное жемчужное ожерелье, с которым почти не расставалась, и ободряюще улыбнулась дочери.

– Время идет, моя дорогая. Надо заводить семью. Детей хорошо заводить молодыми. Мы с твоим отцом так и сделали.

– Мне нет и двадцати шести, мам.

– Скоро двадцать шесть.

– Ты же знаешь, как отец отпугивает всех моих поклонников.

– Не смеши меня. Это не поклонники, а охотники за приданым. Шейн не из их числа. – Джоселин рассматривала свои лодыжки. Она сохранила чудесную девичью фигуру и очень гордилась ею.

– Да, он один из нас. Но с Шейном у меня ничего не выйдет. Прости, что разочаровала тебя. Я его не люблю и никогда не полюблю.

– А кто здесь говорит о любви? В браке есть более серьезные вещи. Любовь может вылететь в окно так же быстро, как влетела. Общие ценности, интересы, предпочтения и склонности, а главное, дружба – вот что важно в браке.

– А ты любила папу, когда вы женились? – прервала ее Мередит, размышляя, можно ли любить такого деспотичного человека, как ее отец.

– Что ты такое говоришь! Мы и сейчас любим друг друга.

Наверное, любят по-своему, подумала Мередит.

– Послушай, ты ведь очень красивая молодая женщина или могла бы ею быть, если бы не ходила все время в джинсах. Посмотри, как элегантно одевается Ким.

– У меня очень много работы на станции. Тебя удивит, возможно, но Ким много раз говорила мне, что отдала бы что угодно, чтобы выглядеть в джинсах так, как я. И не надо подбирать нам с Кэлом пары.

– Что ты говоришь? Шейн великолепно тебе подходит, а Ким – Кэлу.

– Они тебе подходят. Кэл в субботу вернется, у него для вас сюрприз.

– Что такое?

– Потерпи до субботы. У Кэла есть новости, но это его новости. Не надо приглашать Ким и Шейна на уикенд.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Все уселись вокруг длинного стола в столовой для торжественных приемов, чтобы выслушать новости Кэла. Какое впечатляющее собрание, думала Мередит. Чего стоит одна обстановка комнаты, хотя бы этот стол красного дерева, который она всегда сравнивала с палубой авианосца. Комнату использовали лишь в совершенно исключительных случаях.

Кэл говорил просто и убедительно. Его рассказ растрогал Мередит. Если Стивен тоже может так глубоко любить – это бесценный дар. Остальные члены семьи молчали.

Такого не может быть.

Отец был явно растерян. Он начал говорить и замолчал. Мать схватилась руками за виски. Дядя Эдвард молча рассматривал блестящую поверхность стола.

Наконец заговорила Джоселин:

– Отказываюсь верить. Эта Джинна – такого сорта девушка, что ее неприлично даже привести в дом. О женитьбе не может быть и речи.

Мередит пришла в ужас от ее слов.

– Мам, пожалуйста, – она умоляюще смотрела на мать, которая начала плакать.

Кэл реагировал иначе:

– Как ты можешь быть таким отъявленным снобом, мам? Королева Англии не повела бы себя так. Ты носишься с дурацким ТКМ[1] с тех пор, как я себя помню. Пора положить этому конец.

Это прозвучало так категорично, что Джоселин постаралась собраться.

– Лоринда меня предупреждала. Она-то больше всех в курсе.

Кэл мгновенно напрягся.

– Когда она это говорила? – Джоселин, не отвечая, махнула рукой.

– Вы тогда все знали? – Кэл неожиданно для себя обнаружил, что его тетя Лоринда, которой он полностью доверял, обманывала его.

– Ну конечно, мы знали, сын. И у нее твой ребенок? – Эвен потянулся к жене и взял в свои ее дрожащую руку.

– Твой внук, пап. И я не знал о сыне, – лицо Кэла отражало его волнение.

– Конечно, не знал. Ты же человек чести.

– Честь не включает брак? Вы хотите обеспечить ее и мальчика и спрятать все под ковром? Я женюсь на Джинне. И привезу домой ее и моего сына.

Джоселин не могла смириться с таким положением. Для себя она уже решила судьбу любимого сына, знала, как увеличить его богатство, планировала все так, чтобы браки ее детей происходили в среде друзей, почти таких же богатых и влиятельных, как они сами. И вдруг какая-то женщина, совсем не из их круга, разрушила все ее планы.

Дядя Эдвард был на стороне Кэла и пытался воззвать к здравому смыслу Джоселин. Но она была в отчаянии. Эвен тоже попытался успокоить жену. Он-то знал своего сына и понимал, что никакое давление не заставит Кэла отказаться от собственного ребенка. Но Джоселин была безутешна, она упрекала Мередит в том, что та предала ее, не рассказав об этом заранее. Эвен задумчиво протянул:

– Моему внуку уже три года. А я его не видел. На кого он похож?

– На тебя и на меня, пап. Он настоящий Маккендрик, но у него мамины зеленые глаза.

Любая фраза или замечание вызывали гнев и стоны Джоселин. В конце концов Кэл резко сказал:

– Если здесь не хотят достойно принять Джинну, то и меня здесь не будет. Я могу подождать, пока унаследую Коронационные Холмы. Ты ведь их хранитель, Вот и я им буду для своего сына.

Это прозвучало как ультиматум.

– Можно подумать, что я хочу, чтобы ты уехал. Когда ты хочешь привезти Джинну и мальчика домой? – решительно сказал Эвен.

– К концу месяца. Дом такой большой. Можно и не видеть друг друга, если на то пошло.

– Сын, я не хочу, чтобы ты прятался. Что случилось, то случилось. Чем скорей ты привезешь их, тем лучше.

– Спасибо, па! – Кэл облегченно вздохнул.

– В свете того, что я узнал, мне надо поговорить с тетей Лориндой.

– Значит, придется подождать. Лоринда в Европе! – торжествующе воскликнула Джоселин.

– Вернется, – коротко сказал Кэл.

Ему очень важно было понять, как все произошло. Джинна не сказала ничего, что указывало бы на участие Лоринды в ее бегстве с острова, но тот факт, что тетка обсуждала с матерью их роман, неожиданно открыл ящик Пандоры.