Если что я (не) умру - Юлия Никитчук

мимо пострадавшего котёнка или щенка, но если вы видите, что вам сложно находиться в приюте, найдите способ помочь иначе. Кстати, я забыла сказать, что еще существуют кото-кафе и кафе с ёжиками, где тоже можно и помочь, и пообщаться с животными. Я не знаю, кто из нас, кому помог больше: я животным или они мне. Но наши меньшие братья стали мне прекрасной альтернативой людям, с которыми мне пока ещё сложно общаться.

P.S. Животный мир с детства окружает меня. Когда я была маленькой, у нас в квартире жили ящерицы, кролики, попугай, котёнок и даже самая настоящая свинья. Я как-то увидела её на рынке, и была так очарована, что папа решил взять мне её немедленно. И вот представьте себе: мы – я и свинья обе бегаем по квартире и визжим от радости. Родителей хватило на два дня. Свинью надо было куда-то девать, а тут как раз день рождение у папиной сестры. Все знали, что она хочет собаку. И вот, поставив свинью в коробку и обмотав её подарочным бантом, папа щедро вручил её любимой сестре. Ещё не видя, что там внутри, сестра уже предвкушала милую щенячью морду и улыбалась от радости. Но в коробке оказался совсем не щенок. Выражение лица именинницы надо было видеть. И оно отнюдь не было довольным. Странная женщина. Ведь свинья в квартире – это так круто. Уж я-то знаю.

…

Из неопубликованных разговоров:

У ветеринара:

– Она увязалась за мной, и я её взяла.

– А если я за вами увяжусь, вы возьмёте меня?

Глава 16

Если что – я умру

В самые худшие часы жизни я молил Бога, чтобы он послал мне смерть. (с)

Если что – я умру. Эти слова я повторяла, как заклинание, когда не могла что-либо сделать. А таких вещей было много. Сходить к стоматологу (там ужасное увеличительное зеркало). Переехать в новую квартиру (где всё чужое, в том числе и зеркало). Подстричь волосы (пришлось бы общаться с парикмахером и снова зеркало). И так далее. Мысли о смерти успокаивали. Мне не пришлось бы… жить. А жить было страшно. Невыносимо. Умереть казалось более легко. Я не хотела умирать, но думала, что придётся. И я притворялась. Притворялась красивой. Притворялась умной. И притворялась нормальной. На самом деле ничего этого у меня не было. Я не ждала и не жду от смерти разрешения каких-то проблем. Это невозможно, и я это понимаю. Всё, чего я хочу – это перестать чувствовать. Боль. Слабость. Апатию. Вину. И невыносимое ощущение беспомощности и бессмысленности. Если это означает перестать чувствовать в том числе и радость… что ж, значит такова цена. В конце концов мы все умрём, так какая разница когда? Особенно, если жизнь не приносит радости. Сегодня, завтра или через десять лет. Это не трагедия. Такова реальность, с которой остаётся только смириться. Зачем мне надеяться на улучшение, если я почти всю свою жизнь прожила без него и если я больше просто не могу? Какая разница, назовут это слабостью или нет? Зачем продолжать мучиться? Ради чего? Или кого? Ради тех, кто хочет видеть меня живой? Но я не живая! Я мёртвая внутри, разве они не видят?! Я несчастна и разве не очевидно, что лучше мне исчезнуть, а значит умереть? Эгоистично? А не эгоизм ли держать меня здесь, когда нет шансов? Когда вся моя жизнь – это жизнь растения, которое практически обездвижено? Надеяться и верить в лучшее? Сколько? Год? 10 лет? Всю жизнь? Но я не могу ждать того, во что не верю. А я, к сожалению, не верю в лучший исход. Мне просто не с чем сравнить. Если мне и было когда-то легко, то это было так давно, что я этого уже не помню. А как умереть? Как сделать всё правильно, то есть надёжно? И как решиться? Я не хочу испортить всё ещё больше. И я никогда не пробовала. Только носила эти мысли в голове, ожидая, что когда-нибудь наступит день, когда я решусь. Должна же я хоть на что-то решиться. Но надежда. Эта проклятая надежда, которая то вдохновляла меня, то опускала на дно! Я до сих пор не знаю, проклятие это или благословение, но день смерти так и не наступил. Пока не наступил. И теперь, когда я знаю, что у меня есть больше поддержки, когда понимаю, что я – это не моя депрессия и даже не моя дисморфофобия, он так просто и не наступит. Теперь, если что – я справлюсь. (Но это не точно).

P.S. Иногда меня напрягает, когда в меня сильно верят. Считают, что у меня есть перспективы к. Что я могу сделать то и это, потому что у меня есть определённые качества. Иногда мне хочется, чтобы в меня не верили. Не то, чтобы считали совсем уж бездарной и бесперспективной, а просто принимали, как есть. Без лишних ожиданий. Даже самых маленьких. Потому что… а что если я не смогу и разочарую? Это не мои проблемы, да. Но это иногда давит. Я могу облажаться. Ошибиться (кучу раз). Не справиться. Оказаться не такой, как вы думаете. И это не так уж невероятно. И я не герой, поэтому не нужно в меня так уж сильно верить. Ведь в конце концов вы можете очень расстроиться.

…

Из неопубликованных разговоров:

– И что, люди, которые слышат голоса, так легко в этом признаются?

– Ну, в общем, да. Им же это мешает.

– Хм. Понятно.

– Так, Юль, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Загадочно улыбаюсь.

– Ой, нет. Я голоса не слышу, мне просто любопытно.

Глава 17

Подводные камни

Без доверия нет смысла продолжать. (с)

Я – параноик, который во всём ищет подвох. Мне так часто попадались некомпетентные и хамоватые врачи, что встретив нормального, я нахожу уловки в его поведении, чувствуя, что не заслуживаю к себе такого хорошего отношения. Уловки, которых нет. Но поскольку я параноик, здесь должно быть слово «вроде бы». Уловки, которых ВРОДЕ БЫ нет. Меня принимают и понимают? Ну конечно, психолог же не может сказать, что я ему не нравлюсь. Доброжелательность, улыбка, эмпатия? Просто это хороший специалист, который отлично выполняет свою работу. Тактильный контакт? Здорово, но что это значит? Очередная уловка, чтобы я доверилась и больше раскрылась? И мне же, чёрт возьми, нравятся эти методы. Мне нравится