Война под поверхностью - Константин Мисник

«Дурак! — закричала она про себя. — Дурак и негодяй! Что же ты наделал!»

Дурак и негодяй, к огромному сожалению Ароши, не мог её слышать. Он вообще, с ужасом подумала девушка, никогда больше не услышит её и не улыбнётся ей, как может только он, если только…

Ароша выставила пневматик перед собой и подплыла поближе к щели. Но, странное дело, чем ближе приближалась она к отверстию, тем сильнее охватывало её прежнее оцепенение. Палец, лежавший на спусковом крючке, никак не хотел на него нажимать. А ведь Ароша даже не приблизилась ещё на расстояние, достаточное для поражения цели.

«Что же это такое? — в панике подумала девушка. — Что здесь творится?»

Она слегка опустилась относительно уровня трюма и включила фонарик. По всему трюму были разбросаны остатки тары и какие-то пластины, которые, судя по всему, раньше в этой таре хранились. Ароша подплыла к одной из пластин и взяла её в руку. Даже в воде девушка почувствовала её приличный вес. Скорее всего, это какой-то металл.

В её голове забрезжила сумасшедшая идея. И самое главное, проверить её надо было прямо сейчас, иначе будет поздно. Ну что ж, если её догадка верна, то всё закончится хорошо. Хотя как может всё закончиться хорошо, когда ты одна против двух чудовищ. Негодяя и дурака в расчёт можно не принимать. И, кстати, в том, что с ним случилось, он сам виноват.

Ароша приподнялась до уровня, с которого ей было видно обеих филий, а затем, держа их в поле зрения, поплыла вперёд. За несколько метров до отверстия в трюме, она вновь почувствовала оцепенение. Ругая себя последними словами за глупость, девушка подняла пластину левой рукой на уровень головы, как бы заслоняясь ею. И оцепенение прошло! Мышцы лишь чуть-чуть были скованны, если сравнивать с обычным их состоянием.

Девушка ликовала. Она аккуратно приблизилась к щели и определила расстояние. Немного не хватает для того, чтобы быть уверенным, что гарпун убьёт тварь. Делать нечего. Ароша крепче закусила загубник и выплыла из трюма.

Седонис сопротивлялся изо всех сил. Он боролся, как мог. И это действительно была борьба, потому что где-то на глубине своего подсознания он чувствовал, что филии тоже борются и с трудом удерживают его в неподвижном состоянии.

Внезапно одна из рыб стала разворачиваться в сторону судна.

«Только не это! — в отчаянии подумал он. — Только бы Ароша не наделала глупостей!»

Не успел он закончить мысль, как в голове развернувшейся филии выросла стрела.

Рыба, в которую она попала, билась в предсмертных судорогах. Это можно было понять по характеру ранения. Но оставалась вторая. Давление в голове Ароши усилилось, заставляя отказаться от борьбы, бросить всё и застыть посреди океана. Точно так же, как до неё это сделал Седонис. Изо всех сил сопротивляясь чужим мыслям, Ароша отбросила в сторону пневматик и, продолжая держать пластину перед собой, свободной рукой вытащила нож.

Мышцы Седониса слегка отпустило. Он разжал пальцы. Пневматик медленно полетел вниз. Седонис проводил его взглядом, запомнил место и, нащупывая ножны, сделал медленное движение вперёд.

С двумя соперниками филия не справлялась. Она изо всех сил пыталась воздействовать на людей, чтобы заставить их отказаться от сопротивления, но те упорно, метр за метром, продвигались вперёд. Филия могла бросить всё и уплыть. Так и надо было поступить. Ведь своей подруге она уже ничем помочь не могла. Судороги раненой постепенно стихали, и она была уже почти что мертва. Но филия боролась до конца.

Поединок продолжался долго. До тех пор, пока Седонис, оказавшийся на расстоянии удара ножа, не прекратил мучения умирающей. После этого в головах у людей одновременно раздался жуткий вопль, в котором слились боль и невыразимая тоска.

Затем оставшаяся в живых филия развернулась и уплыла.

7

Птунис сидел у Герфиса, когда к ним ворвался Морис.

— Вы тут сидите, — завопил он с порога, — а там Седонис с Арошей с охоты вернулись!

Птунис, слегка напрягшийся после его неожиданного появления, расслабился.

— Что случилось? — спросил он. — К чему такой ажиотаж? На Поверхность вернулись материки?

Морис, ничего не понявший из того, что сказал Птунис, сделал глаза ещё больше, чем они у него уже были, и вновь закричал:

— Они филию убили!

И исчез за дверью. Друзья переглянулись и вскочили с топчана.

— Подожди, я только дверь закрою! — крикнул Герфис вслед другу, но тот уже нёсся в сторону загона.

Прибежав туда, Птунис увидел, что куча людей тискают растерянную и слегка испуганную Арошу и глупо улыбающегося Седониса. Поняв, что к ним теперь не пробиться, Птунис остановился поодаль. «Можно будет их историю и вечером выслушать», — благоразумно решил он.

После того как он убил филию на глазах Дарицы, и они вернулись в колонию, здесь творилось нечто подобное. Если бы не было Дарицы, он поступил бы как обычно, то есть скормил бы мёртвую филию Зубу. И никто никогда бы ничего не узнал.

Но при девушке так поступать было нельзя. Ведь в то время они только познакомились, и она ещё ничего не знала о его планах. Поэтому он, как требовал того закон колонии, вырезал часть туши как доказательство и доставил в колонию.

Сейчас здесь творилось невообразимое. Колонисты убивали филий так редко, что каждый такой случай превращался в праздник.

Вздохнув, Птунис развернулся, чтобы уйти к себе, но увидел, что к нему направляется Герфис, который цепко держит за плечо подпрыгивающего и размахивающего руками Мориса.

— Хочешь узнать всю историю? — спросил Герфис. — Морис тут был с самого начала. Давай, расскажи нам всё по порядку, — предложил он подростку.

Морис жадно глядел в сторону героев дня, и Птунис, усмехнувшись, сказал ему:

— Вечером приходи к нам, услышишь всё из первых уст. А теперь рассказывай, что здесь произошло.

Морис, воодушевлённый приглашением, принялся говорить:

— Они приплыли, когда здесь было много народу. Вернулась очередная партия охотников с богатой добычей. Кстати, — он ткнул в Птуниса пальцем, — там была твоя Дарица. Поэтому позвали людей, чтобы отсортировать и перенести улов. И тут из воды по трапу появляется Седонис. И только хлоп клювом филии об пол!

Морис даже вздохнул от восхищения, вспоминая эффектное появление своего старшего друга.

— Все ошалели, — продолжал он, — а Седонис и говорит: это, мол, Ароша филию убила. Что тут началось! Люди к ним подскочили, обнимают их. А сестра твоя в крик! Мол, ты, Седонис, дурак, идиот, ну и что-то там ещё! И всё, мол, из-за тебя! В общем, я не понял, — пожал он плечами, — чего она ругалась! А он только улыбается, — и показал в сторону Седониса, — ну прямо как сейчас. А больше я и сам ничего не знаю, — вздохнул он, глядя на Птуниса.

Герфис посмотрел на Седониса, хмыкнул, а затем обратился к Птунису:

— Пошли к тебе. Ты был прав, вечером сами всё узнаем.

И друзья направились прочь с территории загона. Морис бросил жалобный взгляд на толпу, в нерешительности потоптался на месте, а затем помчался их догонять.

К вечеру, когда восторг колонистов улёгся, в комнате Птуниса и Дарицы, которая была чуть больше, чем у Седониса, собралась толпа. И хотя были только самые близкие люди, места всё равно всем не хватило. Поэтому гостей рассадили также в соседних комнатах, открыв, чтобы хорошо было слышно, все двери.

Когда все расселись, Птунис посмотрел на притихшую и уставшую от чествований парочку и произнёс:

— Рассказывайте, — а затем добавил: — Как всё было на самом деле.

Все присутствующие хорошо знали друг друга, поэтому не было никаких взаимных шуток. Седонис и Ароша рассказывали обстоятельно, а остальные слушали их внимательно и серьёзно.

Когда они закончили, Герфис сразу же спросил:

— Этот металл у вас?

Седонис вытащил из-под одежды и подал ему металлическую пластину. Механик повертел её в руках и сказал:

— Не знаю, металл это или сплав, но он мне неизвестен. Там много таких?

— Очень много, — заверила его Ароша.

— Металл один и тот же?

— Не знаю, — растерянно развела руками девушка.

— У нас не было времени рассматривать, — сказал Седонис. — Одна филия ушла, и, кто знает, когда она могла явиться с подмогой.

— Я заберу пластину себе, — заявил Герфис, бережно прижимая её к груди. — Надо проверить её свойства. Никто не возражает? — с вызовом спросил он.

Никто Герфису возражать не стал, и он удовлетворённо откинулся на стуле.

— Неужели мы наконец-то нашли защиту от рыб? — с надеждой спросила Ароша.

Джарис, один из старейшин колонии, саркастически хмыкнул:

— Всё это, конечно, хорошо, но, — он поднял указательный палец, — к шлему пластину не прикрепишь, а охотиться с ней за поясом довольно неудобно. Кроме того, ставлю свой самый главный палец, что если филия появится, то достать ты пластину уже не успеешь. Рыба тебя обездвижит раньше.