Научись любить, если сможешь (СИ) - Евгения Ник

Одета в строгое платье-футляр бордового цвета. Сексуальненько.

— Михаил Александрович, — кивает она, и Миша кивает в ответ.

Двигаемся дальше до тех пор, пока не подходим к двери, которую он без стука открывает.

— Глеб, а где? — Миша обращается к мужчине, который сидит за столом и внимательно читает какие-то документы.

Он поднимает на нас свой взгляд, и по моей коже бежит морозный холодок. Ещё никогда в жизни я не видела человека с такими тёмным и ледяными глазами, от которых становится не по себе. Первая мысль, мелькающая в моей голове, это то, что такие люди опасны, и ради своих целей пойдут на всё. Перевожу взгляд на Мишу и прячусь за его спину. Кажется, что рядом с этим мужчинами я становлюсь ниже ростом. Так некомфортно.

— Старик заходил и украл Юльку. Короче, не парься, Антоныч решил поиграть в деда и нянчится с твоей, — привстаёт и заглядывает за спину Мише. — Ты кого там привёл? Что за трусливый кролик? — со смешком выдаёт и садится обратно.

— Это англичанка. То есть Лариса, она Юлин учитель английского.

— А почему прячется?

Михаил, делает шаг в сторону, и теперь я стою прямо напротив стола, за которым находится “хозяин кабинета”.

— Ну, здравствуй, Лариса.

— Добрый день, — сиплю едва различимым голосом.

— Николай Антонович у себя? — вставляет свой вопрос Миша.

— Нет, они пошли в сквер, есть мороженое, так что или подождите их, или можете прогуляться и найти самостоятельно.

— Понял. Ладно, давай, брат.

— Стоп. Лариса, да? — вновь обращает на меня внимание мужчина. Встаёт из-за стола и подходит совсем близко, устремляя взгляд на мои ноги.

— Д-да, Лариса…

— Давай-ка ты, Лариса, для начала посетишь наш медпункт.

— Что? Нет, спасибо, всё хорошо, — заливаясь краской, щебечу, как загнанная в клетку пташка.

— Какое там хорошо! Миша, ты почему девушку сразу не отвёл? — обращается он к Горе строгим тоном, взметнув брови вверх, а затем, сдвинув к переносице. — Хотя кого я спрашиваю. Всё, веди её.

Миша пялится на мои ноги и громко сопит. Похоже, он и правда не особо замечал моё состояние или только сейчас понял, что мне действительно очень больно.

— Почему молчала, что ноги натёрла?

— Ничего я не натёрла, нормально всё. И не нужен мне врач. Давайте скорее найдём вашу дочь, — нервничаю, испытывая вселенский стыд. Снова рядом с ним я попадаю в дурацкие ситуации, где чувствую себя хуже некуда.

— А если у тебя заражение будет?

— Да какое заражение, это всего лишь мозоль.

Миша морщится с отвращением на лице, чем доводит меня до белого каления ещё больше.

— П-ф-ф, вы так смотрите, будто я сибирской язвой больна!

— Ребята! — взрывается смехом пугающий мужчина. — Всё, идите уже! Не отвлекайте от работы.

Хапаю ртом воздух, готовясь провалиться сквозь землю, за устроенную сцену перед незнакомым человеком.

Миша, вздрагивает и как-то неуклюже подхватывает меня на руки.

— Вы чего творите?!

— Несу тебя в медпункт, — спокойно бросает и идёт к двери.

Когда мы практически покидаем кабинет, за спиной слышу тихое “Пссс”, Миша оборачивается, и тот мужчина шёпотом ему говорит:

— Она крутая!

“Гора” крепче прижимает моё тело к себе, а я медленно умираю в своём позоре…

Глава 10

Лара

— Девушка, как же вы так умудрились? — качает головой врач. — Новая обувь?

— Н-не совсем, — стыдливо понижаю голос, потому что Миша сидит на стуле в углу кабинета. — Просто эта обувь мне немного мала, — перехожу на шёпот.

— Простите, но в таком случае вам категорически нельзя сейчас надевать их вновь, тем более, если они вам не по размеру, — женщина строго говорит, повышая на последней фразе голос и выразительно поглядывает на меня поверх очков.

— Что там у неё? — Миша поднимается со стула и направляется к нам.

— Всё хорошо, Михаил! Обычные мозоли, — перевожу умоляющий взгляд на медика. — Я же могу идти?

Женщина непонимающе хлопает глазами, а затем её лицо приобретает воинственное выражение.

— Вообще-то, нет! Михаил Александрович, как оказалось, у вашей спутницы обувь не по размеру. Я категорически против, чтобы девушка с такими травмами вновь…

Миша выбрасывает руку вперёд, в подобии забора и говорит:

— Я понял. Эту обувь она больше не наденет.

— Чего? — тяну, представляя, как буду идти домой босиком.

— Лена, вы можете оставить нас ненадолго?

— Конечно, в целом, моя помощь больше не требуется. Если понадоблюсь, я буду в комнате отдыха на втором этаже. На столе лежит лист осмотра с назначениями, — вновь бросает на меня строгий взгляд и выходит из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Миша садится в кресло врача, подкатывает вперёд и упирается локтями в широко расставленные ноги, смотрит в пол, затем поднимает на меня взгляд.

— И ты с самого утра так ходила?

— Как, так? — фыркаю с недовольством.

— Где вообще, твоя обувь? Почему ходишь в той, что тебе явно мала?

— Это моя обувь, понятно вам! — рявкаю, злясь на всё и всех вокруг, встаю, чтобы уже обуться и пойти к Юле. Хватаю кеды, но Миша в режиме кобры, выхватывает их из моих рук.

— Осадись англичанка! Куда ты собралась в них? — внезапно гаркает так, что я вздрагиваю.

— Михаил, прекратите вести себя, как быдло! Вы разговариваете очень грубо, но я напомню вам, что мы с вами не друзья и не родственники, — гневно рычу в ответ. — Я что, по-вашему, босиком должна ходить? Отдайте мою обувь!

— Да мне плевать на твои умные речи, ты никуда не пойдёшь в этом! Скорее босиком будешь ходить! — пренебрежительным взглядом указывает на бедные Женькины кеды.

— Отлично! Босиком, так босиком! — выкрикиваю, что есть сил, устремляюсь вперёд, дёргаю на себя ручку двери и выхожу в холл.

— Ты… Ты совсем ненормальная? — Миша вываливается следом, и теперь он не просто зол, а разъярён.

Но я и сама словила приличную дозу адреналина, ускоряюсь и не сразу замечаю пожилого мужчину, что двигается мне навстречу, в результате чего с силой врезаюсь в него.

— Ой, простите! Я не специально, — лепечу и с беспокойством, осматривая мужчину. Выглядит крепким, значит, не должен рассыпаться, как мешок с костями.

Он внимательно смотрит на меня, переводит взгляд на Мишу и с хитрой улыбкой выдаёт:

— Кренц, а ты и не говорил, что у тебя две дочери! Твоя?

Хапаю от возмущения ртом воздух, при этом продолжаю медленно пятиться назад и вдруг чувствую, что-то касается моей ноги. Коротко вскрикиваю от страха и неожиданности и только потом замечаю дочурку Миши, которая сразу же приобняла меня.

— Юля? Привет, малышка, а я к тебе пришла! — растягиваю губы в улыбке и присаживаюсь на колени.