Васко да Гама - Константин Кунин

Быстро наладился обмен; португальцы посещали деревню за холмом: остерегаясь кишевших в реке крокодилов, запасались пресной водой, собирали на топливо принесенные с верховьев и обсохшие на берегу деревья. Так прошло два дня. Потом случилось событие, заставившее португальцев взглянуть иными глазами и на черных людей и на широкую мутную реку, лениво лизавшую борты кораблей.

Утром моряки заметили на берегу необычайное оживление. Чуть повыше песчаного берега, на гладкой, поросшей травой полянке, возились двадцать негров. Они быстро и ловко сплели из прутьев две высокие, обращенные острым концом вверх, корзины, обмазали их глиной и илом, и они стали напоминать гигантские ульи. Солнце быстро высушило глину, и к полудню почти все было готово. Поляна опустела, и лишь чернокожий художник, повиснув на врытом в землю столбе, разрисовывал охрой глиняные стены хижин.

Часа через три из-за речной излучины показался неуклюжий баркас. Стройные гребцы по команде поднимали и опускали весла. На корме под матерчатым навесом сидело двое. Баркас подошел ближе, и португальцы могли разглядеть прибывших. Один из них был тучный старик с подвижным лицом, испещренным множеством мельчайших морщинок; другой – стройный, худощавый юноша. Это были вожди, одетые в зеленые шапки и грязные желтые, обшитые красным, шелковые бурнусы.

Приехавшие высадились и прошли в хижины. Вечером на берегу горел костер.

Среди ночи моряки были разбужены рокотом, На освещенной луной площадке перед хижиной, у догоравшего костра человек бил в большой барабан: отрывистые и протяжные удары перемежались в странной последовательности. Потом барабан смолк. На берегу стало тихо. Опять заговорил барабан и снова умолк. Издалека, из-за поросших лесом холмов, что окаймляли противоположный берег реки, послышался глухой ответный рокот. Как будто обрадовавшись, барабан на берегу стал рокотать еще быстрее, еще призывнее и снова умолк. И вновь вдали прозвучал ответ…

Так всю ночь говорили между собой барабаны, обсуждая корабли, одежду и облик заморских пришельцев.

Утром вожди посетили корабль. Пауло да Гама позвал писца, и тот выложил перед ними яркие материи, связки бус, зеркала и красные шапки. Старик презрительно оглядел всю эту пеструю кучу и что-то сказал молодому. Молодой усмехнулся и отрывисто крикнул слугам на берег. На берегу засуетились. Скоро на корабль были доставлены тюки. Слуга, привезший их, развернул на солнце белую и желтую, разрисованную охрой, материю.

Португальцы поняли, что вожди, приехавшие с верхнего течения реки, знали хорошие товары.

Чтобы все же поразить вождей, Пауло да Гама провел их по кораблю и показал другие корабли. Вожди молчали. Когда визит кончился, юноша знаками дал понять, что он уже раньше видел такие большие корабли.

Семь дней жили негритянские вожди в хижинах на берегу. Как-то утром они сели на баркас. Гребцы взялись за весла, и скоро баркас исчез из виду.

Португальцы поняли, что они попали в новые места, в страну, где уже чувствовалось влияние какой-то высокой цивилизации, и прозвали это место «Рекой добрых признаков» («Рио да Бонш Сигналеж»).

И в самом деле, земли первобытных племен кончались, начинались страны, где уже чувствовалось арабское влияние.

С VIII–IX веков арабы все дальше и дальше проникали на юг вдоль африканского побережья.

В глубь страны пробирались военные экспедиции, уничтожая сопротивлявшихся, сжигая их деревни и опустошая поля. Они добывали те же товары, за которыми охотились португальцы на противоположном, западном, берегу Африки, – золото, слоновую кость и, главное, рабов и рабынь. Взрослых мужчин, стариков и старух, как правило, убивали на месте и к берегу гнали молодых женщин и мальчиков. Непрерывным потоком свозили черных невольников к побережью. Здесь выросли и пышно расцвели на работорговле многочисленные арабские города – Могадокшо, Мелинди, Момбаса, Занзибар, Килоа, Мозамбик. В этих притонах работорговцев шла сортировка добытых невольников. Мальчиков обычно кастрировали, и они становились евнухами – стражами в гаремах богатых горожан Каира, Багдада, Басры и Дамаска, или заменяли тягловый и вьючный скот, качали воду на финиковых плантациях Шаг Эль Араба, тянули бечевой суда вверх по Нилу и Евфрату и работали в каменоломнях Ливийской пустыни.

Падрао, поставленный португальцами ни берегу Африки, в области, которую посетил Васко да Гама.

Арабы на африканском побережье сильно смешались с неграми. «Белых мавров», как их потом назвали португальцы, было немного.

На берегах «Реки добрых признаков» португальцы пробыли тридцать два дня. Вновь, как и в заливе Санта Елена, чинили и очищали корабли от раковин и морских растений. Выбрав поросший травой бугор, возвышавшийся над морем, они построили каменный столб, «падрао», отслужили мессу и назвали столб именем святого Рафаэля, покровителя одного из кораблей.

24 февраля португальцы покинули реку Килимане и поплыли дальше на север.

НА СЕВЕРО-ВОСТОК

Четыре дня португальцы плыли без приключений. На второй день вдали показались три маленьких острова; на закате они скрылись за горизонтом.

1 марта снова показались мелкие острова, а вдали – полоска материка. Время шло к вечеру. Мореплаватели решили стать на якорь и ждать до утра.

Следующий день начался неприятностью. Николау Коэльо, лавируя между островами у входа в залив, посадил свое судно на мель, и только наступивший скоро прилив позволил ему сняться. Из залива навстречу кораблям вышли две лодки, а когда португальцы вошли в залив, лодки окружили их со всех сторон. На одном из островов белел окруженный зеленью город. Это было поселение арабов-работорговцев – Мозамбик. В заливе сновали бесчисленные лодки, а на рейде стояли четыре больших корабля и множество мелких судов. Арабы сооружали свои большие корабли, не применяя гвоздей. Они связывали доски веревками и скрепляли деревянными клиньями. Аравийские моряки знали компас и умели пользоваться мореходными картами и квадрантом.[9]

Белые оштукатуренные дома туземцев прятались в садах. Высоко вздымались кокосовые пальмы. Португальцы видели их впервые. Автор «Roteiro» пишет: «Эти пальмы приносят плоды величиною с дыню. Едят ядро плода, запах которого напоминает запах ореха».

Португальцы бросили якоря. Подъехала лодка, и на борт корабля Васко да Гамы поднялись несколько смуглых людей, одетых в богато расшитые шелком яркие наряды.

Переводчик, матрос-португалец, побывавший в мавританском плечу, переводил беседу.

– Что вы за люди? – спросил Васко да Гама.

– Мы – местные торговцы, подданные султана Мозамбикского, – ответил старший из купцов.

– Это ваши корабли? – спросил командир, указывая на четыре корабля, возвышавшихся над лодками и баркасами.

– Нет, это корабли белых мавров – богатых и могущественных торговцев из Аравии.

– Чем гружены они?

– На них золото, серебро, гвоздика, перец, имбирь, серебряные кольца, жемчуга, рубины.

Переводчик внятно и раздельно перевел ответ. На корабле стало совсем тихо.

– Где берете вы эти товары?

– Золото – здесь, в Мозамбике, а остальные товары они привезли оттуда, куда вы держите путь…

– А много там их, этих товаров?

Тихий, размеренный голос Васко да Гамы дрогнул.

– О, пряностей, драгоценных камней и жемчуга там столько, что и покупать не надо! Подставляй корзины и собирай!

Васко да Гама прервал беседу. Надо было обдумать полученные новости. Гостей с поклонами проводили с корабля; собрали в каюте командира совет. Было решено, пока возможно, не открывать маврам, что пришли португальцы-христиане выведывать, нет ли поблизости христиан, особенно первосвященника Иоанна, и котором писал недавно в Португалию королевский соглядатай Перо де Ковильям.

Вечером купцы опять посетили корабль, и снова началась беседа.

– Труден путь далее, на северо-восток?

– Да, впереди мели и буруны, много мелких островов. Неопытный кормчий может легко заблудиться и погубить корабль.

Васко да Гама недовольно сказал Николау Коэльо:

– Плохо, придется правдами и неправдами раздобыть у мавританских собак лоцмана.

– А каково побережье дальше на север?

– Вдоль берега скалы перемежаются с болотистым берегом. Кое-где стоят города. Там живут правоверные мусульмане, хорошие торговцы и отважные воины.

– А христиане здесь есть? – небрежно спросил командир, глядя на дальний берег.

– Севернее есть могучее царство неверных, а сюда они попадают изредка, как рабы. Да и сейчас вон на том корабле привезли из Индии двух христиан-рабов. Дальше к северу лежат острова, где население наполовину правоверные, наполовину – христианские псы…

На кораблях царила радость. Путь в Индию был нащупан, кончились унылые, заросшие тропическим лесом берега. Близко было царство первосвященника Иоанна и рукой подать до Индии.