Расплатиться свинцом - Марина Серова

Что надела бы на себя, скажем, дамочка из райцентра, собирающаяся получить подобную работу в центре областном? Отвечаем по порядку.

Нужно чуть-чуть выказать претензию на необычность, но утопить ее в униформе ширпотребных шмоток. Отметить легкомысленность и одновременно указать нанимателям на неблагополучное финансовое состояние, вынуждающее подработать своим телом.

Думаю, подойдут вот эти леггинсы темно-розового цвета, туфли у нас будут «левыми» — турецкими и очень дешевыми, но с позолоченной бабочкой вместо застежки. Так называемую позолоту мы потрем кирпичом, чтобы слезла краска. Вот так, замечательно.

Наверх — блузочку, под нее, благо прозрачная — цветной лифчик. Через плечо — сумочку из пластмассы с наглой надписью «Версаче» — да-да, именно по-русски, волосы стянем радужной резинкой.

Посмотрев в зеркало, я чуть не рассмеялась. Ну и видок у меня, хоть сейчас выходи на панель. Не подскажете, где тут у вас панель? Я, видите ли, приезжая, не ориентируюсь в вашем городе.

Налюбовавшись сооруженным прикидом, я посмотрела на часы и решительным шагом направилась по указанному диспетчером адресу.

По дороге я сосредоточенно думала — а правильный ли выбор я сделала? Связано ли убийство Довженко и пропажа сверхценного груза в коробке из-под испанского печенья с массажным салоном «Камилла»?

Не теряю ли я в конце концов драгоценное время, разрабатывая побочную версию? Вдруг все обстоит гораздо проще и грубее?

Например, Довженко убили из-за денег. Скажем, он решил открыть свое дело, взял кредит, а сделка, как недавно говорилось в одной финансовой рекламе по телевидению, сорвалась. Вот и наказали должника.

Но при чем тут коробка?

Почему ее так хотел получить мой покойный клиент? Почему она интересует его вдову?

Что там, в конце концов, находилось? Напряги-ка мозги, Женя.

Вспомни, чему тебя учили в разведшколе, активизируй подсознательную логику — один из самых мощных аналитических аппаратов, позволяющий получать ответы на неразрешимые вопросы путем задействования скрытых сил глубинного компьютера.

Итак, груз.

Груз представляет собой коробку. Что могло находиться в этой коробке?

Начнем перебирать по порядку. Может быть, деньги? Крупная сумма?

Крупная сумма? Если стодолларовыми ассигнациями, то не очень крупная.

Банкноты по тысяче дойчмарок? Возможно. Солидные, редко встречающиеся американские купюры, не имеющие хождения на территории России? Скажем, в тысячу, пять тысяч долларов? Да, такое вполне допустимо.

Но зачем использовать для этого коробку? Именно коробку, а не конверт, не пакет…

Наркотики? Героин? Новые химические соединения? Не исключено. Картонный контейнер обеспечил бы сохранность порошка.

Драгоценности? Бриллианты, особо ценные украшения, антиквариат? Запросто…

Мне не давала покоя именно коробка. Почему груз был помещен именно в коробку из-под испанского печенья, а не в любую другую тару?

Была ли упаковка каким-то знаком, сигналом? Вспоминая реакцию Довженко на протянутый ему картонный параллелепипед с блаженной физиономией младенца на фирменной упаковке, я не могла сказать, чтобы мой клиент как-то среагировал на внешний вид упаковки груза.

Может быть, это просто случайность? Взяли то, что попалось под руку? И не стоит ломать голову над разрешением загадки, на которую нет ответа?

Я присела на лавочку и, вытащив из пачки сигарету — купила для полноты образа самые дешевые, но с ментолом, — закурила и сосредоточилась на самом процессе курения, отключив возню мыслей.

Серые клубы дыма свивались перед моими глазами, поднимаясь тонкой струйкой вверх, переплетались в порывах ветра и метались то влево, то вправо.

Кажется, я что-то нащупала. Да-да, вот оно, совсем рядышком…

Размеры коробки.

Я тогда подумала: книжный формат. Но на самом деле коробка была чуть уже этого формата. Но такой же толщины. Ее вполне можно было поставить на полку… с видеокассетами! Да, похоже, я права.

Быстро затушив сигарету о подошву — я уже целиком вошла в образ, — прицельно стрельнула бычок в урну, встала со скамейки и направилась к троллейбусной остановке, где толпился народ.

«Конечно, это была видеокассета, — думала я, трясясь в брюхе рогатого агрегата, — Довженко решил шантажировать кого-то из клиентов „Камиллы“. Отсюда его планы насчет финансовой самостоятельности, которыми он делился с женой».

— Вы выходите? — спросил стоящий у меня за спиной человек средних лет в помятом пиджаке и очках с треснутой оправой. Рядом с ним возвышалась борцовского телосложения женщина, наверняка его супруга.

Я мазнула по нему взглядом, чуть приподняв при этом веки и, медленно раскрыв рот, проговорила как можно более проникновенно:

— Да-а…

Тот автоматически улыбнулся и склонил голову набок, уставясь мне в вырез блузки.

Поймав взгляд его супруги, наблюдавшей за всей этой мизансценой — баба от кипевшей внутри ее ярости тяжело дышала и вцепилась в поручень так, будто это было мое горло, — я скромно опустила глаза, успев напоследок еще раз посмотреть на мужчину.

«Я бы и рада, да, как видно, ничего у нас не получится. Но ладно, ты и так хороший. А что с женой не повезло, так это бывает…» — примерно это обозначал мой взгляд, длившийся не больше секунды, но я была уверена, что мужчина меня понял.

Иначе почему бы он задержался на подножке, уставившись мне вслед? Увы, жена пнула его сзади, да так, что он едва не приземлился на четвереньки.

Убедившись, что меня воспринимают именно так, как полагается, я вошла в здание и, поднявшись на второй этаж, нашла нужный офис.

И снова у меня была возможность проверить свой временный имидж на окружающих.

Охранник, лениво стоявший на входе и изнывавший от скуки, завидев меня, растерянно остановившуюся перед центральной лестницей, весело подмигнул и осведомился, что именно мне нужно.

Услышав номер офиса, он понимающе улыбнулся — очевидно, я не первая и не последняя среди желающих устроиться в «Камиллу», и, показав, как пройти, пожелал удачи и помахал рукой на прощание.

Я неоднократно замечала, что мужчины любят просто поговорить с проститутками, когда они не находятся с ними в процессе товарно-денежных, так сказать, отношений, где товаром выступает тело, а деньгами — утаенная от жены заначка. Тут уже не до разговоров, дело-то серьезное и ответственное. А вот просто так потрепаться, зная, что никто никому ничем не обязан, — это за милую душу. Наверное, мужикам нравится обретаться в качестве собеседника объекта, который за умеренную плату готов поступить в их временное распоряжение.

Найдя дверь с нужным мне номером, табличкой тут, разумеется, и не пахло, я осторожно постучала. В комнате довольно громко говорили, так что мне пришлось еще раз побарабанить кулачком.

Разговор в комнате продолжался, но я услышала приближающиеся к двери шаги.

— Не могу я больше, ты пойми, — говорил мужчина, отпирая замок. — Не могу, не хочу и не буду. Надоело до чертиков.

Он распахнул дверь.

— Я… я по объявлению, — робко, но с надеждой проговорила я.

— Проходите, — почти не взглянув на меня, разрешил мужчина и снова повернулся к своей собеседнице. — Не могу я больше лопать испанское печенье! Надо сказать Жанне, чтобы она это прекратила!

Глава 4

Из офиса на втором этаже я вышла, окрыленная открывшимися передо мной перспективами.

Нет-нет, не в плане предполагаемой карьеры, хотя я уже достаточно вошла в образ путаны, чтобы искренне испытывать именно те чувства, что и героиня, которую я разыгрывала на естественной сцене.

Тут как раз все обстояло не так благополучно, как обещало перестроечное кино. Все мы помним впечатление от фильма «Интердевочка». Но мало кто знает, какой ущерб Советскому государству нанесли режиссеры, выпустив на экраны эту поделку.

Ведь что произошло после того, как «Интердевочку» посмотрел зритель? Зритель, а точнее — зрительницы, ошалев от заработков «ночных бабочек» и взвесив соответствие душевных терзаний и гонораров за торговлю телом, сделал выбор в пользу гонораров и очертя голову ринулся из всех градов и весей нашей необъятной родины в престольную Москву с тем, чтобы начать карьеру путаны и зашибить крупную деньгу.

Уж и не знаю, исполнились ли мечты хотя бы одной десятой контингента нового призыва. Но хорошо поставленную работу спецслужб они поломали к чертям собачьим. Госбезопасность долго стонала после этого фильма и подсчитывала убытки, которые понесла страна.

Дело в том, что почти все валютные проститутки так или иначе сотрудничали с Конторой Глубинного Бурения — так называли в народе КГБ, либо напрямую, либо через своих сутенеров. Именно поэтому, а не только из-за коррупции в этом ведомстве, и существовал подобный бизнес — иначе разве дали бы ему развернуться?