Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля - Сборник

Наполеон в Москве

(200-летию Отечественной войны 1812 г.)

Пылала Русская земля,Гудел набатный звон.В палатах каменных КремляНе спал Наполеон.

Неразговорчив и угрюм,Сидел он за столом,И вихри невесёлых думКружили над челом.

Хоть Небо посылало знак,Но им он пренебрег.И сразу всё пошло не так,Как замышлял стратег.

Мираж растаял, словно воск,И пала пелена:Пред ним – упорство русских войскИ «скифская война».

Уж нет в лесах чужой землиБылого куража:Две русских армии прошлиПо лезвию ножа!

К назначенному рандевуПробились на штыках,Лихого маршала ДавуОставив в дураках.

На лабиринт походных карт,Сжимая кулаки,Взирал угрюмо Бонапарт,Ходили желваки.

И как бы ни был утомлён,И сколь ни пил вина,Он вспоминал как страшный сонКошмар Бородина:

Отборных войск могучий вал,Как многорукий спрут,До поздней ночи штурмовалВсего один редут!

И что услышал он взаменБлистательных побед,Спросив: – А сколько взято в плен?– Мон сир, а пленных нет.

Покуда чувствует ногаЗемли родную твердь,Солдаты милости врагаПредпочитают смерть!

Их генерал БагратионСтоял подобно льву!И не один наш батальонОстался там, во рву.

Сияло солнце высоко,Сменив ночную тьму.Уже тогда бы глубокоЗадуматься ему!

Вот роковая та черта!За ней – лишь мрак да тишь!Не лучше ль бросить всё к чертямИ ну – домой, в Париж!

Но верой, что победы ждут,Как брагой, опьянён,Урокам битвы за редутНе внял Наполеон.

И чёрный ангел пролетел,Зашторив неба синь…Лишь ночь да груды мёртвых тел.Всё кончено. Аминь.

В Европе путь всегда одинВ любые времена —Взял, скажем, Вену иль Берлин —И кончена война!

Народ, понятно, в стороне.За всех решает знать.А в этой варварской странеКак можно воевать?!

Ну где ещё встречали вы,Чтоб, яростью ведом,Обычный мещанин МосквыСам подпалил свой дом!

Чтоб развернуть в обратный путьНепрошеную рать,Не дать ни охнуть, ни вздохнуть,Ни перезимовать.

Винить Всевышнего грешно —Он всем за всё воздал.Наполеон смотрел в окноИ всё чего-то ждал.

Впервые на исходе дняНеобъяснимый страхЗловещим отблеском огняДрожал в его глазах.

Когда под ложечкой сосёт —Внутри вскипает злость.Он вдруг почувствовал, что всёЛишь только началось:

Казачий посвист, волчий вой,Коварный русский лес,За Малоярославец бой,За Вязьму, за Смоленск.

А уцелевшие в огне,И те обречены —Они останутся на днеРеки Березины.

Цель, что, казалось, так близка —Лишь грёзы да обман.И станут призраком войскаДвунадесяти стран.

Они прочувствуют всерьёзСквозь тонкую шинельИ обжигающий мороз,И вьюгу, и метель.

И глада тощая рукаТерзать им будет плоть.И отвернётся на векаОт грешников Господь.

Камина пламенный азартГрел спину горячо.Вдруг как-то зябко БонапартПовёл своим плечом.

И процедил сквозь узкий рот,Не повернув главы:– Седлать коней! Трубить «поход»!Уходим из Москвы.

22.55 10.01.2012

Пуля

В походе, на пиру ли —Не всё ль равно? —Мне подарили пулюС Бородино.

В двухвековом полётеЗабыв стрельца,Не умертвивший плотиКусок свинца.

Он был исторгнут жерломИз-под штыка,Но, не нашедший жертвы,Пронзил века.

Дни унеслись, как кониВ простор полей.И вот он на ладониЛежит моей.

Смог уцелеть едва ли,Приемля рок,И тот, в кого стреляли,И сам стрелок.

Но памяти осколок,Что дан мне был,Уж тем одним мне дорог,Что не убил.

9.09.2012

Английская конница, легкая конница!

Любой пред тобой в изумленье поклонится.Изящны! Бесстрашны! Красивые, черти!Но путь ваш проходит Долиною смерти.Ах, дивные кони Великобритании!

Цена одного скакуна – состояние!Забава и гордость двора королевского…За вашу погибель спросить будет не с кого.Рекогносцировка, манёвр, диспозиция…

Беда, если ум заменяет амбиция.О том, сколько стоили жизни солдатские,Расскажут легенды да кладбища братские.Блестят на мундирах златые узоры,

В такт рыси звенят серебристые шпоры.На резвом коне пред зияющей безднойДжеймс Кардиган —непревзойденный наездник!

– Вон – русские пушки, вот – ровное поле!Любой кавалерии вольная воля!Под небом чужим, по-осеннему хмурым,Пускайте коней самым быстрым аллюром!

Как в поле укрыться от русской картечи!Она рассекает, кромсает, калечит.И жизнь ваша ценится меньше «полушки»,Но мчится бригада на русские пушки.

Спокойно, уверенно, метко и быстроРаботают русские артиллеристы.– Примите «гостинец»! Вы сами просили!Кто ж вас заставлял нападать на Россию?

Не всем в том бою улыбнется удача.Но часть храбрецов до редутов доскачет.И будут мелькать искаженные лица,И будут рубиться, рубиться, рубиться…

А после, держа боевые порядки,В исходную точку вернутся остатки.И сотни улан, не вступая в сраженье,Безмолвно расступятся в знак уваженья.

Английская конница, легкая конница…Теперь Кардигана изводит бессонница:Он жив, а бригада с бессмертною славоюЛежит бездыханная под Балаклавою.

19.03.2005

Севастополь, 5-й бастион

В ночь с 9 на 10 мая 1855 г. защитники Севастополя захватили Кладбищенскую высоту. Французы попытались выбить их с этого плацдарма, но им не удалось. В этом бою был смертельно ранен майор Житомирского полка Эраст Агеевич Абаза, автор романса «Утро туманное» на стихи И.С. Тургенева.

«Утро туманное, утро седое…»Звуки гитары и рокот прибоя,Вздохи, признанья, закаты, рассветы…Все это было, но сгинуло где-то.

Против российской безудержной славыОбъединилось четыре державы.Взрывы, стрельба, на развалинах копоть…И осажденный врагом Севастополь.

В криках «ура», в несмолкаемом гуле —Посвист шрапнели и штуцерной пули.Ох, как непросто быть русским солдатомНа бастионе под номером пятым!

Спросите, страшно? Конечно же, страшноНочью ненастной сойтись в рукопашной.Но как мольба в нескончаемом вое —«Утро туманное, утро седое…»

Сердце колотится, сердце устало.Где ж это утро! Скорей бы настало!Сея осколками, рвутся гранатыНа бастионе под номером пятым.

Штык закаленный, заточенный, русский —Выше по прочности стали французской.Суть ведь не в том, что ковали умело, —За Севастополь, за правое дело!

Жив бастион. Не сдаются герои.Вот уж и солнце встает над горою.Но беспощадно разит, отступая,Пуля французская, пуля слепая.

«Форте», «пиано», «контральто», «бельканто»…Нужно ль, скажите, ружье музыканту?Но если враг поднимает оружье,Ради Отечества, стало быть, нужно.

Суть бытия по известным канонамВ мертвых глазах прочитать не дано нам.Белая чайка скользит над водою…«Утро туманное, утро седое…»

16.00 6.03.2005

Казачья быль

Знаменитое сражение «Иканской сотни» уральских казаков под предводительством есаула Серова в 1864 году

На брегах Сыр-Дарьи, на Каспийских брегах,Где скатилася с плеч не одна голова,Об уральских отважных, лихих казакахБлагодарною памятью ходит молва.

В те далёкие годы был взят Туркестан,Алимкулу – Кокандскому хану – назло.Но никто не слыхал про селенье Икан,Где сраженье впоследствии произошло.

Так примчался однажды казак-следопыт,Кликнул братьев своих, натянув удила:«Видел я во степи свежий след от копыт —То кокандская шайка разведкой прошла».

Казакам не впервой побеждать на войне,Слаще мёда – лететь басурманам вдогон.И сказал есаул: «Выводите коней!Мы помчимся в погоню за лютым врагом!»

И несутся они со стрелой наравнеО бандитские спины клинки притупить.Вдруг глядят – впереди мириады огней!То несметное войско стоит во степи.

И сказал есаул: «Враг намного сильней.Нужно каждому быть неприступней скалы!»Стали воины в круг, положили коней,Затолкали свинцовые пули в стволы.

Как узрел Алимкул эту горсть смельчаков,Повелел захватить их немедленно в плен.Но не знал он приёма лихих казаков —Нет страшнее ружейного залпа с колен!

То не буря в степи чёрной тучей пылит,То противник лавиной в атаку идёт.Но казацкая пуля не мимо летит —Прямо в сердце врага ненавистного бьёт!

Жарко бились они. Вот и день догорел.И одежда от пота прилипла к спине.Не укрыться в степи ни от пуль, ни от стрел.Долог день, ну, а ночь несравненно длинней.

Тут записку прислал Алимкул казакам:«Ну, куда же теперь ты уйдёшь от меня?Никого не обижу, коль примешь ислам.Дам жену и шатёр, и еду, и коня!»

Ждал напрасно ответа кокандский хитрец —Казаки не прислали ему ничего.Лишь по-прежнему метко казачий свинецПоражал басурманское войско его.

Уж немало вокруг басурман полегло.Но у хана по-прежнему войска не счесть.Поглядел есаул и вздохнул тяжело —И среди казаков много раненых есть.

И сказал есаул: «Тают наши ряды.А противник на нас наседает стеной.Нет резона, друзья, дожидаться беды.Надо нам пробиваться с боями домой».

Ощетинился ружьями славный отряд,Повернувшись к противнику гордым лицом,И пошёл, как таран, не встречая преград,Басурманскую лаву сметая свинцом.

Бесновалась вокруг азиатская степь,Быстроногие кони хрипели в поту.Только шла казаков неприступная цепь,День и ночь за верстой покоряя версту.

Пробегала по телу свирепая дрожь,И дамасскую саблю сжимала рука,Но платил и платил неприятельский вождьЦелой сотней за жизнь одного казака.

С беспощадным коварством спускались курки,Смерть сверкала из-под искривлённых клинков,Но ушла от погони всему вопрекиНепокорная горсть удалых казаков.

Они шли, обессмертив свои имена,Боевое оружье сжимая в руках,И примером потомкам на все временаИх геройская слава сияет в веках.

Октябрь 2001