Тиша - Надежда Храмушина

начал работать над усовершенствованием Тиши, но она не хотела менять ни один свой показатель, и я снова почувствовал, что я там не один. И я решил создать ещё один такой мир, с учётом всех ошибок, которые совершил, работая с Тишей. Для этого я как-то должен был прервать связь со своей Тишей, но так, чтобы продолжать её контролировать. Что бы создать такую сложную автономную зону, как моя Тиша, нужна ментальная энергия, энергия моего мозга, и две Тиши мне было не потянуть. У меня получилось на несколько мгновений отсоединить мою Тишу, но только на несколько мгновений. Она как будто взбесилась. Моя голова загудела, словно к ней подключили трансформатор в тысячи вольт, тело моё задёргалось, как в конвульсиях. Я вернул связь с Тишей, и понемногу пришёл в себя. Я пришёл в себя, а Тиша нет. Я не знаю, что она испытала, когда я от неё отсоединился. Видимо, очень сильное потрясение, а может это новое потрясение наложилось на то, что я уже когда-то пытался её уничтожить, не знаю. Я ведь убрал её долгую память, и, теоретически, она не должна была помнить о том, что я пытался её когда-то уничтожить. Я этого не понял. И как следствие этого её срыва — осложнилась работа с ней. Во-первых, я увидел, что все деревья были облеплены жёлтой паутиной. Я тогда подумал, что это результат её шока, словно болезнь у человека. У нас, когда мы простываем, появляется, к примеру, насморк, а у Тиши появилась вот такая паутина. Не то, чтобы я совсем не волновался, просто думал, что со временем это пройдёт, а я придумаю новый способ и Тишу не волновать, и создать новый мир. Но сразу скажу, ничего у меня не получилось. И мне что-то подсказывает, что Тиша играла в этом не последнюю роль. У меня не было больше сил на большие пространства для Тиши, так, не более метров ста. Во-вторых, меня так и не покидало ощущение, что у Тиши есть какая-то отличная от меня жизнь. Я стал быстро уставать, иногда спал по двадцать часов, всё никак не мог проснуться. Тиша меня больше не восстанавливала, а изматывала. Я всё это понимал, но думал, что вот наберусь сил, отдохну, и тогда снова всё будет, как прежде. Но постепенно до меня дошло, что Тиша истощила меня, и что надо быстрее от неё избавляться, пока сам не стал жёлтой паутиной внутри неё. И у меня возникло гениальное решение, надо её развернуть подальше от меня, чтобы заглушить эту сильную связь между нами. И это, надо сказать, на самом деле было правильное решение. Когда мне пришлось пару раз ненадолго съездить к брату в Пермь, а это триста шестьдесят километров от Екатеринбурга, так я вообще не чувствовал Тишу, хотя она видимо, всё равно улавливала мои слабые сигналы, потому что никаких обид на меня у неё не было. И я принял решение, отодвинуть Тишу подальше от себя. Поместить её рядом с Малиновкой. Иногда я бы приезжал к своему другу, за одним бы навещал и Тишу. Пару раз в год, не больше. Конечно, между Малиновкой и Екатеринбургом всего девяносто километров, но это как раз то расстояние, когда я чувствую Тишу слабо, и меня это не беспокоит. Вот я и приехал к нему вчера утром. Мне нужно было одному остаться в лесу, чтобы развернуть Тишу на новом месте, поэтому то, что у него болят коленки, мне это было на руку. В другое время мы бы с ним просто тихо прошлись по лесу, но тут я его оставил дома, сказав, что лучше один схожу. Я прошёл километра три, нашёл место скалистое, народ мало туда ходит. Я отдохнул, костёрчик соорудил, поел. И в пять часов вечера был готов переместить Тишу. Я вызвал её, сразу определив границы в сто метров. Но она меня неожиданно просто вырубила, и я уснул на пару часов. А когда проснулся, начал проверять, что и как. Вот так и дошёл до Дорохово.

— Не понял, причём здесь Дорохово? Между Малиновкой и Дорохово не сто метров.

— Знаю, Тиша захватила не меньше пятнадцати километров.

— Ого! — Рудик присвистнул — И как Вы с этим справляетесь?

— Хорошо. Совсем не чувствую себя утомлённым. — Тихон Карлович зло сверкнул глазами — Ты что, не понял? Тиша больше не слушает меня, ей не нужна связь со мной. У Тиши теперь новый источник.

— Кто?

— Тот, кто научил её убивать людей.

— Это облако?

— Да что ты привязался к этому облаку! — Сплюнул в сердцах Тихон Карлович — Когда Тиша становилась размером больше пятидесяти метров, под её условным куполом всегда был небольшой сгусток энергии, это как бы её аккумулятор. Она ведь не только моей энергией питается. Моя энергия — это для неё, как бы сказать, направляющая, которая координирует все процессы в Тише. Но она ещё и подпитывается от окружающего мира, чтобы сохранять свой микромир. Понял? А то, что облако кислотно-жёлтое, так это просто указывает на то, что она глотнула энергии больше, чем ей требовалось, и энергия эта не была чистой.

— Так значит, это не здесь Вашу Тишу сбило с катушек, раз она ещё в Малиновке уже отхапала себе такой огромный кусок?

— Даже если она и развернулась на таком большом участке, это не должно было её так кардинально изменить. Нет, именно здесь, тот, кто посещал её раньше, полностью подчинил её себе. И этот кто-то решил избавиться от всего живого, что Тиша прихватила вместе с пространством. И Тиша помогла ему с этим.

— Это сто процентов, не жители Дорохово. У нас всё началось с убийства Николая Николаевича. Но все люди были по своим домам, я был в это время на улице, и видел, кто и откуда вышел, и кто и где до этого был. И потом, те, кто у нас был в посёлке, не могут лазить так быстро по крышам, знаете, не тот возраст, и не та подготовка. Когда я увидел возле трансформаторной будки Николая Николаевича в крови, по крыше инструменталки кто-то скрылся, спрыгнул с другой стороны, а это почти четыре метра, и скрылся в кустах. И никто его не видел.

— Ты мне это уже говорил. Но, видишь ли, я подозреваю, это может быть совсем не человек.

— А кто?

— Не знаю. Но после того, как произошло первое убийство, Тиша взял и развеял всех, кто мешал ему здесь. Так сказать, приносил ему беспокойство.

— А