Диккенс и Теккерей - Сергей Щепотьев

Уильям Мэйкпис Теккерей — создатель нового Экклезиаста

«Теккерей обладает двумя великими свойствами, которые бальзамируют репутацию — правдой и стилем», — писал один из самых уважаемых критиков — современников писателя Джордж Генри Льюис (1817—1878).

Будущий писатель родился в 1811 г. в Индии, в Калькутте, в семье чиновника Ост-Индской компании. Шести лет Уильям потерял отца и был отправлен в Англию, где жил то у бабушки, то у тётки, тоскуя по матери, с которой всю жизнь сохранял самые тёплые отношения. Поэтому нельзя сказать, что, в отличие от Диккенса, отрочество его было безоблачным. Правда, нужды молодой человек не знал. Он учился в школе, затем некоторое время в Кембридже; изучал живопись и путешествовал. В Германии Уильям был представлен великому Гёте. «Я в жизни своей не видел ничего светлее, величественнее и здоровее грандиозного старика Гете», — писал позже Теккерей.

В столице Франции он, продолжая обучаться живописи, стал писать и посылал в английские газеты и журналы статьи о французских художниках и писателях. В Париже Теккерей в 1836 г. женился на восемнадцатилетней Изабелле Шоу. Однако желанного семейного уюта не испытал. Ему не было тридцати, когда жена его на четвертом году супружества тяжко заболела, и он фактически овдовел: Изабелла на 31 год пережила мужа, окончив жизнь в пансионе для душевнобольных. Одной из причин её болезни была смерть в 1839 году восьмимесячной дочери Джейн. Вероятно, и семейному благополучию Диккенса Теккерей не без оснований завидовал — иначе как объяснить раздражение, с которым он писал 24 июля 1850 г. миссис Брукфилд: «Бегу сломя голову вдоль пирса, и вдруг мне навстречу великий Диккенс со своей женой, своими детьми, своей мисс Хогарт, и у всех до неприличия грубый, вульгарный и довольный вид»!..

Вернувшись с семьёй в Лондон, Теккерей поручает двух дочерей то родственницам, то гувернанткам, чтобы иметь возможность работать — в клубе или кафе. Клуб, однако, заменял ему и домашний уют. Он часами сидел не только в библиотеке, но и в баре или бильярдной. Вёл беседы о литературе и живописи («Гаррик-клуб» славился собранием картин на театральные сюжеты) или просто дремал над газетой. В газетах он помещал свои карикатуры. С 1842 г. началось сотрудничество Теккерея с появившимся на свет за год до того журналом «Punch», где печатались такие знаменитости, как Дуглас Джерролд и поэт Томас Гуд. С этим журналом он оставался связанным всю жизнь, публикуя там не только карикатуры, но и рецензии, и стихи, и пародии. Пародировал Дизраэли, Булвер-Литтона, Ливера, в доме которого написал, между прочим, свои «Ирландские очерки». От пародии на Диккенса его отговорили владельцы журнала. Думается, это было правильно, поскольку, как писал Х. Пирсон, все пародируемые им знаменитости «старались делать вид, что это очень забавно, но ни один из них никогда не простил Теккерея», а с Диккенсом, мы знаем; у него и без того отношения были не из простых.

Известный русский литературовед П. С. Коган (1872—1932) в «Очерках истории западноевропейской литературы» (т.2) писал: «Он достиг совершеннолетия и стал владельцем огромного отцовского состояния. Но прошло несколько лет, и от этого состояния не осталось и следа. Уверяют, что Теккерей играл в карты, что часть денег пропала в Индийском банке, где Теккерей хранил их. Однако безусловно, что главной причиной обнищания Теккерея были его издательские дела. Он покупает газету „The National Standard“. Он вкладывает в это дело не только деньги, но и силы. Неопытность в издательских делах, однако, не дала ему возможности крепко поставить газету, и дело гибнет, просуществовав очень недолго, поглотив уйму денег и сил и доведя бедного писателя до отчаяния. Тем не менее, он затевает новое газетное дело, но и его ожидала та же судьба, и непрактичный предприниматель окончательно нищает. Эти неудачи тяжко повлияли на него. Наверное, им Теккерей в известной степени обязан своим пессимистическим мировоззрением, своим разочарованием в людях. Он делает из своих издательских дел грустный вывод, что надо совершить ряд глупостей, чтобы стать умным человеком... Он жил в постоянной тревоге о завтрашнем дне. Его мучили бесконечные сомнения. Ему часто казалось, что литературная карьера — не его путь. Он сомневался в признании его дара публикой, сомневался в своей способности воспользоваться своим талантом, не верил в свои физические силы, в удачу и счастье».

Даже после успеха «Ярмарки тщеславия» писатель не верил в свою звезду, хлопотал о должности в почтовом ведомстве...

Из всех ранних литературных произведений Теккерея особо примечателен его первый большой роман «Карьера Барри Линдона» (1844). Автор подражает здесь подлинным документам XVIII века, выступая в скромной роли «издателя» записок обнищавшего ирландского помещика, циника и проходимца.

Замысел книги, продолжающей традиции пикарескного романа Дефо и сатиры Филдинга, возник у Теккерея в 1841 г., когда он вычитал в семейной хронике одного из своих друзей историю авантюриста Стоуни. Через два года «Карьеру» стал печатать в журнале издатель Уильям Фрэйзер (1826—1898).

Диккенс в это время был уже автором нескольких романов, завоевавших интерес и симпатию сотен тысяч читателей. Теккерей со своими первыми литературными опытами, опубликованными под псевдонимами Желтоплюш, Титмарш и др., был мало известен даже в кругах журналистов. И только после успеха «Ярмарки тщеславия» американец Эпплтон выпустил пиратское издание «Записок Барри Линдона» отдельной книгой, не выплатив, разумеется, автору гонорара. Тем не менее, именно в Соединённых Штатах началась настоящая популярность Теккерея-писателя.

Хотя для написания романа Теккерей пользовался, помимо мемуаров Стоуни, записками Казановы и другими источниками ушедшего столетия, хотя атмосфера минувшего века воссоздана в книге достаточно точно, совершенно ясно, что Теккерея уже в этом романе, как и в последующих крупных сочинениях, интересует человеческая натура и общественное устройство, которые не меняются в своей сути с течением времени. Поэтому нельзя, как это делают иные литературоведы, говорить, что, в отличие от погруженного в современность Диккенса, Теккерей «остался в прошлом веке». Он не только был современен, но и опередил своё время. Потому, как мы увидим из дальнейшего, он злободневен сегодня. И потому далеко не сразу нашёл своего читателя среди своих современников. А поклонников Теккерея и сегодня меньше, чем его «судей», — по причине той же его злободневности...

Известный советский литературовед А. Елистратова высказывала мнение, будто Теккерей ограничил себя, ведя в «Барри Линдоне» повествование от первого лица: многие серьёзные, трезвые и справедливые суждения о людях и обществе, мол, явно принадлежат не герою-рассказчику, но самому писателю. Однако отличительная черта почерка Теккерея, как мы знаем, состоит в том, что он рисовал не маски, а живых людей. Потому ничего нет удивительного, если «беспринципный авантюрист» справедливо клеймит пороки общества, законы которого упрятали его за решётку.

Герой романа Редмонд Барри как раз особо интересен своей противоречивостью. Он обладает, надо полагать, незаурядной внешностью, о которой то и дело без лишней скромности упоминает. Редмонд хвастает своей родословной (как видно, серьёзно им досочинённой), дуэлями, успехами в карточной игре. Но он владеет немалыми знаниями: свободно изъясняется по-французски и по-немецки, играет на гитаре, «мастерски вторит исполнителям французских романсов», разбирается в лошадях, фарфоре, кружевах, должно быть, неплохо владеет и оружием, «не знает себе равных в атлетических упражнениях». Если он и упоминает о своих приятельских отношениях со знаменитостями — Ричардом Шериданом или Хорэйсом Уолполом — ради хвастовства, то, по крайней мере, знает достоинство этих имён, равно как и Потёмкина, который ему якобы задолжал в карты. И он поэт карточной игры... и любви. «На урожай труднее положиться, чем на собственное умение, — рассуждает герой романа. — Он так же зависит от капризов счастья, как талия, промётанная искусным банкомётом. Может случиться засуха, или ударит мороз, или налетит гроза, и ваша карта бита. Но от этого ни сквайр, ни игрок не станут проходимцами». Или — предаваясь воспоминаниям о прекрасной половине рода человеческого: «Вы, нежные сердца, когда-то бившиеся для пылкого молодого ирландского дворянина, где вы теперь? Хоть кудри мои поседели, взор потускнел и сердце охладело с годами, изведав скуку, разочарование и измену друзей, достаточно мне откинуться в моём кресле и предаться воспоминаниям, как милые образы встают передо мной из дымки прошлого и манят своими нежными улыбками, ласковыми словами, лучистыми взорами!» Редмонд прибегает к шантажу ради устройства выгодного брака, а потом тиранит свою жену. Но он, пылкий любовник, обладает, наряду с внешними данными, блестящим даром красноречия, обеспечивающим ему победы над дамами. Он обаятелен и для джентльменов, и старый лорд Линдон, супруг его будущей жены, не зря говорит ему: