Стихи - Бах Ахмедов

С тобою рядом даже воздух

С тобою рядом даже воздухМерцает нежно и светло.Из пустоты творится розыЗаконам физики назло.И все понятно, все так близко:И боль, и радость, и судьба.И красота слепого рискаОднажды потерять тебя.

Мокрый снег за окном. Сигареты

Мокрый снег за окном. Сигареты.Безупречный момент красоты.Разве в силах я выразить это?Настоящая жизнь — это ты.

Давай умрем. И вновь родимся

Давай умрем. И вновь родимся.И вновь друг друга сотворим.Давай в сонату превратимсяИ гениально прозвучим.Быть может, небо нас услышити разорвет печальный круг,где каждый день звучит все тишепод горьким бременем разлук.Давай однажды вновь родимсяи вновь друг друга обретем.…………..Как долго мы с тобою снимсяТому, кто видит нас вдвоем…

Каждый вечер с тобой — это снежинка,

Каждый вечер с тобой — это снежинка,безупречная по красоте.Бесконечно хрупкаяи непостижимая Вселенная,тающая на ладони времени.

Мне нравится лимон

Мне нравится лимонне потому что он вкусный,а потому что он желтый,словно держишь в рукемаленький кусочек солнца.

Мне нравятся квартеты Бетховенане потому, что они гениальны,а потому что они учат доверятьсвоему одиночеству.

Мне нравятся орхидеи не потому,что они прекрасны,а потому что они напоминаютмне о Прусте.

Мне нравится каждый твой жест и улыбкане потому, что они твои,а потому что они дарят пространствуновое измерение,а время сбивают с толку,так что оно забываетв какую сторону ему идти.

И это умеешь делать только ты.

…А снег все идет, заметая дома

…А снег все идет, заметая дома.Как будто грядет мировая зима,Пытаясь вернуть нас к былой чистоте,Где спрятана вечность на белом холсте.В безмолвии снежном стихает печаль.Сверкает бессмертия синий хрусталь,И город лежит, как большой чистовик,Хранящий незримый божественный лик.

Немного физики

Когда тебя превращаютв невидимую материю,в облако вероятности,в квантовую пыльцу,вспомни, что самое прочноена этом свете — довериепространству живого чуда,подвластного лишь Творцу.

Все в этом мире двойственно:надежда и ожидание.Сегодня душа — частица,а завтра она — волна.И нету границ у радостив отличие от отчаяния.И в каждой судьбе сокрытапопытка иного сна.

Зимнее дерево, иероглиф времени,

Зимнее дерево, иероглиф времени,всеми корнями тянется к прошлому,всеми ветвями тянется к будущему.И где-то, в его немой глубине,дремлет весенняя музыка —фантазия на тему чуда.

Или слова,несказанные мне тобой.

Как хорошо, что наша точка,

Как хорошо, что наша точка,Вдруг оказалась запятой.И значит дальше длится строчка,Не завершенная судьбой.Она задумалась как будто,И передышку нам дает.И просветленные, как будда,Мы оставляем груз забот.Ни запятых, ни слов, ни точек!Отныне — только тишина.И лишь судьба признать не хочет,Что проиграла нам она.

На свет слепого бескорыстья

На свет слепого бескорыстьяНадежда бабочкой летит.Опять шуршат сухие листьяИ осень тихо говорито пустоте усилий вечных,о том, как иллюзорно все…И нам опять ответить нечемПрекрасной мудрости ее.

Гефсиманская ночь

…В немом оцепенении застыли в саду оливы, словно изваянья. Как непроглядна ночь, как бесконечна!.. Апостолы уснули, Он один. Один во всей Вселенной, черной, страшной, с далекой и холодной зведной пылью. И кажется, Отец не слышит тоже Его молитву, ужас и надежду…

…И медленно слова плывут сквозь ночь, И ночь их поглощает без остатка, свинцовая, безветренная ночь, с бездонным одиночеством Его. с Его тоской, с Его кровавым потом, с Его победой над смертельным страхом, с уснувшими Его учениками.

 А где-то вдалеке уже шаги, И факелов огни, и тихий говор. И, крадучись, идет к нему Иуда, И отдает последний поцелуй Учителю. О этот поцелуй! Каким вселенским холодом он полон, Как будто смерть бессмертия коснулась, И обожглась, не ведая еще, что проиграла навсегда, навеки.

…И Он пошел спокойно, молчаливо. Апостолы как будто растворились во мраке своего непониманья, растерянности,  детского испуга. И Петр в третий раз сказал: "Не знаю такого человека я…." И сразу Пропел петух, и  Петр вспомнил вдруг слова Христа о том, что отречется он трижды в эту ночь, и горько плакал, И слышал этот страшный свист бича.

 А время шло к рассвету, и уже толпа собралась, и Пилат проснулся, и чаша на столе уже стояла, накрытая тончайшим полотенцем.

Дай мне стать хотя бы четвертинкой…

 Дай мне стать хотя бы четвертинкой, Если половинкою нельзя. На твоих губах улыбка Сфинкса и попытка вечности в глазах. Впрочем, математика бессильна Перед ускользающей тоской. Перед тем, как ты молчишь красиво и ведешь по времени рукой.

"Мне хочется уснуть, забыв о том, "

 Мне хочется уснуть, забыв о том, как тело светится, как плачут наши руки, бессильные найти во тьме другого… Забыть о той стене, что делит ложе, о странном одиночестве, что любит обоих нас сильней, чем мы — друг друга.

 Проходит ночь, и все, что остается, — твой бледный силуэт на фоне утра и пустота над нами, в нас, за нами, и старая, почти слепая жалость, и время, что уснуло, как котенок, на тающем тепле одежды нашей.

"По утрам не хватало аквамаринового. "

 По утрам не хватало аквамаринового. По вечерам — синего. Днем было слишком мало сиреневого. А по ночам — избыток пурпурного. И только в отдельные минуты каждого цвета было ровно столько, сколько нужно. И тогда мы называли это хрупкое равновесие минутами белой тишины. А рядом стояло счастье и училось входить в сердце на цыпочках…

"Резкий короткий звук в опустевшей квартире. "

Резкий короткий звук в опустевшей квартире. Ты ушла, и лопнула пружина времени, заведенная до отказа.

"То, что днем казалось временным, "

 То, что днем казалось временным, вечером обретает горький привкус         дурной бесконечности. Снег, как хамелеон, меняет цвет,         становясь грязно-лиловым.

 Часовая стрелка касается пределов грусти, и люди замирают перед прыжком в одежду отчуждения.

 Вечер без запинки соскальзывает в ночь, и в уснувшем городе разговаривают между собой обезумевшие автоответчики…

"Мне опять хочется пойти в кофейню. "

 Мне опять хочется пойти в кофейню. Я устал, как от долгой дороги улитка. Голос пространства звучит все тише, и день заметает все следы, приближаясь к вечеру. В квартиры вползает невидимая грусть, и хочется сидеть, не зажигая света. И кажется, что этот февраль никогда не кончится, и никогда не растает вода, замерзшая в зеленой пивной бутылке, и прошлое никогда не станет прошлым, а будущее — будущим…

 К шести часам жизнь кажется непроницаемой, как зимнее дерево.

" Моя немота — это немота дерева, "