Волчица (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Эх…жаль, что нельзя оставить ее себе. Проклятый Аскер…надо было предложить ему хорошую сумму, он был не выдержал и отдал девку. Точно! Дал бы две сотни золотых, и Аскер схватил бы их, как голодный стервятник. Главное — показать живые деньги, вот мол, деньги, бери, и шагай, проигрывай в кости, тупая твоя морда!

Ну почему, почему он так не сделал?! Почему не сообразил?! Да можно было бы и пять сотен отдать! Что у него, денег нет?! Да их даже слишком много, а такой девки нет! Ой-ей…а теперь поздно. Теперь кто-то другой будет крутить соски и рвать задницу Белянке. А он, Эдгель, такой умный, такой деловой — просто спятивший осел, не увидевший своего счастья. Тьфу на него! Тьфу!

— Могу я осведомиться у господина, за какой надобностью ему нужен буквенник, и каким он должен быть? — бесстрастно спросила Меррель.

— За какой, за какой…в зад тебе его засуну, бесчувственная сука! — внезапно разозлился Эдгель, и тут же себя окоротил. Девка тут ни причем. Он должен злиться сам на себя. А она верный вопрос задает — для его же блага.

— Ладно, слушай — выдохнул работорговец — Девку я взял на аукцион, она не знает ни слова на нашем языке. Кто такая, как зовут — непонятно. Ее нужно обучить языку — хотя бы для того, чтобы понимала приказы хозяина. Этим займешься ты. Буквенник купишь хороший, с цветными картинками. Так будет легче учить. И смотри — две недели у тебя! Не научишь…знаешь, что с тобой будет. Потом две недели сидеть не сможешь! Учти! Деньги возьми в ящике, потом отчитаешься. С книжника возьми расписку — сколько отдала за книгу.

Задумался, после паузы добавил:

— Еще бумаги прикупи, и стилов для письма. Перьев не надо. Скажи Селме, что у тебя свободный доступ к Белянке, в любое время дня и ночи. Кстати, когда начнет говорить — если начнет — аккуратно выспроси у нее, кто она такая, и откуда взялась. И объясни, что если будет вести себя правильно — ее купит хороший клиент, она его ублажит, и до конца жизни будет жить в достатке и благоденствии.

— Как я — кивнула Меррель, и уже в который раз в бесстрастном голосе девушки Эдгелю послышались нотки…ехидства? Глумления? Нет, вряд ли — ведь она и правда живет очень хорошо. Никто ее не трахает, кроме хозяина, бить тоже боятся — он всем это запретил. Еда сытная, одежда хорошая. Другие рабы вообще голыми ходят! На их одежду никто не тратится! А она одета как настоящая вольная служанка из богатого дома. Даже ошейник, и тот — украшен позолотой и камнями, в знак того, что это особо ценная рабыня. Чтобы все, кто ее видит, не посмели обидеть такую рабыню, зная, что ответят по всей строгости закона. Убьют — возместят в тройном, а то и пятикратном размере. Украдут — сядут в темницу и лишатся правой руки. Изнасилуют — заплатят по тысячекратной таксе борделя! А ведь девка могла попасть и в бордель, а там скорее всего долго бы не зажилась. Рабыни-шлюхи живут самое большее пять лет, а потом их выкидывают на помойку. В дорогих борделях только свободные шлюхи, но там и цены совсем другие. Там — для богатых господ. Рабыни — для черного, грязного люда.

Отдав приказание, Эдгель со спокойной совестью отправился отдыхать. Нужно было обдумать происшедшее, и…немного вздремнуть. Сегодня был очень напряженный день.

Кайль Сирус Хергель-Оррах, глава Клана Кайль, принял протянутое ему письмо, подумал, и вернул обратно:

— Прочитай вслух. А я послушаю, и подумаю.

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл усталые глаза. Сегодня много читал — донесения из южной провинции, охваченной мятежом, сводки о торговых делах клана, прошения, жалобы, и еще много всякой ерунды, без которой не обходится ни один день главы крупнейшего Клана Империи Денгар, не считая конечно же императорского Клана. Но работа, есть работа.

Когда секретарь принес ему письмо от работорговца Эдгеля, Сирус даже с некоторым облегчением отложил очередной отчет из дальнего поместья. Сухой, деловитый, и скучный до зевоты. Письмо работорговца обещало ему некоторое разнообразие в жизни, так почему бы не отвлечься от серой рутины повседневности? Эдгель так просто писать не будет, значит есть нечто стоящее внимания Сируса.

Последняя девочка, купленная у Сируса, забавляла его целых полгода — гордая, необузданная, смелая! Она ненавидела хозяина всей своей маленькой, юной душой, и ему стоило большого труда объездить эту недотрогу, которая при виде Сируса шипела и выла, как разъяренная кошка. Девочка происходила из одного южного племени, и вроде как даже была дочерью их военного вождя. Ее взяли во время карательной экспедиции, начатой после того, как дикари вырезали форпост Империи на границе Пустоши. Он участвовала в набеге наравне со взрослыми мужчинами и женщинами, хотя ей было всего четырнадцать лет. Ее сбили с коня колдовством, а потом продали Эдгелю, а тот уже выставил девку на аукцион.

Сирус обламывал девочку несколько месяцев — то истязая почти что до смерти, то лаская и приучая к себе, как дикого котенка. В конце концов он настолько сломал ее волю, что девочка приносила ему в зубах тапки, и вылизывала зад, когда он это требовал. И считала обращенное к ней внимание господина за великую честь.

Да, Сирус умел ломать волю людей, и достиг в этом выдающихся результатов. И он любил это делать. Убить человека легко, искалечить — тоже. Но ты попробуй искалечить и убить его душу! Заставь исполнять все свои, даже самые низменные желания так, чтобы исполняющему это доставляло наслаждение!

Когда южанка наскучила Сирусу — он отдал ее своим охранникам для развлечения. Парням тоже нужно поиметь немножко радости в жизни! Девочка потом повесилась, но он ни разу о ней не пожалел. Она отработанный материал, и ему теперь не интересна. Разумное животное, не более того. Если она решила, что смерть лучший для нее исход — так почему он должен жалеть об этом ничтожестве? У нее все равно уже не было души. Ожившая статуя, не более того.

Кстати, он так и не понял, почему она повесилась. То ли потому, что он лишил ее своего благоволения, то ли потому, что через нее прошло полторы сотни охранников. И что тут такого, если мужчины захотели ее тела? Она рабыня, и ее дело ублажать тех, на кого укажет господин. И только так. Жаль только потерянных денег. Лучше бы он продал ее в бордель, там умеют сделать так, чтобы девочки раньше времени не уходили на тот свет. Впрочем, на деньги ему плевать. У него их и так слишком много. Просто немного досадно, что умерла она не по его воле.

Уважаемый господин!

Имею честь сообщить, что пятого числа месяца геренталь года пять тысяч восемьдесят первого, в полдень, состоится аукцион для особо важных клиентов, на который будет приглашено ограниченное число участников. Аукцион состоится в аукционном доме Коргель, по адресу улица Набережная, строение восемь. Объект продажи девушка примерно пятнадцати лет, с мраморно-белой кожей, голубыми глазами и белыми, как снег волосами. Рост девушки составляет сто девяносто вимов.

— Сколько?! — Сирус даже привстал со своего места — Ты не ошибся?! Сколько вимов?!

— Сто девяносто, господин — поклонился секретарь — Так написано.

— Это что за великанша?! — Сирус расслабленно откинулся в кресле, опершись руками на поручни — С белой кожей, голубыми глазами! И волосы белые! Это как так?! Создание Пустоши?! Говорят, там много чего есть — магические животные, странные люди. Может и она оттуда?!

— Не могу знать, мой господин — поклонился секретарь. Он знал, что хозяина совершенно не интересует его мнение, что фактически тот разговаривает сам с собой, но должен был ответить на вопрос, пусть даже и риторический.

— Интересно, очень интересно! Читай дальше! — приказал Сирус.

— Да в общем-то и все, мой господин. Почти все:

— Девушка является девственницей во всех отношениях, необъезженной, буйной и строптивой. Начальная цена лота тысяча золотых.

— Вот это цена! — восхитился Сирус — Молодец, Энгель! Сразу отсеивает всяких нищебродов. Чувствую, торг будет жарким! Интересно, где он добыл такое чудо? Впрочем, какая разница? Необъезженная! Строптивая! Девственница! Это то, что мне надо! Как думаешь, сколько времени пройдет до того момента, как она будет упрашивать меня позволить ей вылизать мою задницу? И принести в зубах мои тапки? Полгода? Меньше?