Время легенд - Норма Бейшир

Последние два года ее дочери одевались у молодого вашингтонского портного, которого все называли только по имени — Себастьяном. На взгляд Фрэнсис и Кейт, Себастьян лучше любого другого модельера понимал их запросы и стремление к современному стилю. Колин заметила, что Фрэнсис внимательно наблюдает за девушкой из ателье, одетой в облегающий темно-синий двубортный костюм с бархатными отворотами. Модель была очень хороша, и Фрэнсис выглядела бы в этом костюме весьма эффектно. Пиджак был сильно притален, а жесткая подкладка короткой юбки, не доходившей до колена на несколько дюймов, подчеркивала округлые линии бедер. Костюм дополняли черные лайковые перчатки и классические туфли на высоком каблуке, но самой замечательной деталью была маленькая элегантная шляпка из черного бархата с короткой вуалеткой.

— Хочешь купить? — безразличным тоном осведомилась Колин. — Что ж, вещица недурна.

— Не знаю, мама, — ответила Фрэнсис, пожимая плечами. — Я еще не решила.

Колин молча смотрела, как по богато отделанному салону шествуют манекенщицы, демонстрируя новейшие сногсшибательные достижения Себастьяна. Весь этот день ей казалось, что сегодня Фрэнсис была явно не в себе. Они отправились в «Касселло», любимый ресторан Фрэнсис, но девушка ограничилась тем, что заказала обед и повозила вилкой по тарелкам, делая вид, что ест. Миссис Колби терялась в догадках.

— Что случилось, Фрэн? — спросила наконец Колин. — Ты такая молчаливая. Если тебе не хочется сегодня заниматься тряпками, мы могли бы уехать домой и вернуться в другой раз…

— Все в порядке, мама, — ответила Фрэнсис. — Просто у меня минорное настроение.

— Она влюбилась, и все тут, — заметила Кейт, которой совсем не хотелось упустить воздушное бальное платье цвета морской волны, созданное Себастьяном. — Фрэн никак не может забыть Джеймса Лайнда, того самого красавчика, которого Лью привел прошлой субботой в клуб «Лесное озеро».

Фрэнсис смущенно посмотрела на сестру.

— Ну знаешь, Кейт! — воскликнула она. — Я лишь сказала, что нахожу его очень привлекательным и любезным. Кстати, ты была того же мнения.

Миссис Колби на мгновение задумалась и сказала:

— Что ж, в таком случае было бы неплохо как-нибудь пригласить его к нам на ужин, и тогда мы смогли бы познакомиться с ним поближе.

— Я была бы очень рада, — улыбнувшись, призналась Фрэн. — Но не могу же я просто позвонить ему и позвать на обед, ведь это неприлично.

— Да, ты права, — задумчиво произнесла миссис Колби. — Но твой отец без труда может увеличить список приглашенных гостей.

— Ты думаешь, он согласится? — Волнение, прозвучавшее в голосе Фрэнсис и отразившееся на ее лице, выдавало чувства девушки.

— Еще бы, — уверенно отозвалась Колин. — Я поговорю с ним сегодня же вечером.

Семейство Колби проживало в Джорджтауне, в старинном четырехэтажном особняке, которому, на взгляд Лайнда, было не менее двухсот лет. Дворецкий в белоснежной куртке и черных брюках проводил его в дом.

При виде зала для приемов, его беломраморных полов, лестницы из полированного дуба и старинной хрустальной люстры к Лайнду вернулись воспоминания об иных временах. Вслед за дворецким он прошел в кабинет, где его ожидал сам сенатор.

— Добрый вечер, — с улыбкой приветствовал он Лайнда. — Наши дамы все еще наверху — вы ведь знаете, каковы женщины, — и я полагаю, мы могли бы воспользоваться этой паузой, чтобы получше узнать друг друга. Боюсь, в клубе «Лесное озеро» у нас было не так-то много времени.

Лайнд кивнул, гадая, к чему клонит сенатор.

— По складу своего характера Фрэнсис отнюдь не легкомысленная девчонка, — сказал Колби. — Она всегда была практичной, уравновешенной и гораздо более рассудительной, чем ее сестра.

— Полностью разделяю ваше мнение, — согласился Лайнд.

— Откровенно говоря, именно поэтому мы с женой так удивились, узнав, какое впечатление вы произвели на нее после одной-единственной встречи, — продолжал сенатор. — Вы сразили Фрэнсис наповал.

— Должен признаться, эти чувства взаимны, — негромко произнес Лайнд. — Ваша дочь очень понравилась мне.

Колби кивнул.

— Ясно, — сказал он, наливая виски себе и гостю. — Надеюсь, вы поймете мое беспокойство. Фрэнсис очень дорога мне, и я не хотел бы видеть ее несчастной.

— Я тоже, — заверил его Лайнд.

В этот миг дверь распахнулась и на пороге показались миссис Колби и ее дочери. Увидев Лайнда, Фрэнсис просияла.

— Я так рада, что вы пришли, Джим, — сказала она, торопливо шагая к нему и даже не пытаясь скрыть своего воодушевления.

— Я ни за что не упустил бы возможности встретиться с вами, — отозвался Лайнд, беря ее руки в свои. — Сегодня вы просто ослепительны, Фрэнсис.

— Зовите меня Фрэн, — попросила она. — Терпеть не могу, когда меня называют Фрэнсис — мне сразу приходит на ум эта мерзкая кобыла из кинофильма.

Они ужинали при свечах в огромной старомодной столовой. Изящные серебряные подсвечники, тяжелые льняные скатерти, салфетки и ливрейный лакей напоминали Лайнду о прошлом, которое он всеми силами стремился забыть. Он немедленно отбросил эту мысль, сосредоточив внимание на Фрэн, сидевшей по правую руку от него. Сегодня она и вправду была ослепительна.

«Надеюсь, я поступаю правильно», — малодушно подумал Лайнд.

— Как хорошо, что вы смогли приехать, Джим! — сказала Фрэнсис, когда после ужина они вдвоем стояли на крыльце особняка.

— Я хотел бы увидеться с вами еще раз, — проговорил Лайнд.

Сердце девушки подпрыгнуло. Она слегка покраснела от смущения и спросила:

— Когда?

— В четверг вечером. Это удобно?

— Разумеется.

— Я тут подумал… В Арлингтоне открывается выставка одного малоизвестного художника. Газеты величают его самым талантливым молодым живописцем последнего десятилетия…

— Видимо, речь идет о Томе Келли, — сказала Фрэнсис.

— А, так вы уже слышали об этой выставке?

— Да, слышала и горю желанием ее посетить.

— Отлично. Что вы скажете, если я заеду за вами около семи вечера? Осмотрев выставку, мы могли бы вместе поужинать. Я знаю одно славное заведение на том берегу реки.

Фрэн заулыбалась.

— Замечательно, — отозвалась она и, повинуясь порыву, легонько притронулась губами к щеке Лайнда. — Значит, в четверг?

— Договорились.

Фрэн вернулась в дом, а Лайнд еще долго стоял на крыльце. Наконец он уселся в свою машину, размышляя о том, что делает и с какой целью.

Во всяком случае, гордиться ему было нечем.

— Вы так и не высказали своего мнения о Томе Келли, — заговорил Лайнд, — как о художнике.