Маньчжурия, 1918. Особый отряд - Руслан Иванович Аристов

округа были отправлены на фронт мировой войны. На тот момент в полосе отчуждения КВЖД остались лишь кадровая рота и одна железнодорожная бригада, а место ушедших на фронт начали занимать спешно формируемые дружины ополчения, плохо вооруженные.

Февральскую революцию в Харбине и в целом на КВЖД встретили позитивно — особый режим социально-экономических отношений на фронтире империи привлекал авантюрных и предприимчивых людей, которые ради повышения своего благосостояния использовали любые методы — законные, серые, незаконные. Этот слой был настроен на демократические реформы и ослабление существующих порядков. Однако старая администрация во главе с генерал-лейтенантом Хорватом сохранила свои позиции — председатель правления КВЖД получил полномочия комиссара Временного правительства в полосе отчуждения. Ситуация начала меняться летом 1917 г., когда сформировались крайне левые по своим взглядам советы солдатских депутатов, которые возглавил некий член РСДРП(б) Рютин, прапорщик. К концу октября ситуация окончательно обострилась — харбинский совдеп располагал вооруженной силой, расквартированными в городе бойцами 559-й и 618-й дружин ополчения. В это же время генерал Хорват начал предпринимать усилия по организации антибольшевистских частей из числа офицеров, приезжающих в город, одним из которых был полковник Николай Орлов, который ещё с 1909 г. служил в Заамурском округе ОКПС, а перед Февральской революции командовал 14-м Заамурским пехотным полком на германском фронте.

В первых числах декабря пробольшевистский ревком полосы отчуждения объявил ультиматум администрации КВЖД — сложить полномочия и покинуть территорию Маньчжурии. Генерал Хорват отказался — утверждают, что он человек большой личной смелости. Как оказалось, генерал ещё в конце осени заручился поддержкой местного китайского губернатора, и китайцы с его согласия ввели свои войска в полосу отчуждения. С их помощью ополченческие дружины были разоружены — при этом в ходе перестрелки погиб командир 618-й дружины, погружены в теплушки и выдворены в пределы Забайкалья. Части Заамурской железнодорожной бригады, требовавшие восстановления совдепа, также были разоружены и частично вывезены из Маньчжурии.

Вместо вывезенных в Россию ополченцев Хорват, заручившись поддержкой китайцев, которые в такой ситуации явно нацелились прибрать к рукам дорогу, в январе 1918 г. объявил о формировании специальной Охранной стражи, которая должна будет обеспечить безопасность путей, подвижного состава и имущества КВЖД. Набор начали осуществлять через посредников во всем Заамурском округе, ставку делали на офицеров, которые в значительных количествах стекались в Маньчжурию, спасаясь от репрессий. Многие из офицеров раньше служили на дальнем Востоке, в том числе в ОКПС.

Относительно спокойная полоса отчуждения получила в офицерской среде прозвище «Хорватия». В Китае сохранились прежние российские административные, дипломатические и хозяйственные учреждения, не признавшие переворот большевиков.

Наиболее известным антибольшевистским подразделением стала Первая особая рота Охранной стражи, сформированная полковником Орловым зимой 1918 г. На данный момент (сведения нуждаются в уточнении) рота состоит из 4-х взводов и пулеметной команды, 140 человек офицерского, унтер-офицерского и юнкерского состава, базируются в Харбине.

Вторая особая рота была сформирована в середине февраля, командир — полковник Франк из 78-го Сибирского полка, в составе сотни человек конного дивизиона и артбатареи, ею командует тоже заамурец.

Эти части, прозванные в городе «орловскими», приняли участие в самовольном наступлении под командованием есаула Семенова вдоль линии Забайкальской железной дороги, но неудачно. Генерал Хорват через своего доверенного посредника, генерала Самойлова, бывшего командира 1-й пограничной Заамурской пехотной дивизии, который и занимался организацией стражи по его поручению, исключил обе роты из её состава, однако финансирование не прекратил.

Вторая рота базируется сейчас в Харбине, но по слухам, будет переброшена на станцию Хайлар, вероятно, для сдерживания Семенова, с котором организация Орлова находится в очень натянутых отношениях после провала их совместного февральского наступления — недавно семеновцы обвинили Орлова в разграбление цейхгауза в Миллеровских казармах, что вызвало скандал. Официально в газетах это подадут как усиление Семенова.

В начале марта был проведён парад этих частей в центре Харбина, где присутствовал японский представитель, генерал Накасима, и несколько местных русских генералов — Плешков, Хрещатицкий, Самойлов. Полномочия их здесь непонятны, они действуют под разными громкими вывесками.

По состоянию на апрель было учреждено пять территориальных отделов Охранной стражи с расчетом на 10 тысяч человек состава, однако на сегодняшний момент набрать смогли только половину, из них часть — китайцы, которые идут ради жалованья. Предположительно, по пьяным разговорам в кабаке, планируется к осени организовать 25 рот и 6 конных сотен, а также 2 артиллерийских части, возможно, легкий бронепоезд. На сегодняшний день формируются штабы отделов — Харбин, Иманьпо, Фуляэрди, Лаошаогоу, Хайлар. Материальная база — отличная, под контролем имеются 3 склада прежней структуры — Заамурского округа пограничной стражи. Склады частично разграблены, но по слухам, там ещё остаётся обмундирования, вооружения и снаряжения не менее, чем на 20 тысяч человек, поскольку у отъезжающих в Россию по самодемобилизации пограничников и ополченцев оружие забирают, а один из этих складов, в Чаньчуне, был перевалочным — туда стекались японские поставки во время войны и оттуда сейчас идёт снабжение отряду есаула Семенова.

Общее командование войсками в Маньчжурии — генерал от кавалерии Плешков, до середины лета 1917 г. командовал сибирским корпусом на германском фронте, потом объявился в Харбине и уже в марте 1918 г. организовал некий «Штаб российских войск на Дальнем Востоке». Охранная стража по настоянию Хорвата вошла в его формальное подчинение как самостоятельная структура, и это явно какая-то политическая комбинация самого Хорвата и местной верхушки.}}}

«Непонятен этот Плешков — этот его Штаб явная самодеятельность революционного времени, но судя по всему, деньги он получает от Хорвата или от японцев, или от всех вместе — штаты у них солидные, в их гостинице отирается до сотни человек — здоровые лбы, разные дамочки, сестры милосердия. Надо бы выяснить подробнее, что это всё такое, в консульстве документов на этот счёт нет, а прежний я толком и не интересовался этим вопросом», — задумался Виктор, у которого примерно через полтора часа писанины получилась такая почерканная черновая заметка, от которой дальше можно было отталкиваться в своей будущей деятельности. — «Кто владеет информацией — тот пьёт шампанское и знает прикуп, потому можно будет рассчитывать и на Сочи», — немного переиначил он известную поговорку.

Довольный своей работой, он встал, открыл стоящий в углу сейф — скрипучая тяжелая дверь поддавалась с трудом, свернул вдвое этот листок и положил под одну из папок с бумагами.

«Надо бы Ольгу чаем напоить, она, скорее всего, и не ела весь день ничего», — пришла ему в голову мысль. — «И чего ей в Москве не сиделось? Уехала бы на юг или в Мурманск».

Он посмотрел на часы — было половина восьмого вечера, но на улице ещё было относительно светло.