Попутчик - Лорен Биел

— Только мне, — говорю я ему. — Чем ты вообще занимался? — Спрашиваю я, пытаясь отвести его голодный взгляд от Селены, чьи щеки покраснели под его пристальным взглядом. Мне больно смотреть на это. Как будто он никогда раньше не видел женщину во плоти.

— Воплощение мечты, — говорит он, отводя от нее взгляд, чтобы, наконец, посмотреть на меня. — Отсидел три года в округе по обвинению в мошенничестве, но я снова в деле. Мой племянник остался здесь и поддерживал порядок, пока я был взаперти.

— Сколько стоит новое удостоверение личности? Или паспорт. Все, что я могу использовать, чтобы вытащить свою задницу из штатов.

— Есть время поговорить о делах. Пойдем со мной, сначала нужно сфотографироваться. — Он уклоняется от вопроса именно так, как я ожидаю от него. Он будет продолжать увиливать, пока я не зайду слишком далеко, чтобы отступить, заставляя меня платить столько, сколько он попросит. Я настаиваю на цене, но он просто продолжает избегать вопроса, как опытный кусок дерьма, которым всегда был.

Родни делает мою фотографию и ведет нас в комнату, где он сидит перед своей модной мультикомпьютерной системой. Линзы его старых очков отражают экраны, их душки изогнуты, чтобы приспособить его круглую, широкую голову.

Мы с Селеной садимся на диван, но она отказывается смотреть на меня. Ее руки сложены на груди, как у непослушного ребенка. Я это заслуживаю, но не здесь. Она не может выглядеть как ребенок, потому что это именно то, что понравилось бы такому чуваку, как Родни. Когда говорю, что он отвратительный, я имею в виду… чертовски мерзкий. Я бы оставил Селену в машине, если бы не боялся, что на парковке за ней будет охотиться один из многих жестоких сексуальных преступников в этом комплексе. Честно говоря, если вы откроете карту хищника, вы даже не узнаете, что здесь есть здание под всеми красными точками. Большая, глупая рожа Родни будет похоронена где-то среди всех этих предупреждений.

Я действительно осуждаю коллегу-преступника, но, по крайней мере, у меня есть черта, которую я не перейду.

Это напоминает мне о вопросах, на которые мне придется ответить позже. Я должен был позволить Селене услышать о моем прошлом из моих собственных уст. Это было бы зрелым поступком, но не хотел давать ей больше информации, чтобы она использовала ее против меня, если каким-то образом сбежит. Она, вероятно, попытается сбежать, как только я расскажу ей о своём прошлом, потому что так отреагировал бы нормальный человек. Он бы сбежал.

Несмотря на то, что она думает, я так же счастлив быть в этой ситуации, как и Селена. Было бы намного проще, если бы я убил ее и забрал машину. У меня не было бы другого человека, о котором нужно было бы беспокоиться, находясь в бегах. Все было бы намного проще, если бы я не думал постоянно о том, как найти способы проникнуть в нее.

— Лекс? — Родни щелкает пальцами перед моим лицом, прежде чем сунуть мне в руку удостоверение личности. — Как тебе?

Это выглядит и кажется законным, и мой хмурый взгляд довольно точен.

— Ты не сказал мне, сколько, — говорю я, надавливая на карточку между большим и указательным пальцами. Родни — подлый ублюдок, и я намеревался помешать ему печатать дерьмо, прежде чем узнаю цену. Я был слишком занят, погруженный в мысли о Селене, чтобы заметить звук включающегося принтера. Вот что я имею в виду. Не так сложно.

— Я говорил тебе, но ты смотрел в ла-ла-ленд, — говорит он с сухим смехом. Я пропустил кое-что из того дерьма, которое он сказал, конечно, но я бы это заметил. — Для тебя всего одна тысяча.

У меня отвисает челюсть. Подлый ублюдок.

— С каких это пор подделка удостоверения когда-либо была близка к этой цене?

— С тех пор, как Нью-Йорк сменил формат удостоверения личности, и ты настолько отчаялся, что заплатишь за это. — Грубая улыбка пересекает его лицо. Ох, да пошел он. Даже у такой, как она, не было бы таких денег на руках. Но он прав. Отчаяние всегда стоит дороже. Вот так и ведется игра.

— У нас столько нет, Родни, и ты это знаешь, — говорю я, вставая.

Он встречает мою стойку, но едва достигает моей груди. Он проводит рукой по своим лысеющим волосам.

— У тебя есть кое-что, что я мог бы принять в качестве оплаты. — Его голодный взгляд падает на Селену.

Ее глаза расширяются, а мои сужаются. Я, блядь, знал, что эти слова сорвутся с его губ. Как только увидел, как он пускает на нее слюни, знал, что он попытается взять ее из меню. Он знает, что мы должны как-то компенсировать расходы, и был уверен, что, черт возьми, он не хотел трахаться со мной.

Я разрываюсь. Не хочу отдавать ее вот так, даже для быстрого траха, но мне также нужно это гребаное удостоверение личности. С этим ничего не поделаешь. Я не собираюсь возвращаться в тюрьму. Отдать ее за мою свободу кажется небольшой жертвой. Это то, что я должен сделать.

Я опускаю взгляд и с резким выдохом сажусь на диван. Глаза Селены наполняются предательством. Не могу смотреть на нее, но чувствую отчаяние, когда она борется с его хваткой, когда он тянется к ней. Наконец, он берет ее за запястья и поднимает на ноги, прижимаясь к ней сзади.

— Пошел ты, Лекс! — кричит она. Ненависть исходит от нее с жаром тысячи солнц.

Я это заслужил.

Он закрывает ей рот ладонью, заглушая ее крики, и я опускаю голову на руки. Ему обязательно делать это прямо здесь? Должен ли он выставлять ее страх и отчаяние напоказ передо мной?

— Тсс, милая, я быстро, — шепчет он ей на ухо, пока его свободная рука спускает джинсы. Как только снимает их, он опускает ее. Мои глаза перескакивают на бледную кожу ее задницы, когда он прижимает ее к стене и наваливается на неё всем своим весом. Клянусь, я вижу дымку синяка на ее коже, но это мог быть свет от экрана компьютера.

Я заставляю себя отвести взгляд от ее задницы, и мои глаза поднимаются к ее глазам. Опухшие и покрасневшие от страха, они полны слез. Качая головой, пытаюсь держать руку подальше от пистолета.

Я должен позволить этому случиться.

Это должно произойти.

Без этого нет свободы.

Это никогда не беспокоило меня раньше. На самом деле, мне нравится видеть страх на лице красивой девушки. Я всегда так делал. Но это не дает мне покоя, а действует мне