Старшая Эдда (перевод В. Тихомирова) - Фольклор

всюду искал.

И первым делом

тогда он молвил:

«Слушай-ка, Локи,

тебе открою,

о чем не знает

никто ни в небе,

ни на земли:

асов молот украли!»

Вошли они к Фрейе

в дом распрекрасный,

и первым словом

тогда он молвил:

«Дашь ли мне, Фрейя,

наряд пернатый?

Авось мой молот

сыщу где-нибудь».

Фрейя сказала:

«Дам, даже будь он

золототканый,

ссужу, даже будь он

из серебра».

Локи взлетел -

перья запели -

и в путь пустился

из мира богов,

а опустился

в земле великанов;

Трюм на пригорке,

йотун-владыка,

ошейники псам

из золота плел

и сам расчесывал

коням гривы.

Трюм сказал:

«Что слышно у асов?

Что слышно у альвов?

Зачем ты явился

к нам в Йотунхейм?»

«Худо у асов!

Худо у альвов!

У Хлорриди молот

не ты ли украл?»

«Я Хлорриди молот

украл и укрыл -

на восемь поприщ

в землю вкопал, -

никто не достанет

оттуда его,

покуда не станет мне

Фрейя женой».

Локи взлетел -

перья запели -

и в путь пустился

из земли великанов,

а опустился

в мире богов;

Тор поджидал его

в мире богов,

и первым словом

тогда он молвил:

«Какие вести?

Удача есть ли?

Скажи мне сразу,

прежде чем сесть,

ибо сидящий

все забывает,

ибо лежащий

врать горазд».

«Удача есть

и добрая весть:

у турса-владыки,

у Трюма твой молот,

никто не добудет

оттуда его,

покуда не будет

женой ему Фрейя».

Вошли они к Фрейе

в дом распрекрасный,

и первым словом

тогда он молвил:

«Покров невестий

надень-ка, Фрейя, -

мы вместе поедем

с тобой в Йотунхейм».

Взъярилась Фрейя,

так расфырчалась,

аж закачались

асов дома,

и гривну Брисингов

бросила на пол:

«Меня же ославят

бабой распутной,

коли поеду

с тобой в Йотунхейм!»

Сходились тут боги

все для совета,

сходились богини

все для сужденья,

судили-рядили

могучие асы,

как бы им Хлорриди

молот вернуть.

Тут молвил Хеймдалль,

светлейший из асов,

а был он провидцем

таким же, как ваны:

«Наденем на Тора

покров невестий

и Брисингов гривну

на шею повесим,

бренчала бы сбоку

связка отмычек,

под бабьим подолом

упрятать бы ноги,

на грудь нацепить бы

камней драгоценных,

а на макушку -

приличный убор».

Тор промолвил,

сильнейший из асов:

«Меня же асы

бабой окличут,

коль я надену

невестий убор!»

Локи промолвил,

сын Лаувейи:

«Тор! Не стоит

молоть пустое,

коль йотуны скоро

Асгард захватят,

коль скоро твой молот

мы не вернем».

Надели на Тора

покров невестий,

на шею повесили

Брисингов гривну,

сбоку бренчала

связка отмычек,

под бабьим подолом

упрятались ноги,

на грудь нацепили

камней драгоценных,

а на макушку -

приличный убор.

Локи промолвил,

сын Лаувейи:

«А я при невесте

буду подружкой,

поедем-ка вместе

мы в Йотунхейм».

Домой немедля

козлов пригнали,

впрягли в упряжку -

резвые скачут,

падают горы,

земля горит,

к йотунам едет

Одинов сын.

Трюм промолвил,

йотун-владыка:

«Йотуны! Встаньте,

лавки поставьте!

Едет ко мне она,

Фрейя-жена,

Ньёрдова дочка,

из Ноатуна.

Много у Трюма

коров златорогих

и черных быков

и всего в преизбытке:

именье имею,

каменья имею,

одной только Фрейи

еще не имел!»

К вечеру дело,

йотуны сели,

пиво пили,

гостей угощали:

быка и восемь

пожрал лососей,

и все гостинцы,

что были для женщин,

и меду три бочки

выпил муж Сив.

Трюм промолвил,

йотун-владыка:

«Можно ль невесте

так много ести?

Кто из невест

столько наест

и меду напьет

за один присест!»

А при невесте -

подружка премудрая,

тут же сказала

йотуну слово:

«Фрейя не ела

восемь ночей -

вот как хотела

попасть в Йотунхейм!»

Покров он приподнял

для поцелуя,

да тут же отпрянул,

прочь отпрыгнул;

«Чтой-то у Фрейи

очи пылают,

очи горят,

будто огонь?»

А при невесте -

подружка премудрая,

тут же сказала

йотуну слово:

«Она не дремала

восемь ночей -

вот как хотела

попасть в Йотунхейм!»

Явилась бедная

сестрица йотуна -

она от невестки

подарка ждала:

«С твоей бы ручки

обручье красное!

Подай, коли хочешь

любови моей,

любови моей

да помочи».

Трюм промолвил,

йотун-владыка:

«Несите-ка молот!

Совершим обрученье:

пусть Мьёльнир невеста

на колени возложит,

пусть Вар десница

наш союз осенит!»

У Хлорриди сердце

в груди взыграло,

когда крепкохрабрый

схватился за молот:

Трюм пал первым,

йотун-владыка,

за ним же сгинул

весь йотунский род.

Убил и старуху,

сестрицу йотуна,

что у невестки

подарка просила:

удар получила

заместо дара,

могучим молотом

заместо золота.

Так Одинов сын

молот вернул.

Песни о героях

Песнь о Вёлунде

О Вёлунде

Нидуд был конунгом в Свитьоде. У него было два сына и одна дочь; ее звали Бёдвильд.

Три брата были сыновьями конунга финнов: одного звали Слагфид, другого Эгиль, третьего Вёлунд. Они бегали на лыжах и охотились на зверя. Они пришли в Волчью Долину и поставили себе дом на Волчьем озере.

Однажды ранним утром они увидели на берегу озера трех женщин; те пряли лен, а рядом лежали их лебяжьи одежды. Это были валькирии. Две из них — Хладгуд Белолебедь и Хервёр Нездешняя — дочери конунга Хлёдвера

[1], а третья, Эльрун, — дочь Кьяра из Валланда[2]. Братья привели их в свой дом и оставили у себя. Эгиль взял в жены Эльрун, Слагфид взял Белолебедь, а Вёлунд — Нездешнюю. Там они прожили семь зим; а потом девы полетели искать сражения и не вернулись. Эгиль встал на лыжи и побежал искать Эльрун, Слагфид пошел за Белолебедью, Вёлунд же остался в Волчьей Долине. Он был самым искусным из людей, известных нам по древним преданиям. Конунг Нидуд приказал схватить его, как об этом рассказано здесь.

О Вёлунде и Нидуде

С полудня

[3] девы летели

над темным лесом -

Нездешняя

[4] с ними,

вестницы судеб;

на берег озерный

сели — для роздыха,

жены-полудницы

лен стали прясть.

Из них единая -

из дев наидивная -

прильнула к Эгилю,

его избрала;

за ней — Белолебедь

в лебяжьих одеждах…;

а третья дева,

второй сестрица,

выбрала Вёлунда,

его обняла.

Так они жили,

семь зим поживали,

зиму осьмую

не жили — маялись,

а на девятую

вовсе ушли:

за темный Мюрквид

[5]

они стремились,

нездешние девы,

вестницы судеб.

С ловитвы вернулся

зоркий охотник,

с ним Слагфид и Эгиль,

а дом опустел, -

внутри и снаружи

и всюду искали;

Эгиль на лыжах

за Эльдрун — к восходу,

Слагфид на полдень

за Сванхвит пустился,

а в Волчьей Долине

Вёлунд остался:

вправлял самоцветы

в червонное злато,

обручье к обручью

на лыка низал -

так пожидал он

свою хозяйку,

а вдруг да вернется

светлая в дом.

Тут вызнал Нидуд,

Ньяров владыка,

что в Волчьей Долине