Насты - Юрий Никитин

Люська, от усердия высунув язык, тщательно выписывает кисточкой крупные буквы, рядом пристроился Грекор, якобы помогает, хотя чаще просто косит глазом в оттопыренный вырез ее майки. Хотя Люська запросто даст и пощупать, но почему-то интереснее вот так тайком подзыривать на ее тугие яблоки с бледно-розовыми земляничками на кончиках. Если уж святому Августину больше нравилось яблоки воровать, если верить рассказам Валентина, чем получать в подарок, то мы совсем не Августины…

Сам Валентин, как вижу, настолько освоился в нашей компашке, что совсем не выглядит чужаком, хотя и одет не как у людей, и говорит как марсианин, слишком книжно.

Он осмотрел плакат, намалеванный Зямой, поморщился.

– Это высшее образование мешает тебе писать лозунги?

– У меня еще нет высшего, – возразил Зяма.

Валентин изумился:

– Почему? Ты что, не еврей?

– Еще нет, – уточнил Зяма. – В следующем году получу этот сраный диплом.

– А-а, – сказал Валентин, – ну, если ты пока еще демократ, то и пиши, как народ, – искренне, просто и скверно!.. Тебя поймут и свои, и чужие.

– Или как вон Данил, – сказала за их спинами Люська.

Валентин оглянулся, Данил заканчивает старательно выводить на своем плакате: «Мы – IDDQD!», а потом еще и для Зямы написал крупно: «У нас все – IDKFA!»…

– Да, – сказал Валентин с уважением, – это в самом деле… доходчиво. И всем понятно. Честно говоря, даже не ждал от Данила такого креативного удара.

Данил кивнул в мою сторону:

– Бугор подсказал.

Валентин развел руками:

– Что ж, на то он и бугор. Все замечать и все поправлять вовремя.

– А кто наши лозунги не поймет, – довольно сказал Данил, – пусть идет в жопу. Нам с такими не по пути.

– Эти тоже твои? – спросил Валентин.

В углу уже стоят приготовленные плакаты с надписями: «Долой все!» «Ломай систему!», «Осточертели!», «Наши идеи – «IDDQD!», «Будущее принадлежит настам!», «Насты – сила!».

– Мое, – ответил Данил гордо. – Думаю, больше не надо. Нас и так наберется разве что десяток, да и то не уверен.

Он зыркнул на меня.

– Больше, – ответил я.

– Где наберешь?

– Мы выйдем с этими плакатами из качалки, – сказал я, – и сразу к нам начнут присоединяться пацаны. Вот увидишь!.. А ты, кстати, можешь позвать своих качков.

– Анатолий прав, – сказал Валентин. – Ваша группка будет расти стремительно. В технологическом и прозрачном обществе настизм будет шириться, люди остро жаждут свободы…

– Срунство, – сказал Зяма важно, – мотор прогресса!

– И культуры, – добавил Валентин.

– И культуры, – повторил Зяма бездумно, потом спросил обеспокоенно: – Точно? А то прогресс – одно, а культура вроде бы совсем другое… даже противоположное.

Валентин отмахнулся:

– Да неважно, кто вникает в эти тонкости? В блиповую эпоху главное – уверенный тон и громкий голос.

– Ну ладно, – проговорил Зяма все еще с сомнением, – срунство – мотор прогресса и культуры! Я читал в новостях, юсовский президент в пику всем собирает на своей тайной вилле красоток из «Мисс Вселенная», отключает все видеокамеры и трахает их прямо в джакузи…

– Тоже срун, – сказал Данил довольно, – даже его достала эта система!

– Фейк, – сказал Зяма.

– Может, – согласился Валентин, – но вероятность есть. Даже президентам хочется нарушать правила, хотя бы тайком! Как тот же Клинтон, что совал пенис в рот практикантке, упиваясь своим тайным срунством?

– Они все такие, – сказал Данил. – Только другие не попадаются. А что наши творят… представить страшно.

– Хоть и приятно, – вставил издали Грекор.

Он оглянулся на Люську, что с высунутым языком стоит на четвереньках, раздвинув ноги, и разрисовывает цветочками расстеленный на полу плакат.

Она ощутила на себе взгляды, вскинула голову, веселые глаза сверкнули детским гневом.

– И ничего себе не представляйте!.. Я, можно сказать, девственница!

Валентин пробормотал:

– Самое интересное, гм, в высоком смысле слова она в самом деле девственна и невинна.

Гаврик, что по большей части вообще не раскрывал рот, а только делал вид, что молодецки поглощает в огромных количествах пиво, и все еще не пьяный, сказал несмело:

– Но как же без… этих, ну, предложений? Если долой, то надо ж что-то взамен?

Валентин насторожился, но промолчал и посмотрел на меня, явно переадресовав право ответа.

Я ответил твердо:

– Гаврик, не гаврикуй. Ты не прав.

– Почему? – пискнул он.

– Потому, – отрезал я, – что пошел ты со своим позитивом в сраную жопу!.. Мы сруны или не сруны?.. Это и есть наш позитив!.. Освобождение души!.. Мы, можно сказать, срем из своих богатых душ и срем от души!

– Из принципа, – уточнил Данил. – Из своих богатых принципов!

– Ну, – промямлил Гаврик жалко, – но все-таки…

– Нет, – заявил я. – Нет!.. Вас что, еще не достала вся эта ложь? Меня достала. Все жаждут ломать, а не позитивничать!.. И никто не скажет, что мы неправы!

– Но как, – сказал он совсем потерянно, – без позитивной программы…

Я гаркнул:

– Дурак, мы что, идем на выборы? Предлагаем себя в правительство?.. Долой – вот наш позитив!.. И нас поддержат. Так что либо бери плакат, с каким пойдешь, и не умничай, либо топай к таким же умникам.

Гаврик вздохнул, просмотрел плакаты и выбрал самый маленький с простым и таким греющим душу лозунгом «Долой!»

Разошлись, как и водится, за полночь. Матери сказал, что много работы, она довольна, да и как иначе, если деньги приношу регулярно, старшее поколение не может врубиться, как это доход могут приносить простые клики на форумах и «лайки» в соцсетях.

Да, когда-то рубли капать будут реже, тогда придумаем что-то еще, а пока три тысячи долларов в месяц вполне для двадцатилетнего, который и школу окончил с трудом.

Глава 8

За неделю до ожидаемого митинга во всех СМИ только и говорили, что вот после него жизнь сразу повернет к лучшему, ага, щас повернет да еще и лягнет обоими копытами.

Везде с энтузиазмом расписывают, как будет противиться проклятая власть, как начнет перегораживать дороги, пустят в ход полицию, ОМОН и чуть ли не танки, и я видел, что даже самые толстые и солидные люди ухватились за возможность оторваться от серых будней в этом веселом и полупраздничном мероприятии.

Утром в день митинга мы собрались возле качалки, весеннее солнце жжет, но воздух еще холодный.

Данил появился в рубашке с короткими рукавами, для него важно, чтобы бицепсы на виду, Зяма в костюмчике, Люська в теплой курточке, но ее юбку можно принять за стринги, остальные кто в чем, ориентируясь на свои представления, какой будет погода, синоптикам верят не больше, чем правительству.

Пока мы обменивались рукопожатием, а Люську хлопали по жопе, Данил спустился в качалку и вынес нам две охапки плакатов. Вскоре оттуда поднялись с десяток крепких мускулистых ребят, трое выглядят вообще шварценеггерами.

Грекор с восторгом зашептал за моей спиной, что они финалисты районного смотра бодибильдеров.

Данил сказал солидно:

– Анатолий, принимай в свой отряд! По крайней мере сегодня мы одна команда.

– Отлично, – ответил я. – Ребята, вэлкам!.. Разбирайте плакаты, мы покажем этому гребаному старому миру, что уже появился и набирает силу наш молодой и яростный!

Последней, запоздав, явилась Марина, сразу заулыбалась, мгновенно помолодев, даже сиськи стали больше при виде молодых качков, те тут же приняли ее к себе, такую цветущую и зовущую всем телом.

Данил представил парней, я обычно плохо с ходу схватываю имена, только и запомнил Ивана за такое дико оригинальное имя для России. Хотя нас за бугром все еще зовут иванами, но на самом деле Ивана в России днем с фонарем Диогена не отыщешь. В моем классе был парнишка, которого родители назвали «Русские идут» в английском написании, по-русски это звучит как «Айвенго», вполне терпимое имя, где-то даже слышал раньше.

Я взглянул на часы, скомандовал:

– Все, выходим! А то опоздаем.

До проспекта Сахарова добирались на метро и троллейбусом, а дальше пешком прошли к той части, где пройдет колонна, в этой части достаточно широко, чтобы и оставшейся части тротуара хватило для переходов.

Вдоль дороги, разгородив тротуар на две части, собственно половину для пешеходов и половину для демонстрации, им же отдана и проезжая часть, поставили сцепленные друг с другом звенья ограждающих заборчиков из покрашенных в белый больничный цвет алюминиевых прутьев. Опрокинуть их ничего не стоит, но расчет на то, что никто на такое не осмелится.

На той стороне с десяток автобусов с полицией. ОМОНа пока не видно. А с этой вдоль белого заборчика лениво прохаживаются, а где и вовсе стоят в позах беспечных ротозеев менты со сдвинутыми на затылок фуражками.

В двух местах улицу перегородили зачем-то этими же заборчиками. Из автобусов выбрались, неспешно разминая ноги, полицейские в тяжелом обмундировании, собираются в кучки, закуривают, хорошо видно их веселые толстые морды.