Ян и Инь 5. Свой, среди своих - Ник Вотчер

«крыс». У них прекрасно получалось прятаться и неожиданно атаковать со спины, если возникала такая необходимость. Они так разобрались с двумя отрядами стражников, которые попались нам на пути.

Когда мы практически дошли до нужного места, поступила команда остановиться. Наши разведчики засекли большой отряд. Почти сто воинов, двигающихся в сторону стены, несущих штандарт с изображённым на нём крокодилом.

Да, пусть я сперва принял символ за ящерицу, но это точно был крокодил. Я вроде бы даже что-то слышал про этот клан. Если не ошибаюсь, они враждовали со Змеями. Не настолько сильно, чтобы начинать с ними войну, но не упускали шанса, при возможности, подгадить друг другу.

Мы дождались, пока они уйдут подальше, и только после этого уже вышли на перекрёсток. Двое «макак» тут же полезли на стены домов, чтобы закрепить куски ткани с фигурой оскаленного медоеда. У нас их было много. Пока мы бродили по аномалии, Онгур занял найденных в городке мастеров изготовлением флагов с нашим символом. Тогда я ещё подумал: «зачем нам столько?», но, как вижу, пригодились.

Вывесив флаг, обозначающий наши притязания на этот район, мы двинулись вглубь него. Надо было заняться созданием хоть каких-нибудь укреплений и поиском отрядов стражи и клановых гвардейцев, наподобие тех же Крокодилов. Хм, и как я сразу об этом не подумал?

— Фэньфан! — позвал я торговца, который успел прийти в себя. — Сколько кланов и какие обитают на этой улице?

— Три клана, господин Ян! — тут же ответил ханец. — Но все три, лишь малые кланы.

— Малые? Сколько воинов?

— Не больше тридцати у каждого, господин!

— Всего? — удивился идущий рядом Акамир.

— Да, господин Огненный Лис! Этого хватает для охраны дома и мастерских.

— Огненный Лис, — хмыкнул я. — Получается, в худшем случае, нам будут противостоять под сто бойцов, если считать Патриархов кланов и других мужчин семьи. Плюс ополчение… Человек двести? Триста? — я вопросительно посмотрел на Фэньфана.

— Ск-к-корее т-триста, — ответил он. — Даже больше. Но, позвольте обратиться к Вам с просьбой, благородный господин Ян!

Ханец неожиданно бросился передо мной на колени и ударился лбом о камни дороги. Так он и замер, по всей видимости, дожидаясь, пока я действительно разрешу ему задать мне какой-то вопрос.

— Спрашивай, — велел я. — И поднимись!

Фэньфан тут же вскочил, но голову не поднял. Слегка подрагивающим голосом, он произнёс:

— Великодушный господин Ян, ополчение — это обычные работяги, которым сунут в руки вилы, молоты и мётлы и погонят на вас.

— Я это прекрасно понимаю.

— Ваши воины сильны, и, я уверен, вы без труда справитесь и с клановыми бойцами, и с ополчением. Но многие из них погибнут, и тогда некому будет работать в мастерских, которые будут Вам принадлежать!

— Акамир, смотри! У тебя появился конкурент, — я кивнул на торговца, по лбу которого стекала тоненькая струйка крови, так сильно он ударился о камни головой. — Тоже хитрый, как лис.

— Господин Ян! Я не…

— Фэньфан! А что ты нам предлагаешь? Стоять и смотреть, как эти самые крестьяне бегут на нас с вилами и… что?

— Я могу поговорить с ними. Убедить, что не стоит этого делать!

— И ты думаешь, они тебя послушают? Когда клановые прикажут им бежать в бой, а тех, кто будет сомневаться будут убивать на месте? Так?

— Господин! Молю! Дайте мне шанс!

— Я дам, — я согласно кивнул. — Но, если у тебя ничего не выйдет, сдерживаться мы не будем.

— Спасибо, великодушный господин!

— Заканчивай уже с этим. Я тебе не император, чтобы мне поклоны бить.

— Как скажете, господин! — снова поклонился Фэньфан.

Я же просто махнул на него рукой, после чего пересказал Юнгуру всё, что узнал от ханьца. Ему терять бойцов тоже не хотелось. Пусть он и не вкладывал в них столько сил, как я, но всё же. Да, они пока проигрывали в мастерстве монголам, которые впитывали воинское искусство с молоком матери, но наличие духов враз практически поднимало наших бойцов до уровня опытного бойца. Если дать им возможность развиться и набраться опыта, то в моих руках окажется поистине серьёзная сила.

Фэньфан уверенно вёл нас куда-то вглубь улицы. По его словам, он знал, где располагается самое удобное место для обороны, и нам следовало поспешить, прежде чем его займут клановые бойцы с ополчением. Если же мы успеем первыми, то защищаться сразу станет легче.

Как бы мы не спешили, но раньше ханьцев добраться до нужного места не получилось. Единственное, что радовало, это количество бойцов и то, что они пока не успели организовать нормальные баррикады. Вдобавок, вместо трёх кланов, тут пока был только один.

— Ты хотел, чтобы я дал тебе возможность поговорить? Иди, говори, — я легонько подтолкнул Фэньфана в спину, от чего он был вынужден сделать несколько шагов вперёд.

Нас уже заметили и направили в нашу сторону луки, арбалеты, копья и… вилы. Последние были практически у каждого третьего ополченца. Не знаю, на что они рассчитывали, но мне на секунду стало смешно. Тут даже нам с Акамиром не придётся вмешиваться. Наш отряд явно превышает по силе и по качеству снаряжения то, что мы видим перед собой.

— Уважаемые мастера! Уважаемый клан Белого Журавля! Ворота города захвачены, тар-тары прорвались внутрь и сейчас по всему городу идут сражения…

— Кого ты привёл, Фэнь? Кто это с тобой? Они не похожи ни на один известный мне клан! — раздался крик со стороны клановых бойцов.

Кричал толстенький ханец, одетый в дорогой доспех. Сложно сказать, насколько в такой броне удобно сражаться. Вдобавок, глядя на его руки, унизанные перстнями, я бы сказал, что оружие он в руки берёт явно не часто. Всё вместе создаёт образ решившего покрасоваться неумеху.

— Это господин Ян! Последний из рода Куниц, первый из рода Медоеда. Он…

— Что за чушь ты несёшь, Фэнь! — со злостью в голосе прервал его ханец. — Клан Куниц давно уничтожен. Там никого не осталось!

Фэньфан затравленно обернулся на меня, облизнул губы и продолжил кричать?

— Господин Ян великий воин, он не стал бы пачкать своё имя ложью!

— Эй, ты! Которого глупый Фэнь зовёт Куницей. Покажись!

— Ты слишком нагло себя ведёшь для того, чья жизнь зависит лишь от нашего желания и настроения. Если тебе не жалко свою никчёмную жизнь, то