Паруса над волнами - Николай Андреевич Внуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая стычка пиратов с испанцами произошла близ форта Сан-Лоренсо в устье реки Чагрес. Морган легко овладел крепостью, которую защищал гарнизон из двухсот человек, и оставил в ней свой собственный отряд, чтобы обезопасить тыл. Затем армия в тысячу четыреста человек отправилась вверх по реке на каноэ. Испанцы успели сжечь все селения и уничтожить весь урожай на полях по пути следования пиратов. Без провизии, в тучах москитов, утоляя жажду тухлой водой, умирая от желтой лихорадки, дизентерии и змеиных укусов, шли люди Моргана через тропические заросли. Обессиленных бросали на произвол судьбы, выжившие упорно двигались вперед. Помните в «Острове сокровищ» Стивенсона рассказ Билли Бонса: «Я бывал в таких странах, где жарко, как в кипящей смоле, где люди так и падали от Желтого Джека, а землетрясения качали сушу, как морскую волну…» Вероятно, Бонс был одним из тех, кто побывал в Центральной Америке с Морганом или с неистовым Олонэ.
Девять дней продолжался поход. Из тысячи четырехсот человек белый город Панаму увидели только семьсот пятьдесят. Полуодичавшие люди в одежде, изорванной шипами колючих лиан, голодные, злые, смотрели на город, как на мираж, и не верили, что дошли.
Когда стемнело, пираты выслали вперед разведчиков, которые всю ночь рыскали по долине, как оборотни. Они подкрались к стенам города и пересчитали солдат на постах. Рано утром Морган поднял всех и начал готовить отряды к бою.
— Девять дней пути отделяют нас от устья реки, где остались корабли. Девять дней, и у нас кончились все припасы. Вам не добраться до кораблей, даже если вы вздумаете бежать. А перед нами Панама. Город охраняют четыре тысячи солдат и двести кавалеристов. Это не деревенские мужики, которым раздали сабли и мушкеты и приказали сражаться. Это настоящие солдаты в красных кафтанах. Нас всего семьсот, но разве не удалось нам взять Маракайбо и потопить «Магдалену» и еще три галиона? Разве не держали мы в руках Портобелло? Разве не звенели у вас в карманах полновесные серебряные пиастры, добытые в этих городах? В этом городе — несметные сокровища: серебро, золото, драгоценные камни. Каждый из вас станет богачом всего через несколько часов. Семь дней мы жрали только маис и траву, которые находили на испанских полях. Подумайте о жареном мясе, о бочонке доброго вина и о яствах, сдобренных пряностями! Представьте себе все это! В этом городе прекрасные дома, и, видит бог, вы сможете выбрать себе гасиенду или патио по вкусу. Вы будете нежиться в настоящих постелях с шелковыми простынями. А имена тех, кто будет участвовать в этой битве, станут достоянием истории. Потому что это будет не дикий грабеж, а славное сражение. Представьте, как на Тортуге будут указывать на вас пальцем и говорить: «Он дрался за Панаму. Он — герой и богач». Подумайте, как за вами станут бегать женщины, когда вы вернетесь домой. Перед вами чаша с золотом, нужно только суметь взять это золото. Неужели вы повернете назад? Многие погибнут сегодня, но те, кто останется жив, унесут в своих карманах золотую Панаму!
О, Морган умел говорить, когда было нужно, и он умел сказать те слова, которые сладостным звоном отзывались в сердце пиратов.
Но самое главное — он исполнял обещания, если давал их. И ему свято верили. Он обещал им Портобелло, и они ограбили Портобелло, и серебро Потоси действительно звенело в карманах. Он обещал Маракайбо — и они взяли Маракайбо и тридцать пять дней и ночей нежились в настоящих постелях с простынями из чистейшего полотна. Он обещал Панаму — значит, так это и будет, и нечего бояться того, что гарнизон города в пять раз больше, чем людей во всех их отрядах… И они вышли из джунглей и двинулись на долину, как грозовая туча. Две сотни самых метких стрелков возглавляли колонну. Они должны были ударить в центр и стрелять до тех пор, пока центр не поредеет, а когда это произойдет, остальные пойдут в атаку и разделят испанский отряд на две части. А с частями всегда легче справиться, чем с целым.
Как только пираты спустились с холма, на них бросилась конница. Двести охотников-буканьеров, на которых мчались всадники в красных мундирах и серебристых шлемах, подпустили их как можно ближе. Потом часть буканьеров вдруг встала на колено и дала залп. За первым рядом стрелков дал залп второй ряд, потом третий, четвертый… Тем временем стрелявшие первыми успели перезарядить ружья и выстрелили снова. Огонь велся непрерывно, блестящие ряды конников смешались. На помощь кавалерии бросилась испанская пехота, но ее обстрелял второй отряд пиратов. Через два часа все было кончено. Ревущая толпа оборванцев Моргана ворвалась в город и растеклась по широкой улице, а потом хлынула в переулки. Группы пиратов отделялись от основного отряда и останавливались у самых богатых домов. Удары в дверь, стремительный напор — и пираты толкаясь врывались в дом — оттуда неслись стоны и крики. Вскоре несколько улиц были охвачены огнем. К вечеру занялось полгорода. Моргану доложили о пожарах.
— Жгите все! — махнул он рукой. — Тяжелый металл легко искать среди легкого пепла.
Белая Панама умирала, превратившись в гигантский костер. На улицах города, освещенных языками пламени, пираты убивали жителей.
Все сокровища, добытые на пепелище, были погружены на мулов. Четыреста тюков с золотом, серебром, драгоценной церковной утварью, богатым оружием, драгоценными камнями — ради этого стоило мучаться в гиблых болотах Чагрес, пить тухлую воду, жрать прямо из горсти сухие зерна маиса и убивать, убивать, убивать…
Обратный путь показался коротким и легким.
На берегу все было сдано в общий котел. Морган приказал выкатить на берег бочонок с ромом и зажарить несколько быков. Дележ должны были произвести на флагманском корабле утром. Впервые за много дней пираты ели и пили досыта. У костров гремели песни в честь «славного сэра Генри».
Но утром корабля Моргана в бухте не оказалось. Еще ночью, когда все перепились, он снялся с якоря и ушел на Ямайку, а остальные корабли лежали на дне реки Чагрес с пробитыми днищами. Только тогда покинутые на берегу разбойники поняли полный смысл знаменитой формулы: «Чем меньше нас, тем больше достанется на каждого».
31 мая 1671 года Морган вернулся на Ямайку. И хотя через год его под стражей, как преступника
