Банный вор - Михаил Башкиров

- Сдрейфил я, потому и удрал... Запаниковал, задергался... Усы вот эти, думаешь, от хорошей жизни?.. Одежду, и ту всю сменил, чтобы в прежней на улице не показываться. Прошелся, значит, я по самому что ни на есть краешку, глянул обоими глазами на самое донышко - и так мне тошнехонько стало... А с ерунды все началось, с мелочовки... Спрыгнул с первого этажа - понравилось, спрыгнул со второго - малость ушибся, но зато гордость приобрел, самоуважение, - и тут же, не задумываясь, сигаешь с третьего, для полного самоутверждения, и если, не дай бог, повезло, - карабкаешься выше, чтобы прекрасно шмякнуться лягушкой безмозглой, и только лапки дрыг-дрыг...

- Я тебе всегда говорил, что банное дело не для тебя, - Серега разлил пиво по стаканам. - Хочешь - иди ко мне работать. С начальством поговорю. Пусть себе пенсионеры сторожат.

- Нет, из сторожей я уйти не имею права. Ленчику дал клятвенное обещание за три месяца повесть накатать... Представляешь, говорю ей в Москве, мол, найду себе после возвращения приличную работу, мол, Толика к себе возьмем, и прочее в том же духе - а она мне заявляет: брось дурить, я уже давно все решила, Толик пока поживет у мамы, я пойду на работу, хватит, насиделась, - а ты, друг любезный, будь добр, все свободное время пиши.

- Верит, значит, - Серега долил себе пива. - Дело-то нешуточное повесть... Это тебе не рассказ, не новеллы... Здесь одного таланта мало.

- С завтрашнего дня сажусь. Мыслишка есть интересная. Тема, конечно, старовата, даже затасканная малость, но какой лихой поворот в сюжете - пальчики оближешь... Пока трепаться не буду, но что-то среднее между Кортасаром и Стивенсоном. Подростково-интеллектуальное. С такой вещью легче вылезти, сейчас же страшный дефицит на юношескую литературу... Романтика без флера, любовь без секса, философия без зубов...

- Попишешь недельку да бросишь. Дыхалки не хватит.

- Чокнусь, но сделаю... Все ахнут!.. И пусть только попробуют не напечатать! Лбом прошибу.

- Давненько я тебя таким горячим не видел - есть еще порох в пороховнице, - Серега откупорил вторую бутылку, и пробка, дребезжа, метнулась по столу. - Значит, с банным делом окончательно и бесповоротно завязал? Или все-таки чуть-чуть тянет к прежнему, хотя бы во сне?

- Сложно. Вроде правильно все делал, когда решил, но вот принялся деньги скопленные фуговать направо и налево - а что-то во мне нашептывает: не жалей, надо будет - снова раздобудешь, в десять раз больше... Въелась в меня банная надежда... Но сам посуди: если я пропихну свою повестушку, то какой смысл мне будет браться за старое? Надеюсь, гонорара хватит.

- Осталось сесть и написать.

- Будь спокоен...

Прошло три месяца, п отом еще три, но повесть никак не могла продвинуться дальше середины.

За это время Ленчик ни разу не упрекнула его и, возвращаясь, замотанная, с работы, терпеливо ладила ужин и только улыбалась ободряюще, когда он садился за машинку, чтобы промучиться всю ночь, а под утро вышвырнуть сделанное.

Заходил Серега, приносил чемоданы книг, бодро толкал речи в защиту реализма, призывал читать Бунина и Чехова, убеждал бросить конъюнктуру, а взяться по-настоящему за серьезную вещь.

Вор и сам скоро убедился, что его попытка смехотворна и бессмысленна. Много раз начинал по новой, а все лезла сплошная "манная каша".

Ему теперь было все равно - напечатают его или нет. Осталось одно желание - хоть что-нибудь написать, хоть одну-единственную страницу, похожую на те, что лихорадочно перелистывал, отчаявшись, в поисках скоровенного секрета мастерства.

В конце концов он совсем перестал читать и стал без дела слоняться по улицам. Ему казалось, что стоит увидеть интересное, умное лицо, и он найдет своего героя, найдет свое, такое нужное миру слово...

Этот день, как и два предыдущих, был обилен солнцем. Вор, сам не зная зачем, уехал на трамвае за реку. В тех местах он не бывал давно, и когда увидел серое здание бани с облупленными колоннами, заколоченный пивной киоск и тополя с еще редкими листочками, то сразу вспомнил, что все это время перебивался с копейки на копейку.

А ведь было другое время. Тогда он не был прикован к машинке, как галерник, а смело и свободно распоряжался собой и брал сколько удавалось.

Нашарил в кармане джинсов пятнадцаток - на билет хватит, и еще двадцаток на веник, а без полотенца можно обойтись.

Он вдруг почувствовал, что к нему пришло вдохновение. Надо проверить пару кабинок, и не из-за денег, а для того, чтобы убедиться, что он еще кое-что может, что не потерял былую ловкость. Вор прошелся вдоль стены кочегарки, распинывая шлак, нашел длинный загнутый гвоздь. Сойдет за отмычку.

Когда он купил билет и веник, а на последний трояк выпил стакан газировки, сердце его было спокойно. Ведь он мог и в любую минуту передумать, вернуться домой и сесть за машинку. Раньше он не мог позволить себе такой роскоши...

Возле кабинок народу почти не было. В дальнем углу одевался раскрасневшийся курсант, а как раз напротив сидел полуголый парень и сосал прямо из горлышка минеральную воду. Возле его ног стояла большая спортивная сумка.

Вор вспомнил про свой заветный портфель, который пылился в кладовке.

Курсант подошел к зеркалу, причесался.

Вор выбрал кабинку рядом с парнем и стал медленно, как бы нехотя, раздеваться, поглядывая на банщицу. Это была та самая карга, у которой он из-под носа в прошлом году увел барахла на триста рэ.

Хорошо, что у него сейчас усы. Да и год прошел, целый год... Будь благословен старческий склероз и прочие сопутствующие недуги.

Он вдруг вспомнил свое последнее дело. Интересно, если бы тот угристый мужик с "Жигулями" или та особа с бидоном встретили его сейчас, то узнали бы или нет? А все-таки он тогда чудом выкрутился.

Войдя в моечную, вор обдал скамью горячей водой из таза, оставил веник запариваться и пошел прогреться.

Райское местечко.

Сидя в парной, он почему-то больше думал не о предстоящей работе, а о брошенной повести. И было жалко потерянного времени, и все же хотелось вернуться к ней, проклятой, и добить во что бы то ни стало. Пусть сегодншняя баня будет разрядкой. На одном идеале далеко не уедешь...

Исхлестав себя веником до одури, вор вышел отдохнуть к своей кабинке. Хотелось курить, а руки сами просились к отмычке.

Тазы на верху кабинок были пятнистые от солнца. Чистый пол искрился лучами.

Даже в бане чувствовалась разыгравшаяся весна.

Курсант уже ушел, и парень с большой сумкой тоже. НО зато две соседние кабинки оказались заняты.

Вор окликнул каргу и, дождавшись, когда, открыв кабинку, она уберется восвояси, закурил и незаметно, привычным движением пальцев заклинил язычок замка.

Будет смеху, если Серега, притащив в очередной раз чтиво, прознает о сегодняшнем рецидивном визите... А может, пока не поздно, рвануть отсюда во все лопатки?.. Зачем зря рисковать, да и гвоздь в качестве отмычки пожет подвести...