За три моря за зипунами - Арсений Рагунштейн

Собравшись в поход, казаки спускались вниз по Днепру. Впереди обычно шел адмиральский корабль, который имел на мачте особый отличительный знак. Поскольку турки знали о возможности казачьих походов, то обычно держали в Днепровском лимане эскадру. Однако согласно Боплану казаки обычно применяли хитрость. В темную ночь, незадолго до новолуния, казаки, прячась в камышах на мелководье, куда не отваживались заходить турецкие галеры, обходили противника. Известие о появлении в море казаков всегда вызывало по всему побережью Анатолии панику, поскольку казаки внезапно нападали на города, захватывали и сжигали их. Прибыв в намеченное место, казаки высаживались на берег, оставляя сторожить свои лодки лишь только двух взрослых и двух подростков. Иногда казаки заходили вглубь турецких владений, но далеко от моря старались не отходить. Захватив добычу, они немедленно грузились на чайки и уходили в море.

На обратном пути, поскольку устье Днепра обычно перекрывалось турецким флотом, казаки предпочитали обходить его, перетаскивая корабли вокруг Очакова. Затем они поднимаются вверх по течению Днепра до Войсковой Скрабницы, где и делили награбленную добычу.

Как и запорожцы, донские казаки спускались вниз по Дону на своих стругах, однако в дельте реки было несколько вариантов выхода в Азовское море. Дон при впадении в море разветвляется на 30 рукавов и протоков. Казаки называли их «гирлами». Три главные протоки были судоходны – это Мертвый Донец, Мокрая Каланча и собственно Дон. На левом берегу Дона стояла турецкая крепость Азов. Чтобы миновать ее, казаки обычно пользовались Мертвым Донцом. Все пространство между донскими рукавами длиной 30 верст и шириной 20 верст представляло собой займища, поросшие густой травой и камышами. В период весенних разливов вся эта территория покрывалась водой, особенно в период, когда дул сильный западный ветер, гнавший воду из Азовского моря. В это время, благодаря высокому уровню воды даже мелководные протоки становились судоходными, что значительно облегчало донцам преодоление турецких преград на своем пути.

Другой важнейшей рекой, впадавшей в Азовское море, был Миус. Эта река в верховьях покрыта лесом и имеет довольно широкий лиман, достигающий в ширину более двух верст, что было очень удобно для донцов. Если казаки не могли спуститься в море по Дону, они обычно использовали для этой цели именно Миус.

Преодолев турецкие заслоны, казаки могли практически безнаказанно действовать на всей акватории Черного и Азовского морей. Нападения на прибрежные турецкие и татарские селения не отличались от тех, которые совершали их предки. Казаки появлялись внезапно, используя предрассветные сумерки. Если поблизости находились укрепления, то они старались обезопасить себя, захватив их, хотя не всегда это получалось.

Польский посол в Турции князь К. Збражский был весьма нелестного мнения о турецких прибрежных крепостях. По его мнению, они были плохо укреплены. В них служили лишь старые солдаты и трусы, которые опасались встретиться с врагом в открытом сражении и предпочитали отсиживаться за укреплениями. Даже несмотря на то, что дисциплина в турецких гарнизонных частях была невысокой, захватить крепостные укрепления с множеством орудий отряд из нескольких сотен или тысяч казаков мог не всегда, особенно если при этом был утерян элемент внезапности. Если успеха они не добивались, то они ограничивались разорением и грабежом поселений вне крепостных стен.

Своеобразной была тактика действий казаков при столкновении с противником на море. В битве с турецкими галерами казаки, пользовались тем, что их лодки, возвышавшиеся над водой не более чем на два фута, как правило, первые замечали высоко сидящие над водой галеры. Убрав мачту и определяя направление ветра, казаки старались держаться так, чтобы солнце было у них за спиной. За час до захода солнца они начинали стремительно сближаться с противником, быстро подгребая к нему на веслах. Подойдя на расстояние нескольких километров, чтобы не потерять противника в темноте, они около полуночи шли на абордаж. Обычно, используя превосходство в людях, они быстро захватывали вражеское судно. После этого забирали все, что могло, по их мнению, пригодиться, снимали пушки и пускали судно ко дну вместе с людьми.

Впрочем, достоинства казачьих челнов были в то же время и их недостатком, поскольку турецкие корабли имели более сильное вооружение и высокий борт. Если на галеру еще можно было забраться, то с парусными судами (фрегатами и линейными кораблями, которых у турок, к счастью, было немного) ситуация могла развиваться по весьма негативному сценарию. Известны многочисленные случаи, когда казаки, несмотря на все свои усилия, терпели поражения в морском бою именно из-за низкой высоты борта своих судов.

Если столкновение с турецкими галерами происходило среди дня, то казаки, не обладая мощной артиллерией, старались скрыться и рассыпаться на своих челнах по морю. При преследовании они вели постоянный ружейный огонь. Пока одни гребли, другие заряжали ружья и передавали их стрелкам на корме. Хотя казаки стреляли весьма метко, превосходство в артиллерии обычно давало туркам преимущество, что приводило к существенной убыли экипажей казачьих чаек.

Когда превосходство турецкого флота было подавляющим и предстоящее сражение не сулило победы, казаки предпочитали обходить опасность стороной. В случае если обратный путь в Днепр перекрыт превосходящими турками, казаки возвращались обратно через Донской бассейн. Если же и здесь их караулил враг, то шли через Миус, а дальше тащили суда волоком или притапливали их до лучших времен. Оставшуюся часть пути шли по суше.

Удачное возвращение из похода было настоящим праздником. Казаки привозили с собой очень богатые трофеи: испанские реалы, турецкие цехины, парчу, ковры, хлопчатобумажные и хлопковые ткани, другие ценные товары. Это позволяло казакам пить и гулять с товарищами до следующего похода, после чего все начиналось снова.

Морские силы Турции и Персии

Главным противником казаков на Черном и Азовском море был турецкий военный флот. В XVI веке Османская империя была, вне всякого сомнения, сильнейшей державой Средиземноморья. В период правления Селима I (1512–1520) ее флот вырос до 300 военных кораблей, а при Сулеймане Великолепном (1520–1566) уже насчитывал 400 кораблей. Однако уже к концу XVI века стали очевидны все проблемы, с которыми столкнулись турки.

Основу османского флота составляли парусно-гребные суда – галеры, галиоты, галеасы и т. д. К началу XVI века галера становится основным типом боевого корабля в Средиземном и Черном морях. Только спустя столетие появление парусных кораблей с тяжелой бортовой артиллерией изменит соотношение сил и галеры превратятся во вспомогательный вид боевых судов, а в XVIII веке окончательно исчезнут с арены. В XVI и первой половине XVII века численность галерного флота определяла баланс морского могущества средиземноморских держав. Именно на них легла основная нагрузка по завоеванию господства на море в противостоянии стран ислама и христианских государств. Апогеем могущества галерных флотов стала битва при Лепанто в 1571 году, которая решила исход этого противостояния и положила конец турецкой экспансии на море. Исход этого сражения, впрочем, определили не сами галеры, а их артиллерия. Благодаря техническому превосходству европейских морских орудий и их численности, флот Священного союза смог разгромить считавшийся до того непобедимым османский флот.

Первые галеры появились еще во времена античности и благополучно пережили Средние века. Итальянские города-государства вроде Венеции и Генуи уже в XIV веке стали принимать законы, регламентировавшие конструкцию галер. В соответствии с ними гребцов стали сажать в один ярус под углом к борту. На каждой скамье, в зависимости от размеров галеры, сидели два, три или более гребцов. Чтобы гребцы могли синхронно грести веслами разной длины, они балансировались с помощью утлегарей. Это так же усиливало силу гребка за счет переноса центра тяжести дальше от гребца. К XIV веку на галерах уже сидели по три гребца на каждой скамье.

Конструктивные особенности галер, в зависимости от страны, где их построили, не так сильно бросались в глаза, но они имелись. Это касалось не только декора, но и таких конструктивных особенностей, как соотношение пропорций корпуса, длины весел, парусной оснастки и числа мачт. Во всем остальном в Средиземноморье существовала общая традиция постройки галер. Исключение составляли «большие галеры» (galia grossa), предназначавшиеся для торговых или пассажирских перевозок.

К началу XV века стандартная галера имела от 16 до 20 гребных скамей на каждом борту. Постепенно их число росло и уже в XVI веке составляло 24–25 на каждый борт. Учитывая, что расстояние между скамьями составляло в среднем 1,2 метра, чем больше скамей устанавливалось, тем длиннее был корпус. Стандартная венецианская галера начала XV века имела длину 38 метров, ширину 5 метров, осадку 1,2 метра и водоизмещение 140 тонн. Спустя столетие стандартная галера при той же ширине корпуса уже имела длину 41 метр и водоизмещение 200 тонн. В основном водоизмещение увеличилось за счет установки на носу и корме судна артиллерийских орудий. В XVI веке вместо трех весел у каждого из гребцов на скамье стали применять одно большое и, чтобы увеличить скорость, добавили четвертого гребца. Однако это привело к сокращению автономности галер и поставило вопрос о стоимости содержание экипажа.