Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 2 (СИ) - Holname

Затормозив рядом со мной, девушка глубоко вздохнула и резко выпрямилась. Она протянула мне другую, небольшую корзинку с булочками и уверенно заявила:

— Не хочу ссориться, хочу мириться.

Я смотрел в ее глаза спокойно. Ее упорство даже поражало. С такими людьми ссориться было неприятно, ведь потом они все равно возвращались к тебе с требованием восстановить отношения.

Тяжело вздохнув, я все же улыбнулся. При виде моей реакции Нао, конечно, удивилась, но говорить ничего не стала. Опустив корзину, она достала из нее одну булочку и протянула мне. Я уже понимал, что это действия в наших отношениях было своеобразным символом примирения, поэтому не стал отказываться. И все-таки мучала меня совесть за то, что я вспылил. В обычной ситуации я бы так не поступил, но все эти смерти и головоломки занимали все мое сознание.

Поднеся булочку к губам, я быстро откусил ее и начал разжевывать. Как всегда, приятная мягкая текстура легко скользнула по горлу и опустилась в желудок. Мне даже казалось странным то, насколько вкусной была эта выпечка для простой деревушки.

— Кстати, — заговорил я, откусывая булочку еще раз и сразу проглатывая, — я все хотел спросить. Где бабуля По готовит свои булочки? — Снова откусив часть выпечки, я быстро начал жевать ее, пытаясь чуть лучше распробовать вкус ингредиентов, но постепенно голова начала кружиться. — В ее доме я…

Ноги подкосились. Сначала просто отшагнув, а следом и полностью рухнув на землю, я замер, словно вкопанный. Перед глазами начало мерцать, словно свет быстро загорался и сразу погасал. При этом девушка, стоявшая напротив, с широкой доброжелательной улыбкой продолжала смотреть на меня.

— Ты не мой Айн, — заговорила Нао, медленно присаживаясь на корточки. — Мой Айн никогда бы не повысил на меня голос.

Невольно я схватился за сердце. В груди начало колоть, а конечности, казалось, постепенно стали неметь. Уже не имея сил даже просто на то, чтобы сидеть, я свалился на спину и окончательно замер.

Нао, приблизившись ко мне, намеренно склонилась к моему лицу и нависла прямо надо мной. Ее счастливый взгляд и хищная, даже какая-то пугающая улыбка, стали последним, что я увидел.

— Но это ничего, — ласково продолжала она, — потому что я всегда могу тебя переделать. Ты только подожди.

4. Двойная смерть

Пробуждение ото сна было крайне неприятным. Голова ныла от невыносимой боли, и чем дольше это тянулось, тем сложнее было это выносить. Я не мог открыть глаза, как бы не пытался: что-то плотно обвязывало их, не позволяя даже пошевелиться.

В какой-то момент до моего сознания донесся скрип. Услышав его, я сразу вздрогнул и наконец-то осознал, что не мог нормально двигаться: ноги и руки были будто привязаны к чему-то. Лишь моя голова могла поворачиваться из стороны в сторону.

Тем временем, шаги звучали все отчетливее. Понимая, что в этом месте кроме меня еще кто-то был, я приоткрыл рот и попытался что-то сказать, но тут же понял, что нечто не позволяло мне сделать это. Скомканная ткань была глубоко просунута мне в рот, практически в самое горло.

— Уже проснулся? — прозвучал тихий женский голос, и вместе с ним ко мне вернулись воспоминания. Я вспомнил мир, в котором находился, вспомнил задачу, ради которой теперь жил, и вспомнил события, предшествующие этому пробуждению.

Чья-то рука, потянувшись к моему лицу, сначала легко погладила меня по щеке, а затем, приподнявшись, пальцами проникла под ткань повязки на моих глазах. Еще одно движение, и этот плотный темный слой повязки был снят с моей головы, а я, сразу же распахнув веки, уставился на нависшую надо мной девушку.

Нао, широко улыбаясь, одной рукой упиралась в спинку стула, на котором я сидел, а другой удерживала ту самую ткань, которая еще недавно обвязывала мои глаза. Ее колено, стоявшее между моих ног, позволяло ей наклоняться еще ближе, чем мне бы того хотелось.

— Айн, милый Айн, — на выдохе произнесла Нао, наклоняясь к моему лицу так, будто собираясь поцеловать. Лишь кляп в моем широко раскрытом рту не позволял ей сделать этого. — Я так долго ждала этого момента. Казалось, еще немного, и я сойду с ума от ожидания.

В этом месте было холодно. Я понимал это, наблюдая за движением женских губ и замечая, как из ее рта вылетали клубы пара. Учитывая то, что на поверхности было намного теплее, подобная температура казалась даже удивительной. Будто бы мы оба находились в месте, запрятанном глубоко во льдах.

— Пусть вы и говорили, что ожидание — благо, — Нао прислонилась своим лбом к моему, и блаженно закрыла глаза, — но для меня — это сущее наказание. Не может быть нечто подобное всевышним испытанием. Вы понимаете?

Я беспомощно косился из стороны в сторону, пытаясь понять, где это мы находились. Нас окружали лишь каменные стены какой-то непонятной комнаты. В стороне стояла железная дверь — та самая, через которую Нао вошла в это место. Здесь не было ни окон, ни запасных выходов. Никакого шанса на вмешательство из вне.

— Если так подумать, — Нао, приложив руку к моей шее, осторожно провела ею до самой челюсти и слегка приподняла мою голову, — то отношения моих родителей тоже начались подобным образом. Матушка заперла отца в подвале, и не выпускала вплоть до моего рождения. Конечно, потом иногда она все же позволяла ему выбраться, но, представьте себе, он просто взял да умер.

Девушка рассмеялась во весь голос: звонко, от души. Наблюдая за ее поведением, я все больше понимал, насколько ненормальной она была. Все от ее покрасневшего возбужденного лица, до ее полного уверенности голоса показывало, что она не испытывала сомнений.

Между тем, я все четче ощущал слабость в теле и холод. Я не понимал как долго просидел в подобном состоянии на стуле будучи связанным, однако нахождение в подобном холодном месте плохо сказывалось на моем состоянии.

— Правда, — продолжала Нао, — не здесь все это было. Это место только мое. Никто кроме меня о нем не знает.

Я нахмурился. Сдерживать эмоции было все сложнее, и не будь у меня связан рот, непременно я бы уже перешел на крик.

Внезапно женские руки, наконец-то отпустив мое горло, опустились ниже и нырнули под ткань моего белого халата. Девушка, осторожно растянув широкий пояс, массирующими плавными движениями начала изучать каждый скрытый уголок меня.

— Ах, — вздыхала она, головой прижимаясь к моему плечу, — ваше тело всегда казалось мне таким прекрасным. Таким мужественным.

Рука, невольно опустившаяся ниже положенного, сначала неуверенно, а затем и торопливо начала ощупывать мой пенис. Она быстро прошлась по всей длине, но, невольно запутавшись в длинном белом поясе, сразу отступила и быстро начала стягивать его с меня.

Удивительно, но в этой ситуации я не ощущал ничего приятного. Холод, затекание конечностей, невыносимая головная боль после тяжелого удара, а также понимание того, что сейчас происходило — все это действовало так, что я был готов провалиться в сон от слабости. Лишь сила воли позволяла мне сохранять самообладание.

Если в этом мире для меня и были поистине безвыходные ситуации, то они выглядели все примерно так: я был скован и не мог даже умереть. Это прямо сейчас со мной и происходило, поэтому подсознательный страх того, что я не смогу отмотать время вспять, давил на меня с невероятной силой.

— Я ведь Вам тоже нравилась, верно? — Нао, наконец-то разделавшись с поясом, сбросила его на пол и резко распахнула мой халат. Лишь на мгновение, но все же с какой-то удовлетворенной улыбкой посмотрев на меня, она глубоко вдохнула. — Нет в нашей деревне девушки, красивее меня.

Стараясь хоть что-то сделать в этой ситуации, я начал аккуратно вращать кистями. Теперь я примерно понимал, как была перевязана веревка на моих запястьях, и знал, что ослабить ее не составило бы труда, будь у меня на это время.

Внезапно Нао, заведя руки за спину, странным образом начала двигать ими. Одним легким движением, будто вынув что-то из-за пояса, она достала неизвестный мне предмет и поднесла его ко мне. Лишь теперь в полумраке комнаты, в которой горела лишь одна свеча, я понял, что это был нож. Острое лезвие, оказалось приставлено прямо к моему горлу, и от этого кровь застыла в жилах.