Тот, кто станет моим - Рейчел Гибсон

Постаравшись забыть о снедавшем его чувстве вины, Сэм принялся размышлять о том, что предстоит сделать завтра и какую тактику избрать в первой игре сезона против Сан-Хосе в четверг. Он вспомнил сильные и слабые стороны «Акул». Подумал о том, как можно использовать их психологическую неподготовленность. Не прошло и нескольких минут, как Сэм заснул глубоким сном, лишенным сновидений, и проснулся утром от ощущения, что за ним кто-то наблюдает.

– Ты проснулся, – произнес Коннор, едва только Сэм открыл глаза. Мальчик стоял возле его постели. На нем была пижама с Невероятным Халком, а его белокурые волосы смешно торчали в разные стороны. Он смотрел на Сэма так, словно пытался разбудить его с помощью взгляда. Лучи утреннего солнца силились пробиться сквозь плотные жалюзи, но в комнате по-прежнему царил полумрак.

Сэм взглянул на часы из-под полуопущенных век. Начало девятого. Он откашлялся.

– Давно ты тут стоишь?

– Давно.

Это могло означать и час, и минуту.

– Хочешь поваляться со мной?

– Нет. Хочу гренок.

– Уверен, что не хочешь еще немного поспать? – Лишь в воскресенье Сэм мог выспаться по-настоящему. В остальные дни он пропадал на тренировках или играх. – Могу включить тебе телевизор. – Он указал на огромный экран, занимавший добрую половину стены.

– Нет. Я хочу есть. – Это было отличительной чертой Коннора. Мальчик любил завтракать сразу после того, как его ноги коснулись пола.

Сэм со стоном свесил ноги с кровати.

– Ты пока достань из шкафа тостер, а я схожу в туалет.

Коннор улыбнулся и выбежал из комнаты. Его маленькие ножки бойко застучали по толстому ковру и деревянному полу. Штанины плотно облегали его икры вместо лодыжек. Коннор всегда был выше своих сверстников, но за то лето, что Сэм его не видел, он, судя по всему, подрос еще на несколько дюймов. Сэм поднялся с постели, зашел в туалет, а потом присоединился к сыну.

Он купил эту квартиру-студию год назад и попросил дизайнера отделать кухню полированным никелем, стеклом и итальянским мрамором. Вместо обычной стены, кухню отделял от столовой водопад. По тонкому стеклу непрерывно стекала вода. Дизайнер назвал это «водным будущим». Именно здесь Коннору нравилось играть больше всего.

Современное и мужественное, убранство квартиры как нельзя кстати соответствовало характеру ее хозяина. Сэм открыл холодильник и заглянул внутрь. Холодный воздух коснулся его обнаженной груди, и он принялся разглядывать содержимое холодильника: замороженный сок, кубики льда и бесчисленные упаковки зеленого горошка.

– Гренки делать не из чего.

– Мама печет мне блины в форме сердечек.

Что ж, этим многое объяснялось.

– У меня нет продуктов, чтобы испечь блины. – Даже если бы и были, Сэм не смог бы придать им форму сердечек.

– Я люблю «эгг макмаффины», – подсказал Коннор.

– Мама кормит тебя подобной дрянью?

– Только когда мы торопимся.

– Не надо это есть. Такая еда вредна для здоровья. – Сэм открыл один из шкафов. – По утрам парням необходимо употреблять восемьдесят процентов углеводов и двадцать процентов белка. Вот тогда твой день начнется правильно.

Коннор вздохнул. Он слышал это и раньше.

– Ненавижу овсянку.

Сэм знал это, поэтому взял в руки коробку с хлопьями.

– Овсяная каша утолит голод и придаст тебе энергии. Кстати, от нее растут волосы на груди.

– Я же еще маленький.

Сэм рассмеялся и посмотрел на сына, сидящего на высоком стуле возле барной стойки. Его голубые глаза настороженно блестели.

– Ты не хочешь быть единственным ребенком с волосатой грудью в начальной школе?

Глаза мальчика расширились от ужаса.

– Конечно, нет!

Сэм достал из холодильника молоко и взял с полки глубокую чашку.

– Ну ладно, подождем до следующего года.

– Лучше уж до шестого класса. – Коннор внимательно посмотрел на светлые волосы, покрывавшие грудь отца, а потом оттянул ворот пижамы и заглянул внутрь. – От них сильно чешется кожа?

– Только когда они начинают расти. – Сэм поставил чашку перед сыном и залил хлопья молоком.

– Иногда у меня чешется между ног. – Коннор подпер щеку кулаком. – Но там нет волос. Мама говорит, что нельзя чесаться прилюдно.

Сэм улыбнулся. Подобное мог сказать только мальчишка. Иногда Сэм беспокоился из-за того, что Отэм, как ему казалось, воспитывала сына как девочку. Не одергивала его, когда он начинал хныкать. Но, благодарение Богу, думал он как мальчик.

– Вымыл руки?

Сэм поднял глаза.

– Что?

– Нужно мыть руки, когда готовишь.

Закатив глаза, Сэм направился к раковине. Вот тебе и мальчик.

– Сразу видно, что тебя воспитывает женщина. – Сэм открыл кран и выдавил на ладони немного антибактериального мыла.

– Мама всегда ругается на Винса за немытые руки.

Это хорошо. Необходимо, чтобы время от времени кто-нибудь прикрикивал на идиота. Сэм оторвал бумажное полотенце и вытер руки.

– Это больно?

– Что?

– Вот это. – Коннор указал на руку отца.

– Ах, это. – Сэм провел пальцем по словам «veni vidi vici», спускавшимся по его руке от локтя к запястью. – Нет. Разве что совсем чуть-чуть.

– Что это обозначает?

Когда-то на этом месте было имя мамы Коннора. Но Сэм предпочитал не вспоминать об этом.

– Это латынь. Надпись гласит: пришел, увидел, и сейчас кто-то получит по заднице. – Интересно, забила ли Отэм его имя, вытатуированное на внутренней стороне ее запястья?

Коннор рассмеялся, явив взору Сэма белоснежные зубы.

– Задница – плохое слово.

– Вот как? – Сэм всегда старался следить за своей речью в присутствии сына. Он покачал головой и выбросил полотенце в мусорное ведро. – А что же нужно сказать вместо него?

– Попа.

– Попа? – Он прав. Коннор действительно слишком много времени проводит в женском обществе. – Но и задница не такое уж плохое слово.

– Мама так не считает.

– То, что твоя мама – женщина, вовсе не означает, что она права. Попа – девчачье слово, и тебя могут за него поколотить. Лучше говори задница.

Коннор задумался, а потом кивнул:

– У меня есть картинка. – Он спрыгнул со стула и выбежал из кухни. Вернувшись, он положил на стойку лист бумаги.

– Сам нарисовал? – спросил Сэм, размешивая хлопья.

– Да. Я очень хорошо рисую. – Коннор вновь забрался на стул и указал на две кособокие фигуры с желтыми волосами и голубыми глазами. Одна фигура была чуть меньше другой, и казалось, будто они стоят на яйце. – Это – ты и я. Мы с тобой рыбачим.

– Рыбачим? – Сэм очистил банан и порезал его на кусочки.

– Ага.

Сэм держал в руках удочку всего раз в жизни. И было это в Кабо. Хотя это и рыбалкой-то нельзя было назвать. Просто парни решили собраться и выпить. Сэм положил половину банана в тарелку Коннора, а другую опустил в блендер. После этого он подвинул чашку сыну. Пока мальчик ел, Сэм засыпал в блендер немного замороженной клубники, протеин, лецитин, а потом добавил молока и немного льняного масла. Когда коктейль был готов, Сэм перелил его в большой стакан.