Женись на мне снова - Сюзанна Кэри

Но именно коллекция произведений искусства, собранная Энцо, позволила ей судить о вкусе этого человека и в полной мере явила богатство, от какого отрекся Ги, чтобы доказать свою независимость. Над раскладным диваном в художественном беспорядке красовались гуашь Дюбюффе, яркая абстракция Фрэнка Стеллы и несколько литографий Пикассо. В одном углу на подставке орехового дерева выполненная в бронзе Генри Муром скульптура демонстрировала физическую мощь рельефно отлитых мускулов. В другом — три деревянных, потускневших и пострадавших от времени, изваяния святых, похищенных, как она предполагала, из какой-нибудь развалившейся церкви, были расставлены таким образом, что казалось, будто они разговаривают друг с другом.

— Энцо, твоя коллекция произведений искусства… ё magnifico! — воскликнула она, незаметно для себя завершив фразу на его родном языке.

Он не замедлил отметить это обстоятельство. «Словно она родом из этих мест, — мелькнуло у него в голове. — Словно эта комната предназначена для нее и только ждала ее одобрения».

Моментом позже он себя одернул. «Нет, не для нее, она вдова погибшего брата и долго в Италии не останется. Если эти аргументы для тебя не убедительны, — внушал себе Энцо, — найди другие. Ты же не желаешь портить сон и настроение из-за этой женщины?»

— Рад, что тебе понравилось, — ответил он, грустно улыбнувшись. — Пошли, я покажу вам одну из комнат, предназначенных для гостей, там вы с Паоло сможете принять ванну и переодеться.

После душа они надели: Паоло — шорты и футболку, Лаура — мягкий розовый свитер и шелковую с рисунком юбку — набор из предыдущей коллекции «Новинок Росси», и Энцо отвел их поесть в одно из своих любимых кафе на площади Сан-Карло.

— Это кафе — одно из старейших в городе, самое традиционное, — пояснил он, когда официант указал на столик у окна, со скатертью, украшенной кружевной отделкой по краям. Отсюда открывался вид на уютную старинную площадь, окруженную магазинами с портиками и ресторанами, побеленными в светлые тона. Обращало на себя внимание множество окон с серыми ставнями.

По словам Энцо, клиентуру кафе — он указал глазами на трех величавого вида женщин, занятых едой и разговором, и на одетых по-местному пожилых мужчин, читающих газеты за чашкой чая и пирожными, — в основном составляют «старые» туринцы, зажиточные, самодовольные и добродушные.

— Турин похож на двуликого Януса, — говорил Энцо. — Второй по богатству город в Италии стал колыбелью рабочего движения и «красных бригад». Многие рабочие автомобильных заводов живут в настоящих трущобах. Нам придется проехать через рабочий квартал, и ты сама убедишься в этом. Как производители исключительно дорогих спортивных и гоночных машин, мы платим своим рабочим зарплату выше средней. Но дело не только в нас.

После того как они покончили с салатом из зелени и трюфелями, а Паоло — со сливками в шоколаде, Энцо повез их на завод Росси. «По сравнению с «Фиатом» это относительно небольшое предприятие», объяснил он Лауре. Они как раз въехали в рабочий район, действительно производивший жалкое впечатление. Дальше начиналась территория завода.

Через ворота в замшелой кирпичной стене они! попали на просторный внутренний двор с пронумерованными участками для парковки автомобилей сотрудников завода и посетителей. На высокой мачте развевался флаг с эмблемой Росси — увенчанный короной, вставший на задние лапы лев на. голубом фоне.

Энцо лихо развернулся и поставил машину возле выполненного из стекла и стали входа в пятиэтажный производственный корпус.

— С чего начнем? — осведомился он с ухмылкой, бросив взгляд на Паоло. — С музея? Или сперва посмотрим конвейер, где делают гоночные автомобили?

Мальчик пришел в сильное возбуждение.

— Пожалуйста, туда, где делают гончие машины, — попросил он.

Но Энцо сперва повел их в конструкторское бюро, где полдюжины инженеров без пиджаков, в халатах, склонились над кульманами.

— Вот с этого и начинается каждая новая машина — с чертежа, — объяснил Энцо племяннику. — Он должен быть сделан очень тщательно и все расчеты выполнены очень точно, иначе автомобиль не поедет.

— А ты когда-нибудь чертил автомобиль? — спросил Паоло.

Энцо кивнул.

— Чертил однажды, вернее, помогал. Мой отец был убежден, что я должен приложить руку ко всему, включая работу на конвейере, прежде чем он определит меня на место.

Пройдя на огромную площадку, где находился сборочный конвейер со стальными перекрытиями над головой, они смотрели, как крепят дверцы, собирают двигатели, красят кузова. Хотя некоторые наиболее вредные операции выполнялись под управлением компьютеров, Лауре объем работ, осуществляемых вручную, показался огромным. Везде, куда бы она ни глянула, копошились рабочие, обтачивая детали столь же тщательно, как Микеланджело отделывал своего «Давида».

Как ни странно, но Паоло понравилась литейка, где отливали блоки для двигателей. Добавляя различные компоненты в котлы с расплавленным серебристым металлом, в очках, перчатках, в огнеупорных костюмах, литейщики мешали эту «ведьмину похлебку» лопатками с длинными ручками, слегка отступая назад только тогда, когда смесь, забурлив, выплескивалась, вспыхнув ярко-оранжевым адским пламенем.

Паоло явно понравилось сидеть за рулем низкой, обтекаемой модели красного цвета, с дверцами, похожими на крылья чайки,

— Когда-нибудь, — объявил он матери, блестя глазами, — я буду водить такую же машину.

Энцо взъерошил ему волосы.

— Когда-нибудь ты для себя ее и сконструируешь.

Пока они шли к участку, который находился в конце производственного корпуса, Энцо говорил о четырехтактных цилиндрах и размерах двигателе и. Лауре это казалось китайской грамотой, зато Паоло слушал дядю с напряженным вниманием, уверяя, что все понимает. Несмотря на юный возраст, мальчишка был без ума от машин, и разговоры про карбюраторы и клапаны казались ему волшебной сказкой.

«Это у него фамильное, — подумала Лаура. — Страсть к машинам и скорости досталась ему в наследство от отца. И Энцо, кажется, этим очень доволен».

Их экскурсия по заводу была внезапно прервана, когда по дороге в музей они зашли в кабинет Энцо. При виде их секретарша стремительно вскочила на ноги.

— Синьор Росси… вас бабушка разыскивает! — воскликнула она. — С вашим отцом… С ним случился удар.

«Только не это! Вдруг наш неожиданный приезд так его взволновал?» — в отчаянии думала Лаура, прижимая Паоло, чтобы он вел себя потише.

Изменившись в лице, Энцо снял трубку и стал набирать номер. Его разговор с бабушкой, восьмидесятисемилетней Эмилией да Сфорца-Росси, был коротким.