Немного женатый - Мэри Бэлоу

Согласно завещанию, которое он написал незадолго до смерти, Моррис действительно все оставил своей дочери сроком на один год, после чего наследство переходило к ее брату, а в случае его преждевременной кончины – к ее кузену. Но он предусмотрел одно привлекательное для Евы условие. Она сможет распоряжаться унаследованным всю жизнь, если в течение этого года выйдет замуж.

До первой годовщины смерти Морриса оставалось четыре дня.

Сесил Моррис вот-вот вступит в права наследования. Он, когда это было в его интересах, очевидно, надоедал Еве предложениями руки и сердца. Но теперь он в ней не нуждался и не желал, чтобы она ему мешала. Через четыре дня ее должны выселить из дома. Сесил Моррис не желал ничего знать о ее дальнейшей судьбе.

Известие о смерти брата, полученное два дня назад, оказалось для мисс Моррис двойным ударом. Естественно, эта смерть потрясла девушку. Последнее время у нее был и без того измученный вид. Вероятно, последствия смерти брата также оказались тяжким ударом. Капитан Моррис в своем завещании оставлял все ей, он даже подписал бумаги, отказываясь от всех прав на Рингвуд в пользу сестры. К сожалению, его великодушие оказалось напрасным. Он умер, не успев получить в собственность Рингвуд, и, следовательно, не имел права им распоряжаться.

Через четыре дня мисс Моррис станет бездомной и, по-видимому, нищей. Отец не оставил ей даже приданого и ни гроша на жизнь.

Эйдан закончил обед и отпустил Эндрюса, затем, обращаясь к пустой комнате, он старательно повторил все ругательства, произнесенные ранее в присутствии Эндрюса. Но это не улучшило его настроения.

Четыре дня.

Значит, капитан Моррис не напрасно беспокоился о сестре. Она действительно нуждалась в помощи и защите. А Эйдан дал клятву оказать ей и то и другое – «несмотря ни на что». Извращаясь из Рингвуда в гостиницу, он уже ломал голову тем, что он мог бы для нее сделать. Но еще дорогой он юнял, что есть только одна возможность. Беда в том, что эта возможность, мягко говоря, ему совсем не нравилась.

А оставалось всего четыре дня.

Несмотря на то, что мисс Моррис на него рассердилась, он не мог обвинять ее в этом, поскольку она была свидетельницей безобразной сцены с Сесилом Моррисом. Эйдан собирался ее уговорить принять его еще раз, чтобы выслушать то, что он ей предложит.

Слова «несмотря ни на что» камнем висели на его шее. Они приговаривали его к пожизненному заключению, а он только что начинал мечтать совсем о другом. Он нашел единственный способ защитить Еву.

Будь он проклят, но способ только один.

Полковник нахлобучил шляпу и взял трость.

Когда наконец последний гость покинул Рингвуд, Ева собрала всех домочадцев, кроме детей и няни, остававшихся в детской. Все собрались в уже прибранной гостиной.

Откладывать разговор больше не имело смысла. Их уже ничто не спасет. Ева могла лишь предупредить людей за несколько дней, хотя все уже знали правду.

– Сомневаюсь, что мой кузен оставит у себя кого-нибудь из вас, – сказала она, когда в комнате повисла тяжелая тишина. Она попросила всех сесть, но сама осталась стоять. – Может быть, тебя, Сэм, ведь когда-то ты был грумом в Дидкоуте, а на Сесила такие вещи производят впечатление.

– Меня уволили за браконьерство, мисс, – честно напомнил ей Сэм. – Кроме вас, никто не дал бы мне шанса. Я не стану работать на него, даже если он меня попросит.

– А у вас, миссис Роу, репутация лучшей поварихи в Оксфордшире, – улыбнулась ей Ева.

– Но люди узнали, что в Лондоне я готовила для девушек и их шикарных кавалеров в борделе, мисс, – сказала кухарка. – И вы одна дали мне работу. Я как Сэм. Если бы мне пришлось готовить для этой свиньи, не сомневайтесь, я бы подсунула яд в его ростбиф.

– Нед. – Ева повернулась к своему однорукому слуге. – Мне очень жаль. Все наши прекрасные мечты и планы пошли прахом. Здесь ты не найдешь даже работы.

Они собирались купить участок земли, примыкающий к Рингвуду. Перси одобрил их план, и Ева хотела купить землю по истечении этого года, а Неда назначить управляющим. Они задумали создать ферму, на которой бедные солдаты-инвалиды могли бы жить общиной, работать и обеспечивать себя. Со временем они вернули бы деньги, хотя Ева никогда не собиралась на этом настаивать, и земля по праву стала бы принадлежать Неду.

– Все в порядке, мисс Моррис, – сказал он. – Я выживу. Не беспокойтесь обо мне.

– Чарли! Дорогой Чарли! – Ева ласково посмотрела на юношу. – Я поговорю с мистером Робсоном, не найдется ли у него для тебя работы.

– Разве я сделал что-то не так, мисс Моррис? – с несчастным видом спросил бедняга.

Кучер положил руку ему на плечо и пообещал потом все ему объяснить.

– Тельма! – Ева не могла ни взглянуть на девушку, ни заговорить. Она закрыла глаза и зажала рот рукой. Боль стиснула ей грудь и горло. Куда пойдет Тельма? Что она будет делать? Кто даст ей работу? Сможет ли она прокормить и вырастить Бенджамина?

– Ева, – сказала Тельма, – вы за меня не в ответе. Поверьте. Вы были невероятно добры ко мне. Сейчас вам надо думать о себе. Я справлюсь. Найду что-нибудь. Жила же я как-то, пока вы не взяли меня к себе.

Ева открыла глаза и посмотрела на тетку. Ее домишко в Уэльсе давно продан. О пенсии, которую выплачивал своей сестре отец Евы, в его завещании не было ни слова. Тетушка Мэри была увечной, побитой жизнью старухой. Еве доставило большую радость привезти ее в Рингвуд и поселить с удобствами, о которых та прежде знать не знала.

– Ты не волнуйся из-за меня, дорогая, – твердо заявила тетя. – Я вернусь домой, там мое место, друзья примут меня. Я сумею быть полезной и прокормлю себя. А что ты сама собираешься делать? Твой злодей отец оторвал тебя от твоих корней и воспитал как леди, а теперь оставил ни с чем только из-за того, что вышло не по его. Я бы сказала ему пару ласковых, будь он жив, непременно сказала бы.

Но Ева слушала тетку вполуха. Она думала о Дэви и Бекки. Они сироты. Их родители почти в одночасье скончались оба от какой-то смертельной лихорадки, и дети отправились в бесконечное путешествие по Англии. Их передавали от одних родственников к другим, никто не хотел принять их под свой кров. Последней в списке родичей оказалась Джемайма Моррис, которой малыши приходились внучатыми племянниками. Ева всегда думала, что тетя Джемайма раскроет перед детьми не только двери своего дома, но и свое сердце, но Сесил убедил мать, что это плохо отразится на ее нервах и здоровье.

Втайне от Сесила тетя Джемайма бросилась в Рингвуд, и Ева взяла детей, хотя какие они ей родственники – седьмая вода на киселе. Ее отец недавно умер, Перси был на войне, ожидание Джона казалось бесконечным. Ева была одинока, несмотря на присутствие в доме тетушки Мэри, и она не могла устоять перед горькими слезами Джемаймы.