Вышел хеджер из тумана - Неизвестный автор

Я понял, что по сравнению с началом XX века рынок изменился не слишком заметно

В тот период, когда мы мучались со своим нефтяным «шортом», разные люди пытались оказать мне ту или иную помощь. Парни, которых я знаю как профессиональных трейдеров, работающих на сырьевых рынках, активно предлагали свои советы, большинство из которых сводилось к тому, что следует покупать сильные активы и продавать слабые, другими словами идти вместе с рыночной толпой. Они постоянно указывали мне, что их главная тактика при работе с «короткими» позициями основывалась на правиле «не цепляться за проигрышную позицию. Если она не дает вам прибыль, закройте ее». Не очень полезный совет, учитывая, что мы были фундаментальными инвесторами.

Мучительно размышляя, я достал с полки и перечитал некоторые главы из своей торговой библии — «Воспоминаний биржевого спекулянта» Эдвина Лефевра. Книга была впервые издана в 1923 году, и с момента ее выхода прошло немало времени, но изложенные в ней мысли остаются актуальными и в эпоху Интернета. Все указывает на то, что тем самым спекулянтом, от лица которого ведется повествование этой книги, был легендарный Джесси Ливермор. Джеральд Лоуб, который написал «Сражение за инвестиционное выживание» («Кладите все ваши яйца в одну корзину, а затем наблюдайте за ней») и который часто выступал как брокер Ливермора, говорил мне, что Лефевр использовал Ливермора в качестве прототипа для своих Воспоминаний. Независимо от того, кто в действительности описан в этой книге, она раскрывает суть мудрости торговли и приводит жизнеописание профессионального трейдера, работающего в ужасном окружении пулов, слухов, манипуляций, за чтением телетайпной ленты с котировками первой трети прошлого столетия. За прошедшие 100 лет рынки не слишком изменились. Безусловно, это лучшая из когда-либо написанных книг о биржевой торговле.

Ливермор был очаровательным персонажем. В духе трейдеров своего времени он внимательно следил за каждым изменением на доске котировок, но при этом очень тонко чувствовал состояние рынка и рыночных цен. Он подчеркивал важность глубокого понимания человеческой психологии и баланса жадности и страха. Рынок гораздо в большей степени зависел от человеческой природы трейдеров, чем от слухов и догадок. В начале прошлого века он появился из ниоткуда, чтобы совершить свою первую грандиозную сделку с зерном на Чикагской бирже, Он переждал панику 1907 года и прибыл на Уолл-стрит в 1908 году с 3 млн долл., которые в те дни были значительной суммой. Красивый, щеголеватый и ясно выражающий свои мысли Ливермор купил место на Нью-Йоркской фондовой бирже и бросил вызов магнатам Уолл-стрит. Крупные финансисты, такие как Дж. П. Морган, презирали биржевых спекулянтов, но человек, подобный Ливермору, мог доставить им неприятности.

По своим биржевым предпочтениям Ливермор был «медведем», ив 1915 году он, продавая акции без покрытия, понес существенные убытки. Осознав свою ошибку, он изменил свои позиции на противоположные и получил большую прибыль на «бычьем» рынке 1916— 1919 годов, но такого же успеха достигли и многие другие трейдеры. Однако он действительно выделился из общей массы, когда сумел предвидеть зверскую послевоенную депрессию и биржевой крах, под обломками которого исчезли многие бизнесмены и спекулянты. В 1919 году он продавал «в шорт» все подряд, и хотя он начал слишком рано, в конечном счете он заработал капитал на последовавшем через некоторое время обвале. В 1922 году Ливермор крупно «попал» на сделках с зерном, а в начале 1920-х годов он управлял бесславным пулом Пигли-Вигли, который занимался спекуляциями, играя на повышении рынка. Однако присущая ему склонность к торговле от продаж (открытию «коротких» позиций) и понимание того, что миром правит жадность, оградили его от участия в полном безумии конца 1920-х. Лоуб как-то сказал мне, что Ливермор был большим поклонником Уолтера Бэйджхота, первого редактора журнала The Ekonomist, и часто цитировал отрывок из его эссе о глупых деньгах, посвященного Эдварду Джиббону:

0 стадном инстинкте написано очень много, гораздо больше, чем об изощренном интеллекте, за которым мы могли бы следовать; но одна вещь не вызывает сомнения — в определенные периоды времени складывается ситуация,, когда много глупых людей имеет много глупых денег... Не имея ясной цели своего применения, деньги этих людей — «слепой капитал», как мы его называем,— представляют собой чрезвычайно большую и опасную угрозу; они ищут чего-то, что может их поглотить, сожрать, и в этом случае мы наблюдаем «изобилие»; они находят это «что-то», и начинается «спекуляция»; затем, когда глупые деньги поглощены и сожраны, наступает «паника».

Ливермор стремился к тому, чтобы быть «в шорте», когда «глупые деньги» «сжираются», поскольку он был убежден, что в конечном счете это обязательно случится. Я восхищаюсь его торговым кредо инвестора/спекулянта. В книге идеалом для Ливермора является персонаж по имени Старый Индюк, которого можно считать духовным отцом Баффета, поскольку он постоянно проповедует «жесткое удержание» тех торговых позиций, в которые вы действительно верите. «Не заморачивайтесь и не взваливайте на свои плечи больше, чем вы можете унести. Редко кто может одновременно и открывать верные позиции, и жестко их удерживать, — говорит Старый Индюк. — Этот принцип один из самых трудных для усвоения. Но как только вы берете его на вооружение, у вас есть все для того, чтобы делать большие деньги».

Старый Индюк, как и Ливермор, был профессиональным трейдером на товарных и фондовых рынках. Однако, опять же подобно Ливермору и в отличие от большинства других биржевых игроков той спекулятивной эры, которая подходила к своему концу, он понимал, что без использования инсайдерской информации трейдинг является по существу игрой «с нулевой суммой», но инвестиции могут принести выигрыш.

Без веры в свои собственные суждения ни один чеповек не может добиться в этой игре значительного успеха. Все, что я научился делать — это изучать ситуацию, открывать позицию и держаться за нее. Я умею ждать, не испытывая мук от нетерпения. Я могу наблюдать за своими неудачами, не сомневаясь в правильности своего решения, зная, что зто лишь временное явление. Бывало, что «шортил» сто тысяч акций, после чего начиналось сильное восходящее «ралли». Я знал, что оно принесет мне миллион долларов «бумажного» убытка. Однако я стоял на своем, не рассматривая возможность закрыть хотя бы половину своих «шортов» с тем, чтобы вновь восстановить их после окончания «ралли». Я знал, что если я сделаю зто, то могу потерять свою позицию, а с ней и уверенность в получении высокой прибыли. Это — серьезное испытание, которое в конечном счете приносит вам большие деньги.

Конечно, следование принципу «удержания позиции» не означает, что, если фундаментальные показатели в отношении вашей инвестиции ухудшаются, вы не должны пересматривать разумность ваших инвестиционных решений. Как метко выразился Джон Мэйнард Кейнс: «Поскольку условия изменились, я передумал. А как бы вы поступили на моем месте?»

У нас был инвестор, который все свою жизнь занимался торговлей на товарных рынках. Как-то я процитировал ему слова Старого Индюка. «А знаете ли вы, — ответил он, — как кончил Джесси Ливермор?» Я ответил, что не знаю. Тогда он поведал мне следующее: «После своей игры на понижение в конце 1920-х годов Ливермор в середине 1929 года наконец сдался, вошел в огромный “лонг” и был фактически разорен в результате Великого краха. Несколько лет спустя он покончил жизнь самоубийством». Я не знаю, так ли это на самом деле.

А тем временем цена на нефть продолжала расти.

ГЛАВА 4 «Шорты» — не для слабонервных

Однажды вечером в середине октября 2004 года, в разгар наших нефтяных мучений, я обедал со своими друзьями из хеджевого фонда. Мы обсуждали «короткие» продажи и неудачные путешествия. Один из гостей, я назову его Ветеран, рассказал нам историю Джока Робинсона. Я слышал это имя, но никогда не знал этого человека.

Черный Принц

Джок Робинсон управлял очень успешным хеджевым фондом в конце 1970-х и в начале 1980-х годов. Это было время, когда рынки раскачивались вверх и вниз в широком диапазоне цен, создавая подходящие условия для открытия «шортов». В то время, в отличие от нынешних дней, очень немногие профессиональные хедж-фонды использовали «короткие» продажи, так что в этой нише закон об эффективности рынка действовал слабо. Джок был скрупулезным аналитиком и хорошим долгосрочным инвестором, он был действительно крупным биржевым «медведем», но при этом имел душу унылого циника. Он любил копаться в финансовых отчетах, расшифровывать запутанные сноски и находить недо-статки в бизнес-проектах компании. Он пылал праведным гневом, когда обнаруживал бухгалтерские уловки и цифры, взятые с по-толка. Это наводило на мысль о том, что в детстве он был укушен бухгалтером.