Славия. Паруса над океаном (СИ) - Александр Белый

Утреннее построение вызвало всеобщий интерес и состоялось при большом скоплении любопытствующих священников, некомбатантов и крестьян. Что там говорить, к подобному действу смерды вообще никогда не допускались, а здесь такое представление! Они даже рты от удивления раскрыли.

Можно было построить воинов на площади внутри цитадели, как раз тысяча сто человек разместилась бы свободно, но я умышленно приказал собраться у причалов, места общедоступного. Пусть мои новые подданные, в том числе будущие свободные пахари, прочувствуют сопричастность к рождению истоков молодой государственности.

Здесь же, на стенах равелинов, прямо как в театре, расселись итальянские строители, испанские плотники и венецианские краснодеревщики. Они успели увидеть много необычных новинок (скрыть невозможно), а сейчас опять этот заказчик-феодал продемонстрирует что-то интересное, вот будет о чем поведать и родственникам и знакомым. Ну-ну, вы еще не знаете, дорогие мои, что давно уже стали моими подданными, а родственники и знакомые, теперь у вас будут жить совсем на других землях. Вот только шеф-архитектор мастер Лучано выглядит грустно, все шесть дней, которые я здесь, он порывается что-то спросить, но сдерживается. Человек он совсем неглупый и видно догадывается о судьбинушке своей.

И вот народ с нетерпением, в полнейшей тишине обозревает застывший сдвоенный двухшереножный строй, для компактности расположенный буквой «П». И ожидание его было вознаграждено, первым был зачитан указ о присвоении звания бригадного генерала и назначении на должность генерал-губернатора Южно-Африканского графства господина Ивана Бульбу. Да, всем стал известен именно тот правитель, который будет поддерживать закон и вершить суд на той самой земле, где большинство из них поселится навечно, где затем будут жить их дети, внуки и правнуки.

Ни один даже самый умный император, царь или князь, не способен самостоятельно объять необъятное. Для этого нужны помощники — инициативные, стремящиеся к действию люди. Они должны быть смелыми, готовыми брать на себя всю полноту ответственности, способными сколотить банду единомышленников и исполнителей, покорителей новых земель и народов. И такие у меня есть, недаром когда-то прошли отбор из числа лучших. Правда, пока что они молоды и неопытны, но эти недостатки имеют интересное свойство, — с возрастом исчезают. И пусть Иван совершенно неграмотен в вопросах европейской политики, но заграбастать, прижать к ногтю и удержать то, на что стала подошва его сапога, он сможет. А на его плечи возложен именно этот мешок.

Вторым указом за добросовестную службу князю, возвел в жалованное дворянское достоинство с выдачей соответствующих грамот шестисот семидесяти двух бывших казаков. Это давало право не только на двести моргов земли, которую можно было сдать в аренду, либо посадить на нее управляющего и наемных работников, но и на получение материального довольствия за государеву службу, как за звание, так и за должность. Получали они и другие привилегии, в том числе медицинское обслуживание семьи и обучение детей в военных школах и гражданских университетах за счет казны.

Конечно, плодить лишних дворян совсем не хотелось, но уговорить привычного к приволью, земле и сельской местности казака стать матросом, морским пехотинцем или кадровым кирасиром, иначе не представлялось возможным. Поэтому и издал указ о трехгодичной привилегии для всего православного люда воинского сословия. Тем самым хочу создать командный костяк будущего флота и армии.

Однако, триста двадцать казаков, в основном из числа хуторских, ни на какие посулы не поддались. Они решили, что лучше сразу ухватить в руки жирную синицу, чем когда-то журавля. Что ж, пограничники мне тоже нужны.

Третьим указом возвел в офицерский чин с выдачей офицерских патентов всех лыцарей, в том числе, десять моряков-барселонцев, двадцать пехотинцев и три кавалериста. Обученных механиков, кузнецов, литейщиков, корабелов и геологов возвел в инженеры-лейтенанты. Остальные стали лейтенантами-инструкторами. Петро Орлик тоже стал лейтенантом, командиром эскадрона кирасир. Вчера, в присутствии всего ближнего круга возвел его в лыцарское достоинство. В будущем же, лыцарский корпус будет ограничен одной тысячей человек самых достойных, и не более того.

Затем, зачитал приказы о повышении воинских званий.

Майора и должность начальника воинской плавучей школы, и по совместительству командира отдельного отряда морской пехоты на корабле «Алекто», получил Антон Полищук. Капитанов и должности командиров колониальных гарнизонов получили Ангелов и Лигачев. Лейтенанты Стоянов и Васюня тоже получили такую же должность, только первый будет командовать гарнизоном в Африке, в устье реки Оранжевая, а второй — домашним, цитаделью Картенара.

Последним приказом было присвоено шестьдесят семь сержантских званий, девяносто два старшего матроса и восемьдесят одно капральское. В дальнейшем подобный приказ будет находиться в компетенции генерал-губернатора территории.

Заключительным действием торжественной части, стало вручение отличившимся воинам премиальных денег за взятые в бою призы.

Четыре шебеки вместе с трофеями, специально созданной комиссией под моим председательством, были оценены в сто двадцать две тысячи талеров. Половина суммы направлялась на премирование, то есть, за вычетом затраченных боеприпасов, была разделена на десять долей, стоимостью пять тысяч семьсот талеров каждая. На них были выписаны сертификаты Малагского Банка реконструкции и развития. По одной доле получили пятеро оставшихся живыми рядовых и две доли их командир, сержант, а ныне произведенный, как и все они в лейтенанты Стоян Стоянов. Трое погибших были круглыми сиротами, поэтому, их доли также вручил Стояну, пусть они ими распорядятся по собственному усмотрению. Правда, всем обо всём известно было еще вчера, в том числе и о премировании, поэтому, решение ребята давно приняли, и тут же все три сертификата вручили епископу Михаилу на строительство церкви.

Флейт оценили в сорок восемь тысяч. Его трюм был полностью укомплектован на дальний поход — солониной, крупами, мукой и апельсинами, но самое важное лежало в сундуке бывшего капитана — торговая казна в семьдесят три тысячи серебром. После всех расчетов, премиальный приз составил пятьдесят девять тысяч. Выделив десять долей капитану, то есть мне, по пять долей двум офицерам, три доли боцману, по две — трем сержантам и тридцать — матросам, получили те же пятьдесят девять долей, то есть, по тысяче за штуку.

Сертификат на свою долю также отдарил на строительство храмов.

Не хочется кого-либо осуждать, ибо, сколько людей, столько и характеров. Но наблюдая со стороны, приметил, что некоторые казаки смотрели на премированных воинов с завистью, и не скажу, что с доброй, а некоторые казачки — с сожалением, однако, абсолютное большинство — с радостью и одобрением. Ведь они ничем не хуже, и в будущем их точно также ожидает слава и богатство, особенно с таким удачливым князем.

А еще заметил, что совсем исчезла та некоторая настороженность, особенно в среде тех казаков, кто не шел с боями по Украине, а ожидал нас уже в Хаджибее. Думаю, что возникла она сразу же после принятия присяги и целования креста, когда запретил называть себя атаманом.

— Станичных и земских атаманов будете избирать у себя на кругу, — сказал им тогда, — А я для вас государь, отец родной, отныне и навеки. Аминь!

Для меня не было секретом, что некоторые частенько шушукались о том, правильно ли они сделали, разменяв вольницу на государеву службу. Однако, поведением и всеми своими действиями старался эту настороженность развеять, а Иван Бульба, лыцари и казаки, которые пришли со мной с боями, очень сильно этому способствовали. Но только сейчас, глядя в те открытые лица молодых, свободолюбивых ребят, глаза которых некогда выражали сомнения, мне стало совершенно ясно, что ныне в их душах этот червяк издох. Моим без остатка стал последний «неверующий Фома».

Торжественное построение торжественным маршем не закончилось, это дело будущего. Сейчас нужно было поднять настроение не только отличившимся, но и абсолютно всем остальным. Кстати те, кто считает Строевой устав в общем, а шагистику в частности, непотребной муштрой, очень глубоко ошибаются. Лично я к этому отношусь, как к величайшему достижению военной мысли, которое мобилизует дух и дисциплинирует сознание воина.

— Товарищи воины! — сказал в заключение, — Все вы знаете, что перед вашим прибытием на остров, он подвергся нападению берберийских разбойников. В результате, погибли мои лыцари. Я, как владетель этой земли сею злостную пакость не прощу, и обязан действовать по чести, совести и справедливости. Поэтому, товарищи! Приказываю, завтра мы идем в поход на Агадир! Воздадим врагам-нехристям по заслугам! Вас там ждет слава и богатство, а изголодавшихся по женской ласке — гаремы с красавицами Востока! Все это принадлежит нам! Пойдем и возьмем! Ура!