Давай поиграем или попробуй меня убить! - Юта Пахомова

совершить многое, но у нее отняли эту возможность. Теперь же она не позволит лишить ее шанса построить новую жизнь здесь.

Видение закончилось. Хорошо, что видеть то, что происходит в зеркале мог, только тот, кому это предназначалось.

Стояла тишина. Все ждали в кого же превратиться Эмма. Время шло, но ничего не происходило. Девушка не сходила с места, но высоко подняла подбородок, чтобы встретить неизбежное.

Тишина была долгой, пока кто-то шепотом не произнес «отверженная».

Стоило одному произнести, как тут же подхватили остальные. Эмма молчала, как и ее родители, которые были в чуть большем шоке, чем все остальные.

Шум нарастал и тогда Эмма спокойной походкой сошла с зеркала и встала в шаге от альфы, который недоверчиво смотрел на нее.

Как только девушка остановилась, все замолчали. Всем было интересно, что произойдет дальше. Станет ли их альфа делать ради дочери исключения или поступит, как и со всеми остальными отверженными.

— Эмма… — начал было он и запнулся смотря вокруг.

Если бы альфа и хотел, что-то сделать ради единственной дочери, то он сам себя поставил в тупик пригласив других альф на это мероприятие, которые стали свидетелями его позора. Он задержал взгляд на каждом из них и потом посмотрел на жену, которая сделала пару шагов назад в попытке отгородиться от того, что произойдет дальше.

Мишель слишком хорошо знала своего мужа и знала, что он в пользу власти поставит все на кон, даже если это касается собственной семьи.

Александр вновь вернул взгляд к Соне и теперь уверенным голосом заговорил:

— По закону стаи, ты Эмма, считаешься отныне отверженной. Мать не посчитала тебя достойной обретения зверя, а это значит, что тебе дается всего один шанс доказать, что ее решение было ошибочным. С сегодняшнего дня и последующие три года ты обязана доказать, что способна быть частью нашего общества. Для этого ты должна выжить. — он замолчал на мгновения для того, чтобы перейти к тяжелой для него части. — На меня, как отца порадившего отверженного, ложиться обязанность нанять палача, который проведет проверку. Если первый не справиться с поставленной задачей, то за ним последует другой и так, пока период трех лет не подойдет к концу. Если… — мужчина запнулся. — … если тебе удастся дожить до своего двадцать первого дня рождения, то ты вновь обретешь право считаться одной из нас, даже не имея зверя. Ты станешь полностью таким же членом нашего общества с теми же правами, как и все остальные. Если же нет, то значит ты была этого не достойна. — мужчина перестал смотреть на дочь и теперь смотрел чуть выше ее давая понять, что даже просто смотреть ей в глаза больше невыносимо.

— Покинуть территорию деревни от ныне тебе запрещается, но если тебе это удастся, то даже там тебя смогут найти и привести мою волью в исполнения.

Мой долг предоставить тебе жилье и паек, но от ныне ты больше не считаешься моей дочерью! — поставил точку Александр в своей речи и не дожидаясь какого-либо ответа от Эммы обратился к толпе.

— Вам запрещается устраивать самосуд или как-то пытаться навредить отверженной. Это дозволено делать только палачам. Мешать им вы не имеете права. Это их священный долг.

Толпа молчала. Многие до сих пор прибывали в шоке. Мало кто мог предположить, что эта ночь завершиться так.

Эмма не стала ждать, что произойдет потом так, как после обряда всегда наступала пора гуляний и охоты. Все звери оборачивались в свои ипостаси и позволяли провести эту ночь так как тем было необходимо.

Девушка не могла стать частью этого и поэтому она все так же гордо не торопящийся походкой направилась в сторону их дома, где ей предстояло ожидать первую попытку ее убить.

Ее мучил вопрос. Ей было интересно не то, наймет ли ее отец палача или нет, а насколько быстро тот придет по ее душу?

В след ей не последовали не возражения, не упреки. Стояла лишь тишина и то тут, то там тихо ветер доносил шепот стаи.

«Отверженная!»

«Дочь альфы непринятая!»

«Изгой!»

Пока что ими владело удивление, но совсем скоро они станут делать ставки на то, как долго проживет Эмма. Эта была стандартная практика в таких ситуациях. К сожалению многих, дальше первой попытки мало кто добирался.

Эмма уходила и не видела, как альфа оборачивается и резко убегает в лес, а за ним следом проделывает тот же маневр мать. Марк же смотрел ей в след и весь тот негатив, который он обычно выливал на сестру, сейчас ушел. Он не понимал, как так могло произойти, что та, кто имела одну из самых сильных связей с Природой, могла не получить зверя.

Обернись Эмма сейчас, то она не смогла бы узнать своего надоедливого брата. Он был слишком серьезен и собран, что так сильно не походило на него.

Буду благодарна если вы подпишитесь, прокомментируете или подарите звёздочку. Поддержите автора. Всегда приятно, когда роботу ценят — это стимулирует к творчеству.)))

Глава 8. Первая попытка

Эмма

В тот вечер Эмма так и не дождалась ни отца, ни мать и даже брат ни соизволил прийти в ее покои. То ли они посчитали это не нужным, то ли побоялись наговорить лишнего, но как девушка и предполагала та ночь изменила абсолютно все, поставив жирную черту на до и после.

С ней прекратили общаться, с ней не разговаривали и не здоровались. Нужды постоянно находиться в доме у нее не было и поэтому с самого утра Эмма, вооружившись метательными ножами отправилась на прогулку.

Она спустилась вниз, на первый этаж, где для нее было подготовлен завтрак. Девушка не стала пренебрегать им и сыто поела. Как альфа ранее упомянул у тех, кто находился в стае, не было право навредить ей и эти законы они тщательно соблюдали.

Была возможность того, что палач мог отравить пищу, однако те считали такой способ слишком низким для убийства, ведь кров и пищу должны были предоставить родственники и таким способом они ставили под сомнения честность соблюдения традиций.

Эмма понадеялась, что отец не окажется полнейшим мерзавцем и вчера вечером не поспешил вместо веселья в деревню палачей, которая находилась в нескольких часах езды, на их «современных» машинах и у нее еще будет хотя бы пару ночей спокойной жизни.

Стоило Эмме выйти на улицу и осмотреться, как она горка улыбнулась иронии. Может он и не отправился ночью за палачом для дочери, но рано утром ему никто