Последний синклит - Чингиз Абдуллаев

— Я думал, что английские полицейские более изобретательны, — пожаловался Дронго.

— Что вы хотите? — усмехнулся Доул. — Это ведь обычные сельские полицейские. Где они найдут толковых людей в субботу? Вызывать из Лондона из-за смерти врача, которая вполне может оказаться несчастным случаем? Вы имеете дело с местными специалистами. Сюда прибыли только два человека из Лондона, один из которых более или менее толковый инспектор, а второй вообще не знает, что такое сыскное дело.

— Вы меня успокоили, — буркнул Дронго.

Доул улыбнулся. У него были тонкие губы, которые изредка кривились в усмешке. Несмотря на солидный возраст, он выглядел еще достаточно хорошо.

Высокого роста, подтянутый, худощавый, с невероятно умными и живыми глазами.

Дронго делил всех людей на две категории: с умными глазами и пустыми глазами.

Он твердо знал, что можно подделать все, кроме умных глаз. С его точки зрения, мистер Доул относился не просто к первой группе, он был в ней вне конкуренции.

У Доула были не просто умные глаза. У знающих и начитанных людей часто бывает подобный взгляд. У него же были глаза все понимающего человека, а это высшая степень мудрости.

Дронго нравился этот седовласый пожилой джентльмен, приехавший в Дартфорд словно из прошлого. Он улыбнулся в ответ и пошел к себе в номер, чтобы переодеться к ужину.

Почти никто нормально не смог пообедать. И лишь к вечеру, когда сотрудники полиции наконец покинули отель, все начали собираться в ресторане.

Настроение у всех было мрачное. Убийца как будто решил бросить вызов лучшим экспертам мира, собранным здесь сэром Энтони. За ужином все молчали. Даже обе молодые женщины, одетые во все темное, молча сидели за своими столиками.

Несчастье, случившееся с Аланом Эндерсом, казалось, сплотило всех остальных.

Лишь Хеккет продолжал криво улыбаться, а Хашаб плотоядно облизывал губы, глядя на Сюзан Бердсли. У него были похотливые полные губы. Наглыми влажными глазами вишневого цвета он не отрываясь смотрел на женщину. Ему явно нравилась блондинка Сюзан, и он не собирался этого скрывать. Нужно было отдать ему должное: среди всех молодых женщин, оказавшихся в отеле, она была самая эффектная. Миссис Бердсли на этот раз сидела одна, но Ихсан Хашаб понимал, что нельзя сейчас проявлять свое нетерпение. Мистер Тиллих же так и не спустился в ресторан к началу ужина.

Сидевшая за соседним столиком рядом с Полыновым миссис Элиза Холдер обладала менее заметной внешностью, хотя Дронго она нравилась больше. В ней была сдержанная красота, которую он так ценил. Не бьющая в глаза яркая внешность, а лицо, словно светившееся изнутри. Ровные правильные черты, красивые миндалевидные темные глаза.

Дронго обратил внимание, что Полынов иногда смотрит на него с некоторой враждебностью. Ему было неприятно присутствие в Англии такого эксперта, как Дронго. Это было тем более странно, что Дронго никогда до этого не видел начальника личной охраны семьи Чапменов. Он обладал отличной памятью на лица и наверняка бы вспомнил его, даже если бы видел этого человека единственный раз в жизни. Он был убежден, что не знаком с Полыновым, однако чувствовал на себе его взгляд, источающий неприязнь.

Арчибальд, оказавшийся соседом по номеру убитого, почти ничего не ел, лишь испуганно посматривал по сторонам, словно ожидая, когда вернутся полицейские инспекторы, чтобы его арестовать. Тело несчастного врача давно увезли, но Арчибальд все еще не мог оправиться от ужаса, который охватил его, когда он узнал, что провел вторую половину ночи через стену с убитым. И хотя полицейские не нашли никаких признаков насильственной смерти и сделали вывод, что Алан Эндерс мог отравиться в результате несчастного случая или решил покончить жизнь самоубийством, тем не менее в эту версию не верил почти никто.

В том числе и несчастный Арчибальд.

Рядом с ним сидели две женщины. Полная мулатка с большими глазами и широким носом испуганно оглядывалась по сторонам. Это была Альма, которая работала в семье Чапменов более двадцати лет. Вторая женщина, Линда, была ее полной противоположностью. Очень худая, бледная, сидевшая спиной ко всем остальным, она почти не дотронулась до еды.

Дронго сел ужинать рядом с комиссаром, причем последний только мрачно кивнул своему молодому коллеге, не произнеся ни слова. За ужином почти никто не разговаривал. Стояла тишина, нарушаемая лишь стуком тарелок и чуть слышными шагами официантов. Неожиданно двери отворились, и в зал ресторана въехал сэр Энтони. Он был не один. За ним вошли Стивен Чапмен и мистер Тиллих. Сидевший в своем кресле сэр Энтони был в темном костюме, в белой рубашке и в бабочке.

— Господа, — хрипло сказал сэр Энтони, — как вы теперь убедились, я был прав, что собрал вас здесь. Наши доблестные блюстители порядка считают, что мистер Эндерс мог отравиться сам. Чепуха! Я убежден, что его отравили. Нас осталось не так много. Только семнадцать человек. Семнадцать человек. И убийца мистера Эндерса находится среди нас. Я хочу, чтобы вы знали, господа. Гонорар того, кто найдет… — Он закашлялся и, пытаясь отдышаться, наклонился. Кашель разрывал его легкие. Мистер Тиллих протянул ему носовой платок. Старик оттолкнул его руку, продолжая кашлять. — Гонорар… — попытался выдавить он, но сильный кашель снова потряс его тело. Сэр Энтони взглянул на сына.

Стивен выступил вперед. Он был олицетворением надежности.

— Гонорар будет увеличен в два раза, — сообщил он собравшимся, после чего взглянул на Тиллиха. Тот развернул кресло старика, все еще не пришедшего в себя, и они втроем удалились из зала. Полынов почти сразу поднялся и двинулся вслед за ними. Спустя несколько мгновений из зала вышли и обе молодые женщины, поспешившие к Стивену Чапмену узнать о его распоряжениях.

— Мы вляпались с вами в некрасивую историю, господа, — раздался наглый голос Хеккета, но его никто не поддержал. Только Квернер недовольно оглянулся на говорившего, поправил свои очки и отвернулся. Хеккет пожал плечами и замолчал.

После ужина комиссар Брюлей предложил Дронго пройти в бар. Они сидели и разговаривали, когда к ним подошел Мишель Доул.

— Я пригласил мистера Доула за наш столик, — сообщил комиссар.

Дронго пожал руку пожилому англичанину. Рукопожатие оказалось неожиданно сильным. Мистер Доул сел рядом с ним и достал свою трубку. Дронго с трудом удержался от улыбки. Оба эксперта любили трубки, тогда как сам Дронго не выносил даже запаха сигарет. Но он сидел рядом с такими профессионалами! Дронго знал, как много великих побед на счету этих двоих.

Минут десять все молчали, и оба эксперта, сидевшие рядом с Дронго, дымили своими трубками. Он был намного младше их и поэтому деликатно молчал.

Наконец комиссар Брюлей сказал:

— Сюда не мог проникнуть посторонний.

— Да, — согласился мистер Доул, — доктора убили ночью. А это значит, что он знал убийцу, если пустил его к себе в номер.

— Ночью, — напомнил комиссар. — Может быть, это женщина?

— Возможно, — согласился мистер Доул, — но в отеле четыре женщины, из них три молодые. Однако не обязательно, чтобы к нему пришла именно женщина.

— Вы так полагаете? — заинтересовался Дронго. — Значит, там мог оказаться и мужчина?

— Возможно, — сказал Мишель Доул. — Дело в том, что он был убит примерно в четвертом часу утра, а приехал около часа ночи.

— И около трех часов сидел в одежде, явно ожидая своего убийцу, — согласился комиссар. — Это могла быть женщина. Но в таком случае у него не было с ней близких отношений, иначе он не стал бы ждать ее в столь формальной одежде. В четыре часа утра женщину, с которой имеешь интимные отношения, встречают несколько иначе.

— Так получается, что это был мужчина, — спросил Дронго, — или возможно, что это была женщина?

— Это был кто-то из живущих в отеле, — пробормотал комиссар.

— Верно, — согласился мистер Доул. Они продолжали дымить своими трубками, и вокруг головы Дронго уже образовался своеобразный дымовой нимб.

— Вы думаете, что убийца решил убрать опасного свидетеля, чтобы мы не могли добраться до мистера Эндерса? — спросил Дронго.

— Нет, — одновременно сказали оба эксперта. И оба улыбнулись.

— Прошу вас, — предложил комиссару высказаться первому Мишель Доул.

— Я думаю, что убийца решился убрать мистера Эндерса не потому, что он был опасным свидетелем, — сказал, словно размышляя, комиссар Брюлей. — Если бы мистер Эндерс был таким важным свидетелем, убийца не позволил бы ему добраться до отеля. Ведь не было никакой гарантии, что мы не допросим его сразу после приезда. Кстати, я обратил внимание, что вы не спали, когда он приехал, — добавил комиссар, обращаясь к Дронго.

— Надеюсь, вы меня не подозреваете? — улыбнулся Дронго. — Иначе я верну вам комплимент, напомнив, что вы могли меня видеть только в том случае, если сами не спали.