Ужин в Санлисе - Жан Ануй

Изабелла. Я запрещаю вам так говорить о нем! Сколько вы должны были получить за сегодняшний вечер, если бы все обошлось благополучно?

Мадам Монталамбрёз (быстро). По сто пятьдесят франков. Это обычный тариф для загородных местностей.

Филемон (поддерживает ее игру). Не считая расходов на транспорт, конечно. Эти расходы всегда оплачиваются отдельно.

Изабелла. Вот четыреста франков.

Филемон. Однако забавно, что именно вы хотите оплатить расходы по постановке этой комедии, да еще с лихвой! Впрочем, как вам угодно. Сейчас я дам вам сдачу. (Роется в карманах.) Гм… у тебя есть деньги, дорогая?

Мадам Монталамбрёз. Гм… А сколько тебе нужно?

Изабелла. Прошу вас, мсье, не беспокойтесь! Это небольшая надбавка за то, что вы так хорошо сыграли свои роли.

Филемон (пряча деньги в карман, сухо). Да будет вам известно, мадемуазель, я не поддаюсь на подобную лесть.

Изабелла. Можно задать вопрос? Ваше амплуа драматические или комические роли?

Филемон. И те, и другие, мадемуазель. Я играю и в классических, и в современных пьесах, и в трагедиях, и в комедиях.

Изабелла. А случается ли, что в вашей роли сочетаются разные жанры?

Филемон. В мое время это не бывало, мадемуазель. Но в нынешних пьесах все возможно.

Изабелла. И когда вам приходилось играть благородного отца, вы всегда встречали героиню так, как встретили меня сегодня?

Филемон. Ну, это уж слишком! Не собираетесь же вы упрекать меня за то, что я сказал вам правду? Ведь вас хотели обмануть, малютка!

Изабелла. Возможно. Но вам должны были заплатить за то, чтобы вы меня разыграли. И раз это ваша профессия…

Филемон. Позвольте, позвольте! Не будем говорить об искусстве, которое мы оба уважаем. Как вы не понимаете? Я лишь потому вышел из рамок роли, что почувствовал в этой игре что-то гадкое. Неужели я похож на человека, способного принимать участи е в кознях соблазнителя? А может быть — кто его знает? — просто карманного воришки, собиравшегося похитить вашу сумочку?

Изабелла. В таком случае, боюсь, бедному мальчику досталось бы немного. (Метрдотелю.) Сколько я вам должна?

Метрдотель (вынимает счет и подает ей). Шестьсот восемьдесят франков! (Спохватывается и берет счет обратно.) Гм… Одну минутку, мадемуазель! (Вынимает карандаш, мусолит его кончик и наклоняется над столом.)

Мадам Монталамбрёз. Скажете откровенно, — мы обе женщины! — разве красиво он с вами поступил?

Филемон. Безобразие! Если б я его поймал, знаете, что я сделал бы с этим повесой? Надрал бы ему уши!

Изабелла (мягко). Бедный Жорж выдумал такую остроумную штуку! А каково ему будет, когда он вернется и увидит, что его почтенные родители взбунтовались, а старый преданный дворецкий приписывает к счету…

Метрдотель (делает резкое движение). То есть как? Извините…Я… проверял счет.

Изабелла (улыбаясь). И сколько же получилось после проверки?

Метрдотель (откашлявшись, чтобы придать себе уверенности). Гм… Восемьсот шестнадцать франков. Тут было кое-что пропущено. Восемьсот шестнадцать… Дважды восемь…

Изабелла (по-прежнему улыбаясь). Очень хорошо, получите. А теперь все уезжайте. Вам тут больше нечего делать.

Филемон. Пусть будет по-вашему. (Декламирует.)

Прощай же! Скажет бог, кто прав из нас обоих!

Изабелла. Вы, конечно. Но поторопитесь, мсье! Если Жорж застанет вас здесь, вряд ли он обрадуется.

Филемон (обеспокоенно). А ведь верно! В котором часу ближайший поезд на Париж, бабушка?

Хозяйка. Боюсь, что теперь уже до утра поездов не будет. Пойдемте в кухню, проверим по списку, все ли в целости.

Они направляются к выходу.

Изабелла (останавливает метрдотеля и тихо спрашивает). Итак, все эти бабушки — ненастоящие… Этот старый дядюшка — обманщик… И даже диван в стиле Наполеона Третьего — кто бы мог подумать! — надувает меня, ведь Жорж в детстве никогда не прятался за его спинкой… Ах, как жаль!

Входит Робер, нерешительно, как всякий человек, попавший без доклада в чужой дом. Дойдя до середины комнаты он замечает Изабеллу и останавливается.

Робер. Извините, мадемуазель! Все двери открыты настежь, прямо как на постоялом дворе… Я бы хотел видеть мсье Жоржа Делашома.

Изабелла (вглядывается в него и радостно восклицает). Здравствуйте, Робер!

Робер (удивленно). Вот те на! Откуда вы знаете, как меня зовут?

Изабелла. Я угадала.

Робер (садится нимало не смущенный). Ого, вы, оказывается, гадалка! И на картах тоже гадаете?

Изабелла. Сначала скажите мне откровенно: вы актер? Можете говорить не стесняясь. Я в курсе дела.

Робер (на этот раз слегка оторопел. Некоторое время сосредоточенно думает). Виноват, мадемуазель, это дом номер тридцать два?

Изабелла. Да.

Робер. По улице Дюгеклен?

Изабелла. Да, да.

Робер (объясняет). Мадемуазель, я друг Жоржа Делашома…

Изабелла (прерывает его). Ну да, вы его друг детства. Вас зовут Робер Лемуан. Вам двадцать шесть лет. Вы приехали, чтобы пообедать с нами.

Робер. Ошибаетесь, я уже обедал. Но это пустяки, не смущайтесь: все гадалки ошибаются. Продолжайте! То, что вы рассказываете, необычайно интересно.

Изабелла (продолжая его разглядывать). Сначала встаньте.

Робер (встает, удивленно). Вы хотите, чтобы я встал?

Изабелла. Посмотрите мне в лицо!

Робер. В лицо?

Изабелла (серьезно). Вы сейчас не горбитесь?

Робер. Я? Горблюсь? Зачем?

Изабелла. Почему же вы меньше ростом?

Робер (этот допрос начинает его беспокоить). Н-не знаю. Каков есть…

Изабелла. Жорж сказал мне, что вы одного роста с ним.

Робер. Жорж говорил вам обо мне?

Изабелла. Конечно! Жорж только о вас и говорит. Вас это удивляет?

Робер. Немного. А можно узнать, что говорил обо мне мой друг Жорж?

Изабелла (улыбаясь). Много плохого, не сомневайтесь!

Робер. О, в этом я не сомневаюсь. А все-таки, что именно?

Изабелла (смотрит на него, помолчав). Нет, вы не актер. Иначе вы давно поправили бы галстук, чтобы выглядеть непринужденно.

При этих словах Робер машинально поправляет галстук. Входит метрдотель. Они стоят к нему спиной.

Метрдотель. Виноват, мадемуазель! Но поскольку мадемуазель распоряжается, Разрешите узнать, Нужно ли все-таки подавать обед? Уже одиннадцатый час. Известные вам лица хотели бы… (Подозрительно оглядывает Робера.) Известные вам лица… (снова смотрит на Робера) в самом дел вынуждены остаться здесь до утра, так как ночью поездов на Париж нет.

Изабелла. До которого часа ваш ресторан обслуживает посетителей?

Метрдотель. До полуночи, мадемуазель.

Изабелла. Ну, так подождем до полуночи.

Метрдотель (махнув рукой). Как угодно мадемуазель. Но в кухне нет холодильника, и поэтому я должен предупредить мадемуазель, что за кое-какие соусы не отвечаю. (Выходит.)

Робер. Что все это, в конце концов, означает, мадемуазель?

Изабелла. Представьте, мсье, я как раз думала, что вы мне все объясните.

Робер. Я? Почему? Прежде всего скажите, где мы находимся?

Изабелла. В доме, который со всей обстановкой на один вечер нанял Жорж, чтобы принять меня.

Робер. Недурная холостяцкая квартирка в пятнадцать комнат! Да еще в Санлисе!

Изабелла. Это вовсе не холостяцкая квартира. Он хотел выдать этот дом за свой родной.

Робер. Его родной дом? Это мне нравится! А что за тип только что приходил с таким торжественным видом, словно кого-то хоронит?

Изабелла. Это метрдотель из ресторана Шовин, он должен был выступать в роли старого, преданного дворецкого.

Робер. Вот как!

Изабелла. А на кухне сидят актеры, играющие отца и мать.

Робер. Отца и мать? Браво! А какую роль в этом спектакле должны были играть вы? И вообще кто вы такая?