Дроны не лгут - Алексей Снегирёв

тем, что знает о хранилище и что я благородный, а иначе – всем расскажет. Что же делать? Я судорожно думал. Единственный вариант – «валить» красотку! Был уже готов выхватить из виртуальности автомат с прибором бесшумной стрельбы. Но она меня опередила, четким движением вернув патрон обратно и вставив обойму в пистолет. Потом вложила его в мою руку, отщелкнула предохранитель и приставила ствол к своему животу.

– Этого ты хотел? – её ледяные серо-голубые глаза обжигали решимостью. – Стреляй! Ты так хотел поступить?

У Эльзы начиналась истерика. Она что, правда, хочет, чтобы я её убил? Я же не зверь какой! Врут все про меня!

– Я не стреляю в красоту, – спокойно отщелкнул предохранитель, заблокировав курок, и спрятал пистолет.

Эльза сразу остыла и спокойно спросила:

– Почему ты не хочешь пустить меня? Хотя бы на пару недель?

Я сначала подумал, что нужно соврать что-нибудь несильно для неё обидное, но откинул эти мысли, лжи в нашем общении пока не было.

– Ты бы стала водить мужиков в своем вкусе. Таких же пропитых и вонючих, как Бурый, – рассудительно произнес я. – Мне не надо проблем с кражами вещей и водки, да и вашими охами-ахами по ночам. Уж прости, но честно!

Эльза от возмущения аж опешила, ртом воздух ловила, я даже вздрогнул, когда она руку ко мне протянула. Её ладонь взъерошила мне волосы, прошла по лицу и замерла на щеке.

– Дебил! – то ли с жалостью, то ли с нежностью произнесла она.

Опять двадцать пять! Очередная дама называет меня этим абсолютно необидным словом. Ведь никто не считает себя дебилом, даже глубоко в душе, поэтому и ругательство такое проходит мимо, не раздражает. Только смущает, что применительно ко мне его используют также часто, как «Здравствуйте!». Абсолютно, кстати, необоснованно. Я просто смотрел на неё, глупо улыбаясь, и наслаждался невинной лаской.

– В офицерский дом «Рассвета» не пускают никого, кроме постоянных жильцов, – медленно проговорила она, а руку с моей щеки не убирала. – Да и я не такая! Ты во мне ошибся. Как, впрочем, и я в тебе.

– Дак тогда и тебя не пустят! – возразил я. – Как ты себе представляешь, жить вместе… ну, со мной… у меня, короче.

Аж в словах запутался, прямо как Эльза. Но она не отвечала, пристально на меня смотрела, изучая лицо. Даже немного не по себе стало от такого внимания. Странно это.

– Если поговоришь с Фокусом, то пустят, – женщина наконец убрала руку. – Я верно служила графу Политову, разведку для них всегда делала честно.

Вот и думай теперь. Если мужиков водить не будет, так, может, и пусть живет. Иначе, если с ней что-нибудь нехорошее случится, порежут, например, или что похуже, я же себе не прощу. И пусть я только косвенно виноват в её бедах, но совесть – штука проницательная. Себе не соврешь.

– Хорошо, завтра поговорю с майором, – я кивнул, – если он согласится на мои аргументы, то заедешь вечером.

– Я в разведку на двое суток, – она улыбалась самой идиотской улыбкой из всех возможных, – потом тебя найду, и ты скажешь, когда заезжать и что я за это должна.

Мне даже показалось, что появилась игривость в её тоне, какой-то очень легкий намек на флирт. Да твоя ж Караганда Карагандинская! Будет у нас что-то или нет? Что за заигрывания?

Она встала, специально показав мне свою попу во всей красе: изогнулась так, чтобы форменные брюки натянулись, демонстрируя все прелести её ягодиц, и ушла, покачивая бедрами. Я нервно сглотнул. «Дружок» проснулся и даже начал пополняться. Эльза быстро скрылась из виду, а я уснул, размышляя о том, светят ли мне маленькие радости или нет?

Теплая летняя ночь, да я еще и прижимался к согревающему выпускному каналу вентиляции, позволила с комфортом выспаться. Ну и подарила мне загадочный сон, в котором я погружался в светящуюся спираль, а она чуть крутилась перед глазами. В общем, странные сны после рома с Веселых островов.

Утром за завтраком я понял, что Эльза, вероятно, меня своей минутной нежностью мотивировала, чтобы я решил вопрос с Фокусом. Но как-то слабенько. Хотя кого я обманываю? Себе не соврать. Я сразу после завтрака, к искреннему удивлению Хаски, помчался к майору.

– Какой еще дополнительный жилец в квартиру? – сначала не понял он. – Все наши имеют доступ в офицерский дом.

– Не совсем наши, – осторожничал я, – жилец из штрафников.

– Кто? Ты за ночь с кем познакомился? – хихикал этот жизнерадостный юморной человек.

– Эльзе негде жить…

Фокус сначала заржал, но столкнувшись с моим серьезным взглядом, спросил:

– Да что ты знаешь про Эльзу? Она суровая и крутая дама! Ты уверен, что она тебя не «сожрет»?

Я развел руками и спросил:

– Фокус, ты настоящий русский боевой офицер. Сколько у тебя боев в жизни было?

– Да сотни. Это сейчас затишье! А раньше мы рубились чуть ли не каждый день, пока у той стороны рекруты не кончились, – он улыбнулся, – к чему ты?

– А сколько пенсии ты себе заработал? – прямо спросил я и выложил на стол десять тысяч имперских рублей.

– Даже так, – добродушно улыбнулся он, – щедрый ты парень. Честный, не испорченный обстоятельствами. Уж не знаю, зачем тебе Эльза. Думаю, что ты её вербуешь. Мне все больше кажется, что ты из разведки Великого Князя.

– Так что скажешь?

– Хорошо. Денег мне не надо. И проблем тоже не надо, – он опять захохотал. – У тебя еще есть вопросы?

– Что у Эльзы с Бурым? – я решил узнать ответ на волнующий вопрос из независимого источника.

– Ни-че-го, – по слогам произнес майор. – Они – единственные выжившие во время нападения республиканского спецназа в прошлом месяце. В ту ночь работали в одной разведгруппе, ушли в дозор, пока тут базу громили. Бурый – единственный друг Эльзы, оставшийся в живых. Теперь уже бывший.

– Почему бывший?

– Ну говорят, они вчера напились до чертиков. Ну и Бурый на неё полез по пьяни. Моча в голову ударила, любви захотелось. Она его отделала очень жестоко. Ночью им медики и полицаи занимались.