Пепельные цветы - Алексей Притуляк

Хорошо. Чеснок, да? Ладно, хотя бы узнаю, как это растёт. А завтра... А завтра я, возможно, уеду отсюда. Хотя бы затем, чтобы сказать мерзавцу Гарри всё, что я о нём думаю. Пусть китайцы сбросят на меня свою термоядерную бомбу, но жить в этой хибаре, рядом с этим хамом...

В гостиной, куда Беатрис вышла через час, о чём-то разговаривали Меган Маклахен и тот лысоватый господин с хитроватым лицом страуса, которого она мельком видела вчера. Он приехал чуть позже.

- Что ж вы от меня-то хотите, - бубнила Меган Маклахен. - Я что, я ж ничего. Всем заправляет хозяин отеля.

- Представьте себе, доброе утро, - обратился господин к Беатрис, едва она вошла. - Представьте себе, хозяин поселил меня... где бы вы думали? В курительной!

- Неизвестно, кому из нас повезло больше, - отозвалась Беатрис, многозначительно взглянув на хозяйку. - Я живу в чулане.

- В чулане? - господин был явно ошарашен.

- Согласитесь, это форменное безобразие! - продолжала Беатрис, обращаясь не столько к нему, сколько к Меган Маклахен. - Это неслыханно и невиданно!

- Да я-то что ж, - повторила хозяйка своё излюбленное оправдание. - Всем заправляет муж.

- Муж да жена — одна сатана, - хохотнул господин.

Меган Маклахен бросила на него укоризненный взгляд, покачала головой, сокрушаясь.

- Полно вам, господин Не-знаю-как-вас-там, - сказала она.

- Меня зовут Липси, - поклонился господин в сторону Беатрис. - Нид Липси.

- Вот и славно, - кивнула хозяйка. - Полно вам, господин Липси.

- Да, меня поселили в курительной, - продолжал тот, не глянув на хозяйку. - Но я не жалуюсь. Не жалуюсь, госпожа...

- Беатрис. Просто Беатрис.

- Да, прекрасное имя. Я не жалуюсь, я прекрасно понимаю, что нужно радоваться тому, что имеешь. Это правило номер одиннадцать, записная книжка номер один. И потеряв большее, нужно благодарить судьбу за то, что осталось хотя бы и меньшее. Номер двадцать семь, там же.

«Какой он странный, этот Нид Липси, - подумала Беатрис. - Даже не знаю, кто из них больший чудак — вчерашний мой знакомец, или этот».

- Замечательно, мистер Липси, - сказала она вслух. - Мне кажется, вы очень жизнерадостный человек, и легко шагаете по жизни.

- Да, в жизни гораздо больше поводов и причин для радости, чем для уныния.

- Это кому как, - вставила хозяйка.

- Совершенно с вами согласен! - подхватил Липси. - Не найдёшь двух одинаковых жизней. Вот только начало и конец у всех одинаковы, хе-хе. Простите за грустную мысль.

- Видать, не так-то уж вам и весело приходится, вот что я вам скажу, - обрадовалась Меган Маклахен, направляясь к двери на улицу.

Она ещё не успела взяться за ручку, когда дверь сама вдруг открылась и на пороге возник суховатый, поджарый человек в плаще, в шляпе, надвинутой глубоко на глаза, и с сигарой, небрежно торчащей в уголке рта.

Беатрис немедленно представила, как этот человек поднимался, пыхтя своей сигарой, на холм — ей отчётливо увиделся табачный дым, циркулирующий по его усердно работающим лёгким. Стало дурно.

В следующий момент внешность вошедшего напомнила ей давно когда-то виденные гангстерские сериалы. Именно в таких длинных плащах, в шляпах и с сигарами в зубах появлялись в кадре бандиты. Они доставали из карманов длинные револьверы и безжалостно грабили и убивали.

Она не знала, кого напомнил новый гость Меган Маклахен, но та, охнув (от неожиданности, наверное), отошла в сторону.

Назнакомец бросил на неё мимолётный взгляд, небрежно кивнул и прошествовал в комнату, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Когда он шагал, стало видно, как сильно он хромает. А его левая нога впечатывала в пол подошву ботинка с такой силой и с таким звуком, что сразу становилось ясно: вместо ноги у него протез.

Вдобавок ко всему, незнакомец был рыж, бородат, хмур и, кажется, неразговорчив. Беатрис никогда не любила рыжих мужчин, относилась с осторожностью к бородатым мужчинам, избегала хмурых и неразговорчивых мужчин. В общем, никаких причин присутствовать при разговоре у неё не было, и она направилась к незакрытой двери.

- Вы кто? - услышала она вопрос Меган Маклахен.

- Ч-ч-человек, - сильно заикаясь ответил пришелец. - Шон Д... Д... Деллахи.

Беатрис передумала уходить. Она только закрыла дверь и отошла к стене, с любопытством разглядывая вошедшего и гадая, что будет дальше.

Господин Липси с радостной улыбкой пошёл, почти бросился, к гостю, протягивая руку.

- Здравствуйте! - радушно воскликнул он. - Мы с вами братья.

- М? - произнёс незнакомец, блеснув навстречу глазами из-под поля шляпы.

- Ну как же... - с готовностью пояснил Липси. - Все люди — братья. Я тоже, подобно вам, человек. Следовательно, мы с вами братья... Ну, это же элементарно.

- У-у-у, - качнул головой Деллахи, небрежно пожав протянутую руку и усаживаясь на ближайший стул.

- А что это вы здесь курите? - подала наконец голос Меган Маклахен.

Шон Деллахи повернулся, взглянул на хозяйку так, будто не видел её только что, минуту назад.

- С-сэ-э-сигару, - молвил он.

- Мистеру Маклахену это не понравится, - хмуро предупредила Меган.

- Он н-не любит с-сигары?

- Ему не понравится, что вы курите.

- А-а, - кивнул Деллахи. - М-моему в-вэ-э-рачу это т-тоже не нра-авится.

- И курите, курите, правильно! - вмешалась Беатрис. Она не терпела табачного дыма, но сейчас готова была обожать любого, кто сумеет причинить чете Маклахенов хоть какое-то неудобство.

Меган, кажется распознав мотивацию Беатрис, осуждающе покачала головой:

- Как это мелочно с вашей стороны, милочка! - произнесла она, надув губы.

Нахалка! Она ещё смеет обижаться!

- Да что-о вы говорите?! - вспыхнула Беатрис. - А запихнуть гостя в вонючий чулан — это не мелочно, да?

- И совсем он не вонючий, - ещё больше обиделась хозяйка. - Я каждый день там убираю. И потом, это не я выдумала.

Показывая, что разговор с Беатрис закончен, она повернулась к Деллахи.

- Бросали бы вы курить, - строго, но с опаской произнесла она.

- Я к-курю т-тэ-эридцать лет, - ответили ей. - П-поздно б-бэ-эросать.

- Но почему — здесь? - настаивала Меган. - Идите курить куда-нибудь в другое место.

- Я здесь живу, - был ответ.

- Чего? - опешила хозяйка.

- К-кэ-это из вас х-хозяин этого с-са-а-сарая?

- Я жена хозяина отеля, - ответила Меган Маклахен, поморщившись и налегая на «отеля». - Можете называть меня «хозяйка».

Деллахи без всякого выражения (сколько было видно под полями шляпы) посмотрел на Меган, затянулся, выпустил облачко дыма.

- Мне н-не нужен отель. Мне нужен х-хозяин этого п-п-пэ... пансиона.

- Я о нём и говорю, - недовольно проворчала Меган. - Только это — отель. Так и запомните.

- Мне нужна к-комната.

- Я дам вам комнату, только бросьте курить, - сдалась хозяйка.

- Вы слишком м-многого х-хотите. Я к-курю т-тэ-э... т-тэ-э...

- Он курит тридцать лет, - произнёс Липси.

Деллахи благодарно кивнул в его сторону.

- Вот и скажите ему, что самое время бросить, - обратилась Меган к Липси, будто к переводчику. - Если сейчас зайдёт господин Маклахен, ему не поздоровится.

- М-мэ-э... Маклахену? - спросил Деллахи.

В голосе его невозможно было расслышать издёвки. Но Беатрис нисколько не сомневалась, что это издёвка. Она наблюдала за ходом беседы всё с большим удовольствием, радуясь что не пошла полоть чеснок и не пропустила самое интересное.

Липси тоже понравилась шутка Деллахи — он тонко засмеялся. При этом его нос стал ещё больше похож на клюв страуса.

- Скажите ему, - недовольно обратилась Меган Маклахен к Липси, - что если ему нужна комната в нашем отеле, то он должен подчиняться общим правилам.

- Я не г-гэ-э... - попытался сказать Шон Деллахи. - Не г-г-гэ-э...

- Он не глухой, - поддержал Липси.

- Слава богу, да только мне-то что, - пожала плечами хозяйка. - Глухим здесь тоже нельзя курить. Курить можно в курительной.

- В курительной?! - возмутился Липси. - Но я там живу, если вы не помните!

Деллахи небрежно погасил окурок, раздавил его в тарелке, стоящей на столе.

- В-вот, - равнодушно произнёс он.

Видели бы вы какой победный огонь загорелся во взоре Меган Маклахен! Она удовлетворённо кивнула.

Тут и появился Пирс Маклахен.

8. День второй. Пирс Маклахен

Тупую курицу ждёт острый топор, - так говаривал папаша. Он это и мамаше всегда повторял. Правда, башку-то ей он так и не снёс. Рубанул, а башку снести силёнок не хватило — стар он тогда уже был. И совершенно зря его посадили. Мамаша сама была виновата, что под топор подлезла.

Эту короткую и ёмкую фразу про курицу Пирс Маклахен любил и частенько повторял, особенно жене. Точно не известно, когда он произнёс её в первый раз. Определённо не до свадьбы и не в первый день совместной жизни. А потом как-то так получилось, что стал повторять её довольно часто. Вот и сейчас она крутилась у него на языке при воспоминании о посеревшем картофеле.

Когда он ступил в гостиную, эта тупая курица сразу захлопала крыльями и, взвизгнув «Ой, у меня же пирог!», засеменила к двери. Виновато сутулясь под тяжёлым взглядом Пирса Маклахена, сторонясь его, она исчезла в коридоре.