1943. Дивизия СС «Рейх» на Восточном фронте - Роман Пономаренко

Карл-Хайнц Лоренц, командир 2-й танковой роты

Основные боевые действия 5 февраля развернулись в районе Ольховатки и Великого Бурлука. Немецкий удар пришелся по 48-й гвардейской стрелковой дивизии, которая быстро попала в сложное положение. Эсэсовцы вышли к дороге, ведущей на Ольховатку с севера. Танки и бронетранспортеры прошли через долину реки Плотва, захватив несколько деревень. Силы полка СС «Дер Фюрер» прорвались почти на 10 километров во фланг 48-й гвардейской стрелковой дивизии западнее Ольховатки, пока вторая группа, танки и панцер-гренадеры 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер», действующая южнее, продвигалась на Ольховатку. В итоге здесь немцам удалось отрезать 146-й стрелковый полк и отбросить на юг советские войска, что атаковали позиции полка СС «Дойчланд» у Великого Бурлука.

Упорные бои шли на линии от Новоалександровки до Приколотного и затянулись на весь день. Рыбалко бросил на выручку своим гвардейцам 184-ю стрелковую дивизию (7262 бойца на 31 января), 1245-й истребительно-противо-танковый полк (20 орудий) и 179-ю отдельную танковую бригаду из своего резерва (перед началом операции «Звезда» бригада имела всего 10 танков, затем получила пополнение, на 10 февраля, после нескольких дней упорных боев имела 26 танков)[105].

К окраинам Ольховатки эсэсовцы вышли к двум часам дня 5 февраля. Рыбалко сосредоточил здесь стрелковый батальон, части 179-й танковой бригады и 1245-го противотанкового полка. Одной из первых Ольховатку атаковала 2-я танковая рота оберштурмфюрера СС Карл-Хайнца Лоренца, повернувшая сюда после вышеописанного взятия Захаровки. По воспоминаниям участника этой атаки роттенфюрера СС Эрнста Баркманна, советское сопротивление было очень сильным. В ходе атаки Баркманн уничтожил советскую противотанковую пушку. При поддержке пикирующих бомбардировщиков Ju-87 немцы выбили противника из Ольховатки. Правда, свои потери были немалыми, так, когда танки 2-й роты достигли Ольховатки, то на ходу оставалось всего три машины, а остальные вышли из строя в силу разных причин. Тем не менее немцы начали преследование отходящих в северном направлении сил красноармейцев, продолжавшееся до самого конца дня, а единственное, что их сдерживало, — это скорость движения арьергардов. К несчастью для них, все это имело и обратную сторону. Из-за высокого темпа продвижения немцам было не до разведки. В результате в сумерках танки и бронетранспортеры 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер» налетели на советскую засаду. Красноармейцы хорошо замаскировали противотанковые орудия, немцы также докладывали о вкопанных в землю танках. В итоге 1-й батальон танкового полка понес тяжелые потери. Оставив на поле боя не менее дюжины подбитых танков(!), эсэсовцы были отброшены и остановились в ожидании рассвета[106].

Что касается 2-й танковой роты Лоренца, то она в этой схватке не участвовала. Согласно воспоминаниям Баркманна, экипажи трех оставшихся исправных танков получили приказ вернуться на исходные позиции, за буксировочными тросами и горючим. Это заняло остаток дня, до своих позиций добрались поздно вечером, а ночью, загрузившись канистрами с бензином, танки снова вышли в поле. Бушевала сильная вьюга, и танк Баркманна (№ 221) отбился от своих и безнадежно увяз в глубоком снегу. На рассвете старший обершарфюрер СС и заряжающий отправились за помощью, а Баркманн с двумя членами экипажа остался охранять танк. Естественно, что одинокий немецкий танк привлек внимание советских пехотинцев, попытавшихся захватить машину, однако экипаж пулеметным огнем отразил все предпринятые в этом направлении попытки противника. Вскоре к танку подошли четыре немецких противотанковых орудия на конной тяге, завязалась дуэль артиллеристов. Результаты ее для немцев были печальными — все четыре орудия были уничтожены, а танк Баркманна — подбит и загорелся. Вынужденные оставить танк, Баркманн и два члена его экипажа вскоре были подобраны танкистами 5-й роты. Что касается танка № 221, то он выгорел полностью и больше восстановлению не подлежал[107]. Этот рассказ наглядно иллюстрирует, в каких условиях действовали эсэсовцы — отсутствие линии фронта и наличие повсюду частей противника.

На острие атаки 2-го танкового батальона Тихсена шла 5-я рота оберштурмфюрера СС Норберта Элферинга[108]. В своем первом бою рота уничтожила четыре тяжелых и шесть легких противотанковых орудий, 10 пулеметных точек, пять тяжелых минометов. На поле боя немцы насчитали 300 погибших солдат противника[109].

Историк А. Исаев расценил результаты первой решительной контратаки Танкового корпуса СС (фактически — дивизии СС «Дас Райх») как умеренные. Мы же так не считаем, поскольку в результате одной локальной немецкой атаки положение на правом фланге 3-й танковой армии значительно осложнилось. Боем были скованы две боеспособные стрелковые дивизии и одна танковая бригада, советским войскам были нанесены тяжелые потери. Но самое главное — опасное советское вклинение было ликвидировано, а в районе Великого Бурлука теперь образовался немецкий выступ, очень опасный для правого фланга армии Рыбалко. Продвижение всей 3-й танковой армии в этот день приостановилось, разве что далеко на левом фланге 6-й гвардейский кавалерийский корпус продолжил наступление на Мосьпаново. Еще одним результатом атаки стало то, что сильно потрепанная 298-я пехотная дивизия сумела вырваться из окружения, в которое она попала в предыдущие дни, и успешно пересечь немецкую линию фронта[110]. Действия немцев 5 февраля произвели впечатление и на командующего 69-й армией М.И. Казакова. В своих мемуарах он отмечал: «Особенно мне запомнился напряженный бой в районе Белый Колодезь, Приколотное, на стыке 69-й и 3-й танковой армий. Противник выдвинул сюда свою свежую танковую дивизию «Рейх». Используя заранее подготовленные, расчищенные от снега дороги, она умело маневрировала и то там, то здесь предпринимала контратаки против нашей пехоты»[111].

Тем временем 5 февраля 1943 года части полка СС «Дойчланд» на позициях от Приколотного — южнее Великого Бурлука подвергались сильным атакам противника. По немецким данным, 4–6 февраля полк СС «Дойчланд» противостоял «пяти или шести» советским стрелковым дивизиям. Фактически же дивизий было «только» четыре (48-я и 62-я гвардейские и 160-я и 184-я стрелковые дивизии, хотя некоторые из этих. дивизий были задействованы против полка СС «Дойчланд» лишь частично), не считая частей усиления, вроде 179-й танковой бригады, противотанковых полков и тому подобного[112]. Только непосредственно против Великого Бурлука действовали 184-я стрелковая дивизия и 179-я танковая бригада.

В самом Великом Бурлуке на 5 февраля оборонялась 16-я рота полка СС «Дойчланд». Упорные бои разгорелись у Приколотного (10 километров к северу от Великого Бурлука), в бои вокруг которого были втянуты 1-й и 2-й батальоны полка. Одной из частей, оборонявшихся здесь, была 6-я рота Вернера Дамша из полка СС «Дойчланд», прикрывавшая левый фланг полка. Гренадеры отразили три сильные вражеские атаки. Дамш, тяжело раненный осколком гранаты (это было его пятое ранение за войну), отказался покинуть поле боя и лично руководил обороной. Только когда обстановка была окончательно стабилизирована, Дамша доставили на перевязочный пункт. Роту возглавил унтерштурмфюрер СС Вилли Форстнер[113]. Перед позициями 6-й роты эсэсовцы насчитали 397 павших красноармейuев, было захвачено значительное число вооружения и амуниции[114].

Гюнтер Вислицени

Южнее Приколотного сражалась 2-я рота. В сильный мороз и жестокую метель, не имеющий связи с соседями ни справа, ни слева, ослабленный предыдущими боями, взвод Франца Громанна твердо удерживал свои позиции с 4 по 6 февраля. Большинство немецкого оружия вышло из строя по тем или иным причинам, и гренадеры вооружились захваченным советским оружием. Во время одной из атак взвод был полностью окружен противником. Чтобы выправить положение, не обращая внимания на глубокий снег, Громанн поднял своих людей в немедленную контратаку. Красноармейцы были отброшены, и положение выправлено. Правый фланг позиций у Великого Бурлука удерживал 3-й батальон Вислиuени. Ему придали зенитный взвод унтерштурмфюрера СС Эмиля Хильбера из 14-й роты (взвод был подчинен батальону с 4 по 8 февраля). Счетверенные 20-мм зенитки были одной из главных составляющих мощи обороны батальона. При этом часто зенитчикам приходилось оставлять свои орудия и вступать в ближний бой с прорвавшимся противником. Когда после серии атак боеприпасы у зениток были исчерпаны и красноармейцы вплотную приблизились к немецким окопам, Хильбер поднял свой взвод в контратаку и отбросил врага.

5 февраля 16-я (саперная) рота Хайнца Махера, подчиненная 3-му батальону, атаковала северо-западнее Великого Бурлука на юг, с целью достичь железнодорожной развязки южнее поселка. Главным заданием Махера было отвлечь внимание, а следовательно, и силы советского командования от действий полка СС «Дер Фюрер». Для этого броска роту усилили 50-мм противотанковыми орудиями, пулеметным взводом из 12-й роты полка СС «Дойчланд» и подразделением минометов. Атака началась в 08.00 5 февраля. Вскоре Махер достиг старых немецких позиций западнее Великого Бурлука. К удивлению гренадер, эта линия обороны была пустой, красноармейцы ее так и не заняли. В итоге эсэсовцы закрепились на «новых-старых» позициях и стали ожидать приказов. Одновременно один взвод был отправлен в разведку к северо-западным окраинам Великого Бурлука (то есть к своим исходным позициям), установив там отсутствие противника[115].