Центр - Дмитрий Щербинин

— А какие мы? — спросил Дэкл.

— Быть может, такие, каким я сам был в юности: наивные романтики; верящие, что способны изменить весь мир. Как увидел вас, так и понял — вот двое, неиспорченных, полных внутренней силой… Вот такие и находят Радужные камни…

— Кстати, вы говорили, что уже видели такой камень? — осторожно спросил Дэкл.

— Да. Видел. Очень-очень далеко отсюда, возле скорлупы нашего лазурного мирозданья. Вы же знаете: в скорлупе была дыра, через которую миры вылетали в ледяной вакуум. Так вот, на одном из тех, обречённых на гибель миров, был установлен алтарь. Замерзающие, похожие на скелеты существа возложили на этот алтарь Радужный камень, столь прекрасный, что всем нам, участникам экспедиции, захотелось спасти его. Они начали бить по камню молотами, и из камня взвилась радуга, такая же плотная, как и в вашем случае. Радуга перекинулась на соседний мир, а потом… В общем, нам не удалось завладеть тем камнем, и он, скорее всего, вылетел через дыру в вакуум.

— А что вы собираетесь делать с найденным нами Радужным камнем? — поинтересовался Дэкл.

— Хм-м. Я ещё не решил. Во всяком случае, я заплатил за него миллион эзкудо этому вашему, как его…

— Горду Зарду, — подсказала Аннэя.

— Ну да. Горду Зарду. И, кажется, совершил глупость. Лучше бы отдал этот миллион какому-нибудь нищему поэту, чем этому негодяю.

— Не жалейте миллион, — заверяла его Аннэя. — Это, конечно, огромные деньги, но сам Радужный камень, он стоит того!

— Да дело не в миллионе. Для меня это небольшие деньги. Дело в том, что появление радуги, наверняка, было замечено одним из телескопических датчиков, которых в окрестностях Нокта сейчас понатыкано тьма-тьмущая. Просто к законникам очень много всякой информации поступает, и пока дойдёт время до обработки этого события, может пройти некоторое время. Правительство всё равно начнёт изучать этот камень, и не у дел окажется не только Горд Зард, но и, собственно, я. Пусть я кинозвезда, но такие вещи и кинозвёздам не дают: нам виллы, лучшие товары, девчонок, восторг поклонников, им — всю бесконечно захапать хочется. Так что погорячился я с Гордом Зардом. Поскорее от этого наглеца избавиться хотел, вот поэтому и всучил ему целый миллион…

— А что же с молотом? — спросил Дэкл.

— Ах, ну да. Молот я конфисковал. Будет такое пополнее в моей скромной коллекции артефактов.

— Значит, не собираетесь им молот отдавать? — испуганно спросила Аннэя.

— Пока что не собираюсь. Будем считать, что это такая каприза несчастного супергероя… Но о Радужном камне у нас, наверное, потом ещё будет разговор. А сейчас просто скажите: куда бы вы хотели, чтобы я вас доставил.

— Ох, ну я даже не знаю… — вновь испуганно выдохнула Аннэя. — Этот Аркополис — он такой огромный. Только не оставляйте нас здесь одних.

— Уж конечно не оставлю, — проговорил Эван. — Бросить вас на произвол судьбы — было бы преступлением. Да вас сразу посчитают за нелегальных перебежчиков и отправят на шахты. Без документов вы здесь никто. Этот город раздавит вас. Но я всё же звезда, супергерой, и это даёт мне некоторое преимущества. Вы ведь мечтали посетить Нокт. У вас была какая-то конкретная цель…

Аннэя метнула быстрый взгляд на Дэкла, затем, потупив взгляд, смущённо пролепетала:

— Я мечтала стать кинозвездой. Такой как Мэрианна Ангел…, - тут щёки Аннэи покраснели, и она добавила. — Ведь глупо это звучит, правда?

— Правда. Глупо, — кивнул Эван. — Но я тебя понимаю. Обычная такая, недостижимая мечта…

— Я ей говорил, что никому ты на киностудии не нужна. Таких миллионы. Все рвутся, а пробиваются единицы, — намеренно жёстко выпалил Дэкл.

— А те кто вырвался, совсем не обязательно становятся счастливыми, — молвил Эван, и вновь начал подливать вино из уже пустого графина. — Известность ещё не придаёт жизни смысла, особенно если ты понимаешь, что твои действия скорее вредят, чем приносят людям пользу…

На глазах Аннэи появились слёзы, она взмолилась:

— Пожалуйста, не отказывайте мне!.. Это ведь самая главная моя мечта. Я всё равно не отступлюсь. Всю свою жизнь положу на то, чтобы приблизиться к киностудии.

Некоторое время Эван смотрел на неё своими пьяными, печальными глазами, затем проговорил:

— Да, ты не отступишься. Ни к чему хорошему тебя это не приведёт. Ты ведь не найдёшь света и счастья там, где их нет… Но я помогу тебе. Я сам ведь снимаюсь в телесериале; знаете — играю самого себя, в глупых историях, которые никогда в моей жизни не происходили…

— Да, да, конечно, я видела все серии! — вскрикнула Аннэя.

— На киностудии я не последняя фигура, и я похлопочу о тебе, точнее — о вас. Ведь вы же хотели быть рядом?

— Естественно, — твёрдо заявил Дэкл, и положил ладонь на всё ещё подрагивающее запястье Аннэи.

Эван продолжал:

— Представляете, как я шикую: мне выделен целый этаж в крупнейшей гостинице "Столп Аркополиса". Попасть ко мне можно только на спец лифте с особым ключом. Большинство помещений я даже не использую, так что, пока выхлопочу для вас документы, предлагаю поселиться у меня…

— Как это похоже на сон, — молвила Аннэя. — Ну да, мы согласны.

Дэкл, которому совсем не нравилось, что они теперь как бы обязаны Эвану, вынужден был кивнуть.

Тут Аннэя сказала:

— Только о наших родителях не забывайте! Они же остались на Бадже. Если мы через несколько часов не вернёмся, то они начнут волноваться…

— И о ваших родителях не забуду. Сначала вы немного осмотритесь в гостинице, подумайте — всё ли вас устраиваете, сможете ли там жить, ну а потом слетаем и за вашими родителями.

— Так вы и их сможете перевести? — недоверчиво спросил Дэкл.

— Есть деньги и есть желание помочь хорошим людям. Да — я сделаю это. Кто знает, быть может, они и смогут найти своё место в Аркополисе.

— А где живут ваши родители? — спросила Аннэя.

Эван нахмурился, выпил остатки вина, неверной походкой подошёл к прозрачной стене, и упёрся в неё ладонями. Страшно было на него смотреть. Казалось, вот сейчас он вывалиться и полетит в эту переполненную механизмами, бетоном, электричеством и людьми бездну.

Но он только говорил тихим, печальным голосом:

— Бежав со своего родного мира, я чувствовал себя бунтарём, и прошлое было мне ненавистно. Я не хотел вспоминать своих родителей… Правда, всё же вспоминал. Ведь невозможно полностью забыть своих родных. Ни одному человеку этого ещё полностью не удавалось… И только через три года после путешествия к скорлупе мирозданья, я посетил свою родину. Там многое изменилось. Уже появлялись Ноктские товары, уже знали меня, как супергероя, и приветствовали едва ли ни как божество. И ни за что не хотели узнавать во мне изгоя, которого гнали, обвиняли в гибели Стефана, который был моим лучшим другом, и который разбился, летая на случайно найденном мной аэроцикле… А своих родителей я не нашёл. Они умерли за два года до того, как я удосужился их посетить. Они стали частью земли, и никогда-никогда больше мне удастся поговорить с ними… Эй, ещё вина!