В когтях у сказки - Лана Синявская

– Кажется, меня сейчас стошнит, – сообщила Анна в пространство, потихоньку пятясь назад в коридор.

– Эй, мадемуазель, вы что-то хотели? – крикнул ей вдогонку доктор, делая шаг к двери.

– Домой и немедленно, – призналась Анна по-русски, уворачиваясь от преследующего ее доктора с окровавленными руками. Патологоанатом, обеспокоенный синеватой бледностью незнакомки, совсем позабыл о прихваченном в анатомичке фрагменте желудка и протянул вперед обе руки, чтобы вовремя подхватить нетвердо держащуюся на ногах незнакомку. Увидев прямо перед собой кусок чьих-то внутренностей, Анна тихонько охнула и рухнула на холодный кафельный пол.

– Ну-ну, все в порядке, все хорошо, – приговаривал незнакомый голос где-то вдалеке, как будто за закрытой дверью.

– Где я? – приподнимаясь на локтях, Анна повела вокруг мутным взором. Предметы качались вокруг нее, не желая принимать четкую форму, как будто она очутилась на дне давно нечищеного аквариума с тухлой водой. – Где я? – повторила она настойчиво.

– В морге, чего уж там, – сочувственно ответили ей.

– О, Господи!

– Ну, до этого, к счастью, еще не дошло, – успокоил ее тот же голос, и Анна все вспомнила.

Напугавший ее патологоанатом ласково сообщил, тактично меняя тему:

– Вещички, те, что вы принесли для покойницы, мы забрали, можете не беспокоиться.

Анна попыталась сфокусировать на нем взгляд и обнаружила, что без окровавленных резиновых перчаток доктор выглядел вполне безобидно. В смысле, почти не походил на людоеда, если не считать дурацкой привычки неприятно ворочать длинной шеей, смахивающей на индюшачью.

– Я пойду? – неуверенно спросила девушка, будто боясь, что ей откажут.

Доктор кивнул. Анна начала потихоньку сползать с застеленной чистой белой простынкой кушетки, когда врач вдруг предложил:

– На подругу взглянуть не желаете?

Анна округлила глаза:

– Думаете, стоит?

В конце концов, Виолетта даже не была ее подругой. Того, что Анна пережила по ее милости, и так уже более чем достаточно.

Доктор замялся:

– Ну, вам решать. Хотя, скажу вам как специалист, случай совершенно уникальный!

– Я ведь в этом ничего не смыслю, – призналась Анна. – Я не медик. Так что…

– Но ведь вам интересно знать, кто убил вашу подругу?

– А вы знаете? – встрепенулась Анна, которая после обморока еще туго соображала.

Врач смутился.

– Не то, чтобы наверняка, – замямлил он. – Но общая картина… специфический характер повреждений кожных покровов… содержимое…

– Ладно, показывайте! – Анна поспешила прервать поток его красноречия, пока он еще что-нибудь не рассказал.

Доктор поправил очки, резко дернул шеей, будто глотнув горячего супа, и широко повел рукой:

– Прошу.

Анна с опаской взглянула в ту сторону. В центре большого помещения с белыми кафельными стенами, под двумя тусклыми от пыли висячими лампами, стоял металлический стол, аккуратно накрытый простыней, свисающей до самого пола, под которой угадывались очертания человеческого тела – все, что осталось от глупой Виолетты. Впрочем, Анне и сейчас трудно было представить женщину мертвой.

Она заставила себя встать и подойти к столу. Доктор плелся следом, шаркая по полу одноразовыми бахилами.

– Постойте! – хрипло взмолилась девушка, когда он взялся за край простыни. Она несколько раз глубоко вздохнула. – Теперь можно.

Накрахмаленная ткань послушно взлетела и опала, целомудренно прикрыв выпотрошенный живот голой Виолетты. Анна увидела только ее торс с неестественно бледными грудями, давно потерявшими форму. Врач не солгал, тело выглядело ужасно.

– Может, достаточно? – сочувственно спросил он.

– Нет.

– Ну, нет так нет. Вы любуйтесь, а я пока чайку себе заварю. Кстати, не желаете?

– Нет.

Патологоанатом не стал настаивать, отошел к дальней стене и деловито загремел чашками. Это немного привели Анну в чувство.

Виолетту было трудно узнать. Особенно ужасно выглядела шея. Кожу, похожую на тонкую пергаментную бумагу, покрывали ровные порезы. Их было так много, что в некоторых местах кожа отслаивалась ленточками. Раны не казались настолько глубокими, чтобы убить женщину. Казалось, она побывала в руках садиста, стремящегося не столько убить, сколько причинить как можно большие мучения. Похоже, Виолетта еще при жизни пережила настоящий ад, которому в подметки не годилось чистилище.

– Бедняга! – прошептала девушка.

– Ей не позавидуешь, – подтвердил доктор, незаметно подкравшийся со спины. – А ведь могла бы прожить еще лет двадцать. Здоровая, как лошадь, хоть и старая.

Анна протянула руку и провела пальцем над одним из порезов:

– Чем это ее?

– Сам голову ломаю, – признался врач. – На обычный нож не похоже. И не скальпель. – Он шумно отхлебнул из чашки. – Но что-то длинное и очень острое.

– Что, если не нож?

Врач пожал плечами:

– Говорил же – уникальный случай. – Видите, как расположены порезы? Они идут параллельно, три-четыре в ряд.

– Действительно! Думаете, это могло сделать животное? Очень уж похоже на следы когтей.

– Нет, это вряд ли. Видите, какое большое расстояние? Это какая же должна быть лапа? Даже у тигра, наверное, меньше. И потом, как вы себе представляете тигра, разгуливающего по центру города?

– Совсем не представляю, – призналась Анна. – Его бы обязательно заметили.

Врач как-то неопределенно хмыкнул и пробормотал:

– Фантастика. Хотя… Я как-то читал книгу о преступниках прошлого – чисто в познавательных целях – так вот там говорилось об орудии, которым пользовались уличные гангстеры: обыкновенный сырой картофель, можете себе представить?

– Разве картофелиной можно убить?

– Можно, если утыкать ее лезвиями. Такими штуками пользовались не только в уличных драках, но и на расстоянии: попросту швыряли нашпигованную картошку в жертву.

– На расстоянии… – задумчиво проговорила Анна, вспомнив распахнутые настежь окна в комнате Виолетты. – А полицейские что-нибудь нашли?

– Кажется, нет, – разочарованно признался любитель исторической хроники.

– Жаль, – Анна снова посмотрела на неподвижное лицо трупа, будто надеясь, что эти мертвые губы подскажут ей ответ. Но лицо оставалось холодным и незнакомым.

Вот именно – НЕЗНАКОМЫМ! Конечно, смерть меняет человека, но не настолько же! Анна с опозданием поняла, что впервые видит Виолетту не накрашеной. В таком виде женщина выглядела простоватой и безмерно усталой.

– Ее не умывали? – уточнила девушка.

– Нет, – удивился врач.

Значит, версия со свиданием отменяется. Ну, не могла Виолетта предстать перед любовником в таком виде! Анна заставила себя нагнуться поближе, разглядывая странно лоснящиеся щеки. Доктор, проследив за ее взглядом, пояснил: