Влюбляясь в твой призрак - Николь Кристи

— Говори громче, Лорен. Я не умею читать по губам, — говорит мистер Дженсен. Его красивые карие глаза мерцают за стеклами очков.

Лорен смотрит на него, она похожа на обозленного котенка.

— Я — Лорен, — огрызается она. И шлепается обратно на свое место.

— Х-хорошо, думаю, мы поняли это. Хочешь рассказать нам еще что-то?

— Нет.

Я не знаю, почему ей сходят с рук такие разговоры с учителями. Может, потому что она выглядит мило, когда злится. Даже ее волосы мило торчат в разные стороны.

Как будто для того, чтобы возместить краткость Лорен, все, казалось, включили чрезмерный режим обмена информацией. Когда подошла очередь Мэтта, он говорит со своим нелепым «австралийским» акцентом. Народ смеется, но меня передергивает от смущения за него.

— …и это лето можно по праву считать лучшим, потому что я влюбился в эту прекрасную Шейлу[5].

Улыбка Мэтта становится еще шире, когда он театрально указывает на покрасневшею Райчел, сидящую за партой рядом с ним.

У меня отвисает челюсть. Я не могу поверить, что он только что объявил об этом на весь класс вот так!

Все следят за моей реакцией. Покраснев, я смотрю вниз на поцарапанную поверхность парты.

— Сволочь, — говорит Лорен достаточно четко.

— Извините, Лорен? — говорит мистер Дженсен. — Вы решили поделиться с нами чем-то еще?

— Неа.

Я отказываюсь поднимать взгляд. Слезы унижения грозят вот-вот пролиться, так что я держу свои глаза широко раскрытыми, заставляя слезы высохнуть.

Как он мог так поступить? Что, ему совсем плевать на мои чувства? Мне интересно, всегда ли он был таким набитым дураком или же потерял свою девственность, поджарив что-то в своем маленьком мозгу?

Я ненавижу его. И ее!

— Виолетт Марсер.

Чудесно.

Я не утруждаюсь вставать.

— Меня зовут Виолетт, — ворчу я. — Я думала, что потеряла кое-что этим летом, но только сейчас поняла, что никогда не нуждалась в этом.

Полная тишина.

Затем кто-то бормочет,

— Это она говорит о своей девственности?

Оглядываясь назад, я понимаю, что могла бы сформулировать мысль лучше.

Слава Богу, этот день закончен. Я чувствую себя такой уставшей, как будто пережила войну. Все, чего я хочу, это лечь в постель и поплакать от жалости к себе. А затем заказать мясную пиццу. Я умираю от голода!

— Мне нужно забрать жакет из шкафчика, — напоминает мне Лорен, пока я мчусь к двери.

Я вздыхаю и иду в обратном направлении.

— Ладно.

По дороге к шкафчику Лорен, я слышу, как кто-то зовет меня. Это Ким Маршалл, младшая сестра Мэтта.

Мне нравится Ким. Как и ее брат, она всегда добродушная и веселая. Она в курсе всех последних сплетен, но сама никогда не распространяет их.

— Виолетт, только потому, что мой брат полный придурок, я надеюсь, это не значит, что мы должны перестать дружить, — говорит Ким с тревожным выражением на милом личике.

— Конечно, нет, — успокаиваю я ее. — В любом случае, ты всегда нравилась мне больше него.

Ким смеется и кивает.

— Знаешь, все говорят, что ты была слишком крутой для Мэтта, так что хорошо, что он принижен. Поверить не могу, что он вместе с Райчел!

Я пожимаю плечами. Что я еще могу сказать по этому поводу?

— Ох, и я слышала, что ваш заместитель английского очень сексуален, — говорит она, открывая свой шкафчик.

— Ну, ничего так, — говорю я.

— Не нравится он мне, — категорично говорит Лорен. — Но тебе он, скорее всего, приглянется, Ким. Он блондин и выглядит неряшливым.

Все знают, что Ким неравнодушна к неряшливым блондинам. Только взгляните на ее шкафчик — он забит фотографиями певца Эйдена Кросса и какого-то борца Всемирной Федерации Рестлинга — Джона Хеллера (это можно прочитать на снимке).

Эйден Кросс великолепен, и голос у него потрясающий, как и его мрачные песни. Но у другого парня — устрашающий вид: у него огромные выпуклые мышцы, и кровожадность читается в его сине-зеленых глазах. Ким одержима ими.

— Хм, возможно, мне надо будет как-то посетить ваши занятия, — говорит она, изгибая бровь. — Ладно, мне пора на работу в Фриззи Пит. Вы, девчонки, должны как-нибудь зайти туда. Моя смена заканчивается в девять.

Мы соглашаемся навестить ее попозже, затем прощаемся, и вдвоем с Лорен направляемся к парковке.

После разговора с Ким, я чувствую себя лучше. Я рада, что она все еще хочет дружить со мной, несмотря на мою ненависть к ее брату. Мне интересно, будет ли она такой же дружелюбной с Райчел?

Нет. Я быстро выбрасываю эту мысль из головы. Это меня не касается.

— По крайне мере, ты уже пережила эту первую неловкую схватку, — говорит Лорен, когда мы садимся в мою машину.

— Ага, — вздыхаю я. — И теперь все думают, что я лишилась девственности. Могу сказать, что этот год будет потрясающим.

— Ах, Ви, — утешительно говорит она. — Большинство людей думают, что ты уже давным-давно лишилась ее.

Замечательно. Спасибо, Лорен. Я всегда могу рассчитывать на то, что моя лучшая подруга заставит меня почувствовать себя лучше.

Глава 7

Мама уезжает на свой медовый месяц, и я не хочу, чтобы она уезжала!

— Сильно не напрягайся, — говорю я ей уже в пятый раз.

Прямо сейчас мы находимся в аэропорту. Билл и Джейн тоже здесь, но я не замечаю их.

— Со мной все будет в порядке, Виолетт, — смеется мама. Ее глаза взволнованно сверкают. Она не может дождаться того момента, когда они взойдут на борт самолета.

— И помни, держись подальше от всех, кто выглядит больным. Но даже если они и не выглядят больными, они все равно могут…

— Виолетт.

Мама останавливает мое лепетание, положив обе руки мне на щеки.

— Нам больше не нужно беспокоиться об этом. Я в порядке. На самом деле, никогда в своей жизни не чувствовала себя лучше.

Я смотрю в ее горящие глаза и вижу в них счастье, и проглатываю все свои слова предостережения.

— Может быть, я просто не хочу, чтобы ты сильно веселилась без меня.

Мама улыбается и сжимает мои щеки.

— Ты всегда будешь в моих мыслях, — говорит она нежно.

— Надеюсь, что не всегда, — говорю я сквозь сжатые губы. — По крайней мере, не тогда, когда вы с Биллом будете заниматься любовью.

— Виолетт! — смеется мама, оставляя мое лицо в покое. Она поворачивается к Джейн, чтобы обнять ее на прощание.

Я смотрю на Билла, который стоит в сторонке, держа в охапке свои электронные устройства. Думаю, что он их отключил и теперь ждет момента, когда они пройдут через охрану.

— Счастливого пути, Билл, — говорю я. — Шлите мне много классных фотографий.