Концлагерь «Ромашка» - А. Ш.

– То есть, придётся ночевать на улице.

– Да. Или, по крайней мере, пробыть на улице часть ночи – я не думаю, что они просидят до утра.

– А вторая проблема?

– Жучок нужно доставить в аудиторию. Кто – нибудь знает, как вечером можно пробраться в третий корпус?

Мы с Ильёй переглянулись. Повисла пауза.

– Думайте, парни, думайте. Устройте мозговой штурм. Если мы не решим этот вопрос, делать остальные приготовления бессмысленно.

Илья щёлкнул пальцами:

– Можно прикрепить жучок к одежде одного из педагогов.

Белкин хмыкнул:

– Иван Петрович, разрешите мне приколоть булавкой к вашему пиджаку это прекрасное подслушивающее устройство. Так что ли?

– Почему обязательно так? – заёрзал на месте Илья. – Можно опустить жучок в сумку одного из педагогов… Незаметно.

В голосе Ильи слышалась неуверенность.

– Не годится, – сказал я. – Они скорее всего и сумок с собой на такое совещание не возьмут.

– Кстати да, – поддержал Белкин.

Мы просидели ещё минуту, напряжённо думая. Вдруг меня осенило:

– Кошка! У Георгины есть кошка. Она с ней неразлучна. Кошка живёт в кабинете Георгины, в третьем корпусе, там же и ест и спит.

– Так, – кивнул Белкин, сдвинув брови. – Это уже лучше. Но закрепить на кошке жучок…

– У неё есть ошейник, – подсказал я. – Прикрепим пластырем к ошейнику.

– Отлично! – Белкин просиял. – Ну, похоже, вторую проблему решили. А кошка точно будет вечером в кабинете Георгины?

– Сто процентов. Если только сама Георгина там будет.

– Окей. В любом случае, это самая перспективная тема. Решено. Достаньте мне кошку к семи часам. Думаю, я как раз к этому времени справлюсь со своей работой.

С большим трудом мы с Ильёй досидели в этот день до конца занятий. Белкин не досидел вовсе – после первой же пары он пошёл в поликлинику и, сказавшись больным, получил справку, после чего на законных основаниях ушёл к себе в комнату мастерить жучок.

В три часа, освободившись, мы решили разделиться. Кошка Георгины Матвеевны по кличке Лайза чувствовала себя полноправной хозяйкой лагеря – заводить домашних животных вообще-то не разрешалось даже педагогам, не говоря уж о бойскаутах, но Георгина Матвеевна, сам директор и ещё несколько поваров, пользуясь своим положением, всё-таки держали кошек. Повара мотивировали это необходимостью ловить мышей, а с директора и Георгины Матвеевны спросить было некому. По нашим предположениям, Лайза могла оказаться в двух очевидных местах – вишнёвом саду, куда в обилии прилетали соблазнительные мелкие птички, а также по соседству с административными корпусами, где Лайза любила греться на солнце, примостившись на ступеньках.

В шестом часу, когда я уже начал терять терпение, Лайза обнаружилась возле ограды, окружавшей административные корпуса. Она сидела с внутренней стороны ограды и валялась на травке, деловито вылизывая шёрстку на груди своим розовым лопатовидным языком. Перелезать через ограду было строжайше запрещено, на ней стояли визоры, улавливавшие тепло человеческого тела, но я даже и не думал добираться до кошки самостоятельно – она сама должна была ко мне прийти. Оглядевшись, я удовлетворённо улыбнулся – охраны поблизости не было, а, кроме того, этот участок ограды, по всей видимости, не попадал в зону видимости камер. Идеальная позиция. Подойдя к ограде на расстояние метра, я обратился к Лайзе:

– Кс-кс-кс, иди сюда! – я причмокнул губами и ещё раз повторил: – Кс-кс-кс!

Лайза, даже не поглядев на меня, продолжала невозмутимо приводить свою нагрудную шерсть в порядок.

– Ах вот как, – заметил я. – А что вы на это скажете?

Я достал из кармана пакетик с куском жареной индейки, которой мне пришлось пожертвовать за обедом. Поскольку я люблю индейку, мне казалось, что и Лайза должна разделять мои вкусы. Отщипнув кусочек поподжаристее, я ловко кинул его через ограду почти к самой голове кошки.

– Ну, давай, ешь… – улыбаясь, прошептал я.

Лайза встала на лапы и принюхалась к брошенному ей куску. Принюхавшись, она сделала характерное движение передней лапой, будто хотела что-то закопать в землю.

Улыбка сползла с моего лица.

– Мерзкое животное! Чем тебя Георгина кормит – чёрной икрой?! Жри давай!

Лайза, подумав немного, ещё раз понюхала кусок индейки, осторожно лизнула его языком, как будто проверяя, не отравлен ли он, и, наконец, сжевала его за несколько секунд. Проделав эту процедуру, она села, обвив вокруг лап неправдоподобно пушистый хвост, и воззрилась на меня в ожидании следующей подачки. Я оторвал от индейки ещё кусочек и подбросил его через ограду уже на пару метров ближе. Лайза, косясь на меня не вполне доверчиво, подошла к этому куску и проглотила его, почти не разжёвывая. Я подбросил ещё кусочек, почти уже к самой ограде, и кошка, воровато ступая, подошла и съела третью часть лакомства. Теперь оставалась самая малость – выманить её на мою сторону ограды. Я опустил на асфальт под моими ногами весь оставшийся кусок индейки и стал ждать, пока Лайза подойдёт. Такого большого соблазна кошка не вынесла – вытянувшись грациозным телом в струну, она просочилась через прутья ограды, подступила ко мне и, видимо, уже не боясь, стала угощаться. Гуманно позволив кошке доесть вожделенную индейку до конца, я подхватил её поперёк туловища, отчего Лайза немедленно икнула, и положил к себе на плечо. Лайза не выказала ни малейшего возмущения и спокойно позволила себя утащить – очевидно, она полагала, что я несу её угощаться дальше.

Перебежками, непрестанно оглядываясь, я добрался до своего корпуса. Здесь пришлось спрятать кошку под форму, чтобы комендант ничего не заметил – но он был поглощён разгадыванием японского кроссворда и даже не поднял на меня глаз. В своей комнате я, выдохнув, выпустил кошку из её краткого заточения – Лайза, недовольно фыркнув, спрыгнула с моих рук на диван и стала удивлённо принюхиваться.

Сам я привалился на стул и вытер со лба выступившие капли пота. Ей – богу, это была опасная прогулка. Если бы Георгина Матвеевна узнала, что её любимого питомца выкрали, две недели карцера похитителю, то есть мне, были бы обеспечены. Выпив чаю, я стал дожидаться Илью – мы условились, что в семь часов, независимо от исхода охоты, встречаемся в моей комнате. Кошка, вполне освоившись на моей территории, вылизывала мордочку – похоже, благодаря кормлению я стал в её глазах надёжным другом.

Ровно в семь Илья постучался в мою дверь. Вид у него был расстроенный, и я не смог сдержать улыбку:

– Заходи давай, она у меня.

Глаза Ильи округлились:

– Где ты её нашёл? Тебя не застукали?

– Нет. Надеюсь, что нет. Я был очень осторожен. Кстати, она уже ко мне привыкла.

Я показал Илье Лайзу, которая настороженно подняла уши, увидев незнакомца.

– У, какая мордаха… – засюсюкал Илья, питавший слабость к кошачьему племени. – Давай знакомиться. Можно тебя погладить?

Минуты три Илья общался с кошкой, совершенно не обращая внимание на мое присутствие, так что в конце концов мне пришлось деловито кашлянуть:

– Белкина видел?

– Нет, он, похоже, ещё не выходил из своей комнаты. Как с обеда закрылся, так до сих пор и мастерит. Наверное, уже заканчивает.

– Сбегай за ним. Скажи, что свою часть работы мы выполнили.

– Окей.

Минут через пять Илья вернулся вместе с Белкиным. Тимофей выглядел всклокоченным и хмурым, как всегда во время решения трудной задачи, но по его голосу было понятно, что он доволен:

– Моих познаний, к счастью, оказалось достаточно.

Он продемонстрировал небольшое, размером со скрепку, приспособление.

– Это динамик. Будет работать на расстоянии пятидесяти метров, даже если они станут глушить связь.

Поскольку Лайза привыкла ко мне, я удостоился чести закрепить жучок на ошейнике кошки. Минуты три я возился с этим делом, но, наконец, манипуляции были вполне удачно завершены. Удивлённо потряхивая головой, кошка спрыгнула на пол и с чувством оскорблённого достоинства прошла под стол.

– Теперь дело за малым. Нужно найти укрытие неподалёку от административных корпусов. Время сейчас летнее, так что мёрзнуть, сидя в засаде, нам не придётся. Сказочные условия для работы, – сказал я.

Совещание педагогов было назначено на десять часов, и это означало, что у нас ещё два часа на подготовку. Посовещавшись, мы решили, что Белкина всё же придётся оставить в жилом корпусе – он был нужен нам для подстраховки во время обхода коменданта.

Белкин кратко проинструктировал нас, как правильно обращаться с приёмником и ничего не сломать, а также снабдил нас двойным запасом батареек.

В четверть десятого мы вышли в направлении административных корпусов. День был солнечный, однако к вечеру небо на западе затянуло тучами, что предвещало на следующий день дождь и было очень кстати для нашего предприятия – при закатном солнце наши передвижения вблизи администрации были бы слишком заметны. Без двадцати десять мы остановились перед площадкой с газонами и кустарником, за которой простиралась ограда и стояли четыре корпуса администрации. Около калитки стоял, лениво переминаясь с ноги на ногу, охранник. Его компаньон (дежурили возле входа обычно по двое) прогуливался вдоль ограды заметно левее нас. В целом, диспозиция выглядела удовлетворительно – нам предстояло, прячась за густым кустарником и передвигаясь ползком, преодолеть путь прямо до ограды метров в пятьдесят. Со стороны калитки можно быть увидеть только густые, слегка колышущиеся на ветру заросли боярышника – а, учитывая наступавшие сумерки, были не очень хорошо видны даже и они – всё превращалось в какое мрачное царство тёмных силуэтов, бал призраков.