Как вам это понравится - Уильям Шекспир

Конечно, нет, разве если бы ты была безобразна: потому что честность, соединенная с красотой, — это все равно что медовая подливка к сахару.

Жак

(в сторону)

Глубокомысленный шут!

Одри

Ну, так как я некрасива, то и прошу богов сделать меня честной.

Оселок

Да, но расточать честность на безобразную неряху — это все равно что класть хорошее кушанье в грязную посуду.

Одри

Я не неряха, хоть и безобразна, благодаря богам!

Оселок

Ладно, слава богам за твое безобразие: неряшливость успеет прийти потом. Но как бы то ни было, я хочу жениться на тебе и с этой целью побывал у твоего господина Оливера Путаника, священника соседней деревни, который обещал мне прийти сюда в лес и соединить нас.

Жак

(в сторону)

Охотно бы поглядел на эту встречу!

Одри

Ладно, да пошлют нам боги радость!

Оселок

Аминь! Человек трусливого десятка задумался бы перед таким предприятием, потому что церкви здесь никакой, один лес, а свидетели — только рогатые звери. Но что из того? Смелей! Рога — вещь столь же гнусная, как и неизбежная. Недаром говорится: «Многие не знают сами всего своего богатства». Это правильно: у многих людей славные рога, а они и не знают всей их длины. Ну да ладно, это приданое ему жена приносит, а не сам он добывает. Рога!.. Да, рога… Неужели только люди бедные наделены ими? Вовсе нет: у благороднейшего оленя они такие же большие, как у самого жалкого. Значит, блажен холостой человек? Нет; как город, обнесенный стенами, поважнее деревни, так и лоб женатого человека почтеннее обнаженного лба холостяка; насколько способность защищаться лучше беспомощности, настолько иметь рога ценнее, чем не иметь их.

Входит Оливер Путаник.

Вот и господин Оливер. Добро пожаловать, господин Оливер Путаник! Как, вы нас здесь, под деревьями, повенчаете, или нам пойти с вами в вашу часовню?

Путаник

А здесь нет никого, чтобы вручить вам вашу невесту?16

Оселок

Я не желаю принимать ее в подарок ни от какого мужчины.

Путаник

Но ее должны вручить вам, или брак не будет законным.

Жак

Совершайте обряд! Я вручу невесту.

Оселок

Добрый вечер, любезный господин. Как вас зовут? Как вы пожинаете, сударь? Вы очень кстати! Награди вас бог за последнюю нашу беседу. Я очень рад вас видеть. Но прошу, накройтесь.

Жак

Ты хочешь жениться, пестрый шут?

Оселок

Как у быка есть свое ярмо, у лошади — свой мундштук, у сокола — свой бубенчик,17 так у человека есть свои желания, и как голуби милуются, так супруги целуются.

Жак

И вы, человек с таким воспитанием, собираетесь венчаться вокруг куста, как нищий? Ступайте в церковь, пусть хороший священник объяснит вам, что такое таинство брака. А этот малый склепает вас, как две доски к стенке, одна половинка рассохнется и — как негодное дерево — крак, крак!

Оселок

(в сторону)

А по-моему, не лучше ли, чтобы именно этот меня повенчал, чем другой? Потому что он вряд ли повенчает по правилам, а если я не буду повенчан по правилам, то у меня будет хороший повод бросить потом мою жену.

Жак

Идем со мной; и послушайся моего совета.

Оселок

Пойдем, душенька Одри: как все люди,

Мы должны или повенчаться, или жить в блуде. — Прощайте, добрейший господин Оливер: тут уже не —

"О милый Оливер,

О храбрый Оливер,

Тебя не покидать бы!.."

а напротив:

"Ступай назад!

Прочь, говорят!18

У нас не будет свадьбы!"

Жак, Оселок и Одри уходят.

Путаник

Все равно: ни один из этих сумасбродных плутов не поколеблет моего призвания! (Уходит.)

СЦЕНА 4

Лес.

Входят Розалинда и Селия.

Розалинда

Не разговаривай со мной: я хочу плакать.

Селия

Плачь, сделай милость, но изволь заметить, что слезы неприличны мужчине.

Розалинда

Разве у меня нет причины для слез?

Селия

Лучшая причина, какой можно желать; поэтому — плачь.

Розалинда

У него даже волосы непостоянного цвета.

Селия

Немного темнее, чем у Иуды. А уж его поцелуи — родные дети Иудиных поцелуев!

Розалинда

По правде сказать, волосы у него очень красивого цвета.

Селия

Превосходного цвета: нет лучше цвета, чем каштановый.

Розалинда

А поцелуи его невинны, как прикосновение святых даров.

Селия

Он купил пару выброшенных губ у Дианы; монахини зимнего братства не целуют невиннее, чем он: в его поцелуях — лед целомудрия.

Розалинда

Но почему же он поклялся прийти сегодня утром — и не идет?..

Селия

Право, в нем нет ни капли честности!

Розалинда

Ты так думаешь?

Селия

Да. Я не думаю, чтобы он был карманный вор или конокрад, но, что до честности в любви, — мне кажется, он пуст, как опрокинутый кубок или как выеденный червями орех.

Розалинда

Неверен в любви?

Селия

Да, если бы была любовь; но я думаю, что тут любви нет.

Розалинда

Ты слышала, как он клялся, что был влюблен.

Селия

«Был влюблен» — не значит, что и теперь влюблен. Кроме того, клятвы влюбленного не надежнее слова трактирщика: и тот и другой ручаются в верности фальшивых счетов. Он здесь в лесу состоит в свите герцога, отца твоего.

Розалинда

Я встретила герцога вчера! Он очень долго расспрашивал меня; между прочим, спросил, какого я рода. Я ответила, что родом не хуже его. Он засмеялся и отпустил меня. Но что мы говорим об отцах, когда существует такой человек, как Орландо?

Селия

О да! Это прекрасный человек! Он пишет прекрасные стихи, произносит прекрасные клятвы и прекрасно их разбивает прямо о сердце своей возлюбленной, как неопытный боец на турнире, который, пришпоривая коня с одной стороны, ломает копье, как настоящий гусь. Но все прекрасно, на чем ездит молодость и чем правит безумие! — Кто это идет сюда?

Входит Корин.

Корин

Хозяюшка, хозяин! Вы справлялись

Не раз о том влюбленном пастухе,

Что как-то тут сидел со мной на травке

И восхвалял надменную пастушку —

Предмет своей любви.

Селия

Да; что же с ним?

Корин

Хотите видеть, как отлично сцену

Играет бледность искренней любви

С румянцем гордым гнева и презренья?

Идите-ка со мной: я нас сведу,

Коль вам угодно.

Розалинда

О, без промедленья!

Влюбленных вид — влюбленным подкрепленье.

Веди туда, и, слово вам даю,

В их пьесе роль сыграю я свою.

Уходят.

СЦЕНА 5

Другая часть леса.

Входят Сильвий и Феба.

Сильвий

О Феба! Сжалься надо мною, Феба!

Скажи мне, что не любишь, — но не так

Враждебно! Ведь любой палач, в ком сердце,

Привыкнув к виду крови, очерствело,

Топор над бедной жертвой не опустит,

Не попросив прощенья. Иль ты будешь

Суровей тех, кто кормятся убийством

И умирает — проливая кровь?

Входят Розалинда, Селия и Корин.

Феба

Я не хочу быть палачом твоим.

Бегу тебя, чтобы тебя не мучить.

Ты говоришь, в моих глазах убийство?

Как это мило, как правдоподобно —

Глаза, что нежны, хрупки, что пугливо

От мелкой мошки двери закрывают,

Убийцами, тиранами их звать!

Вот на тебя я гневный взгляд бросаю:

Коль в силах ранить — пусть тебя убьет.

Что ж, притворись, что обмер. Ну же, падай! —

Не можешь? — Так стыдись, стыдись! Не лги,

Глазам моим убийц давая имя!

Где рана, что мой взгляд тебе нанес?

Булавкой ты уколешься — и будет

Царапина видна; осоку схватишь —

Ладонь хоть ненадолго сохранит

Порез и оттиск: но мои глаза,

Бросая взгляд, не ранили тебя;