Любовь зла, полюбишь и феникса (СИ) - Снежная Марина

— Ты говоришь о том молодом фениксе, который присылал тебе цветы и подарки? — усмехнулась она.

— Он тоже знает, — немного смутилась я. — Но от него, к счастью, пока неприятностей не было. Речь о другом. Обо мне узнал главарь одной из преступных банд. Черный Мэтт.

Вот теперь в глазах матери засветилась настоящая тревога.

— Рассказывай! — решительно потребовала она, усаживая меня на диван и сама садясь рядом.

Я постаралась как можно более кратко и по существу посвятить ее в то, что произошло. Мама все больше хмурилась. Когда же узнала, каким именно образом нам удалось бежать, тяжело вздохнула.

— Я боялась того, что это может случиться.

— Ты о чем, мам?

— О том, что в тебе проснется и кровь твоего отца, — она горестно усмехнулась. — Если он об этом узнает, отберет тебя у меня. В этом даже не сомневаюсь!

— Пусть только попробует! — я сжала кулаки. — Он не принимал никакого участия в моей судьбе, — тут я чуть смутилась, вспомнив о том, что кое-что отец все же для нас с мамой сделал. Помог жить нормальной жизнью, купил этот дом, сделал документы, обеспечил охраной. Но все равно добавила: — Как бы то ни было, я уже совершеннолетняя. Поэтому просто забрать меня и распоряжаться мной по своему усмотрению он не имеет права! Но все равно нам лучше уехать, мама. Черный Мэтт слишком опасен. Рано или поздно он найдет способ до меня добраться.

— Ты права.

К моему удивлению, мама не стала придумывать возражений и заставлять себя уговаривать. Наоборот, поднялась и скомандовала:

— Собираемся!

— А как же твоя работа? — несколько ошарашенная ее напором, спросила я. — Разве тебе не жалко расставаться с налаженным делом?

— Ты для меня гораздо важнее, — она только отмахнулась.

Оставалось поражаться. Раньше мне казалось, что именно самореализация и дело, которое у нее хорошо получалось, являлись для нее самым главным. У нее редко находилось для меня время. Встречались мы только вечером, да и то не всегда. Бывало, что она приходила так поздно, что я уже к тому времени спала. Утром уходила слишком рано, оставив мне готовый завтрак на кухне. Мне даже казалось, что она так много работает, чтобы избавиться от мыслей о моем отце. А меня специально избегает, потому что я служу постоянным напоминанием о нем. Да, конечно, мама меня любила, в этом нет сомнений. Но она была слишком сдержанной в проявлении чувств. К тому же я всегда ощущала себя в чем-то виноватой перед ней. Так, словно часть вины отца лежала и на мне — его дочери.

Теперь я ощущала себя полной дурой из-за того, что и правда допускала мысль, что для нее важнее работа, а не я. Не обращая внимания на деловитый настрой матери, которая тут же принялась собирать то, что нам может понадобиться на новом месте, я подошла к ней и крепко обняла. Мама замерла, потом тоже меня обняла. Некоторое время мы постояли так. Потом обе смахнули выступившие слезы и вместе взялись за дело.

— Брать нужно только самое необходимое, — напомнила я маме, с сомнением глядя на гору растущих в прихожей вещей.

— Ох, это сколько ж добра придется бросать! — она расстроено закусила губу. — Но ты права. Лучше уходить из города налегке. На новом месте купим остальное. Не зря ведь я делала сбережения все это время. Думала, правда, что это пойдет тебе на приданое…

— Какое там приданое, мам? — я поморщилась. — Я вообще замуж не собираюсь!

— А вот это ты зря! — она покачала головой. — Одной тоже не сахар, — развивать тему не стала, но я увидела промелькнувшую в ее глазах боль.

Да, мама смогла сохранить остатки гордости и прогнать отца, пусть и понимала, что обрекает себя этим на одиночество. Но это не значит, что ей было легко. Я видела, как несколько раз она пыталась встречаться с другими мужчинами, но сама же разрывала отношения. Прекрасно понимала, что против природы не попрешь. И что фея выбирает себе партнера раз и на всю жизнь. Но иногда и ей хотелось почувствовать себя любимой и желанной.

Снова возникло неприязненное чувство к отцу, не оценившего мою маму по достоинству.

— Если и выйду замуж, то только за того, кому смогу полностью доверять, — хмуро сказала я, чтобы пресечь дискуссию в зародыше.

Хотя мысленно добавила, что такого вряд ли когда-нибудь встречу. Осечка с Ренардом показала, что я была абсолютно права, избегая отношений. Мужчинам нельзя доверять! Да и мысль о том, что красавчик-феникс так настойчив в своих ухаживаниях только из-за того, что я фея, вызывала внутри какое-то горькое, болезненное чувство. Я сама злилась на себя за это, но ничего не могла с собой поделать. Еще и поэтому отъезд казался лучшим выходом. Может, если буду подальше от Ренарда, удастся быстрее его забыть.

Наконец, две дорожные сумки с самым необходимым были собраны. Мы с мамой уже собирались покинуть дом, когда раздался громкий стук в дверь. Обе замерли, с тревогой глядя друг на друга. Неужели мы опоздали, и Черный Мэтт начал действовать быстрее, чем думали?!

Стук продолжился, давая понять, что посетитель так просто не уйдет.

— Я отвлеку их, — шепотом произнесла мама, взяв меня за локоть и осторожно сжимая. — А ты попытайся уйти через окно спальни.

— Я не оставлю тебя, мама! — возразила ей. — К тому же мне есть чем встретить наших недругов.

После этого решительно двинулась к двери, готовая к любой неожиданности.

Глава 5

О том, кто стоит передо мной, я догадалась сразу. Слишком характерная внешность, хорошо знакомая по рассказам матери. Высокий, статный красавец с ярко-красными волосами и черными глазами с оранжево-красными искорками в них. Фениксы, как и другие магические расы, живут до двухсот лет. И этот мужчина в свои пятьдесят с лишним выглядел намного моложе. Лишь немногим старше Ренарда. И, как и в Синем фениксе, в нем чувствовалась невероятная харизма, невольно располагающая к себе. Вот только не в моем случае. К этому мужчине я испытывала лишь стойкую неприязнь и обиду за его поступки.

— Ну, здравствуй, дочь, — первым нарушил неловкую паузу эйн Леонард Нуари. — Позволишь войти?

— А у меня есть выбор? — я многозначительно покосилась на стоящих за его спиной четырех телохранителей из серых фениксов.

Их выделяла особенная форма, по которой сразу можно было узнать воинов, служащих кланам. На доспехе из вороненой стали имелась гравировка с гербом красного цвета. Она означала, что конкретно эти служат эйнам Нуари.

— Боюсь, что и правда нет, — уголки губ того, кого мне даже отцом называть не хотелось, чуть приподнялись. — Останьтесь снаружи и охраняйте здание, — обернувшись к воинам, распорядился он. После чего, бесцеремонно потеснив меня, вошел внутрь.

— Что ты здесь делаешь, Лео? — услышала я холодный, прямо-таки хрустящий ледяными иголками голос матери.

Обернувшись, увидела, что она тоже вышла в прихожую. И теперь, скрестив руки на груди, с горящими неприязнью глазами смотрит на феникса. На некоторое время воцарилось молчание. Оба моих родителя сверлили друг друга взглядами и ничего не говорили. Словно вели между собой какой-то странный поединок, внешне незаметный. В глазах отца что-то промелькнуло, когда он все же нарушил тишину:

— А ты все такая же красивая! Ничуть не изменилась.

— Ты тоже ничего, — усмехнулась она. — Если это все, что ты хотел сказать, то проваливай.

По лицу отца промелькнуло недовольство.

— Нам нужно серьезно поговорить. Дело касается нашей с тобой дочери, поэтому не время для старых ссор.

— Нашей дочери? — с сарказмом отозвалась мама, сделав особый упор на первом слове. — С каких это пор ты о ней вспомнил?

Эйн Наури раздраженно поморщился.

— И ты, и я прекрасно знаем, почему я все это время с ней не виделся. Ты была против.

— А ты не больно-то и рвался исправить ситуацию! — саркастично возразила она.

Чувствуя себя немного неловко из-за того, что приходится присутствовать при личных разборках родителей, я переминалась с ноги на ногу.