Год выкупа - Пол Андерсон

Кастелар кивнул.

— Я догадывался об этом, — медленно проговорил он. — Понял кое-что из разговора воинов, которых потом убил.

«О боже, да этот парень — хват! Может быть, в своем роде гений. Я помню, как он рассказывал, что учился у священников, что зачитывался фантастическими романами об Амадисе, будоражившими в ту эпоху умы. А однажды обронил фразу, позволяющую судить об удивительно глубоком понимании ислама».

Кастелар напрягся.

— Коли так, объясни, что все это значит, — потребовал он. — Кто ты на самом деле, почему скрываешься под личиной священника?

Тамберли провел поиск в собственном уме. Никаких барьеров. Кирадекс снес рефлексы, запрещавшие открывать правду о путешествиях во времени и о Патруле. Но оставалось чувство долга.

Ситуация просто ужасная, и все же надо найти выход. Отдохнуть бы хоть самую малость, чтобы тело и рассудок оправились от потрясений. И тогда бы появился шанс перехитрить Кастелара. Как бы ни был умен этот конкистадор, многое для него попросту непостижимо. Но Тамберли едва жив, а Кастелар чувствует его слабость и безжалостно давит на психику.

— Давай рассказывай! И не пробуй лукавить, не пытайся ходить кругами. Правду говори. — Клинок до середины выскользнул из ножен и с лязгом вернулся обратно.

— Это очень длинная история, дон Луис…

От удара сапогом по ребрам Тамберли опрокинулся на спину, скорчился и захрипел. Боль накатывала волнами.

— Говори! — Словно гром грохотал над ним. — Признавайся!

Тамберли с трудом сел, сжался, ожидая новых ударов.

— Да, я выдавал себя за духовное лицо, но у меня и в мыслях не было причинить вред христианской вере. — Он закашлялся. — Я просто не мог действовать открыто. Вы же сами видите: в мире существуют злые люди, у которых есть вот такие машины. Пытаясь похитить ваши сокровища, эти люди захватили нас…

Допрос с пристрастием продолжался. У кого Кастелар научился этому ремеслу — может, у доминиканцев, управляющих испанской инквизицией? Или накопил большой опыт обращения с пленными? Тамберли собирался утаить все, что касалось путешествий во времени, но то ли сам проговорился, то ли догадливый конкистадор ухватился за ниточку и вытянул из него правду. Оставалось лишь восхищаться тем, как быстро испанец понял суть идеи.

Обошлись без теории. Тамберли сам весьма слабо представлял суть открытия, к которому наука подошла через миллионы лет после его рождения. Концепция взаимосвязи пространства и времени оказалась для Кастелара слишком крепким орешком; в конце концов он выругался и перешел к вопросам чисто практического свойства. Испанец понял, что машина способна летать, висеть в воздухе и мгновенно переноситься в любую точку пространства и времени. Пожалуй, узнанное вполне естественным образом уложилось в его уме. В шестнадцатом веке даже образованные люди верили в чудеса. Ведь чудо — догмат и христианства, и иудаизма, и ислама. Но при том их время изобиловало революционными открытиями, изобретениями, идеями. Вдобавок испанцы обожали романы о рыцарях и чудесах, пока эту моду не высмеял Сервантес. Ни один ученый не говорил Кастелару, что путешествие в прошлое физически невозможно. Ни один философ не перечислял доводы, разоблачающие логическую абсурдность этого явления. Дон Луис принял его как простой факт. Мутабельность времени, опасность уничтожения всего будущего, похоже, его не испугала — либо он не пожелал брать это в голову. «Всевышний позаботится о спасении мира», — заявил он и принялся выяснять, что в сложившейся ситуации может сделать простой смертный.

Он с легкостью представил себе караваны торговых судов, курсирующие между эпохами, и несказанно воодушевился при этом. Вряд ли Кастелар пришел бы в восторг, если бы Тамберли завел речь о таком драгоценном грузе, как тайны происхождения цивилизаций, утраченные стихи Сапфо, записанные концерты лучших в истории оркестров-гамеланов, трехмерные изображения произведений искусства, собранных ради выкупа и превращенных в слитки… Испанец мечтал о рубинах и невольниках, а прежде всего об оружии. Считал само собой разумеющимся, что короли и цари из будущего захотят прибрать к рукам эту торговлю, а близ караванных путей расплодятся пираты.

— Итак, ты шпионил для своего повелителя, а его враги, проникнув в хранилище с целью кражи, неожиданно обнаружили там нас двоих, но милостью Господней мы обрели свободу, — подытожил конкистадор. — Что дальше?

Солнце стояло низко. У Тамберли давно пересохло в горле, голова трещала, и казалось — вот-вот рассыплется скелет. Фигура испанца расплывалась перед глазами. Не знающий усталости и пощады воин опустился перед американцем на корточки.

— Мы должны… перебраться… к моим товарищам по оружию, — прохрипел Тамберли. — Они вам хорошо заплатят… и помогут вернуться на прежнее место.

— Помогут вернуться? Да неужели? — по-волчьи оскалился Кастелар. — И какова будет цена? Нет, Танаквил, я тебе не верю. Лишь одно для меня несомненно: это оружие неспроста вложено Господом в мои руки. Я обязан найти ему применение. Во имя Всевышнего и во славу моей страны!

Тамберли чувствовал себя так, будто каждое слово, вытянутое из него за эти часы, предварялось ударом кулака.

— И что же вы намерены предпринять?

Кастелар огладил бороду.

— Сначала крепко подумаю, — тихо ответил он, сузив глаза. — А вот что сделаешь ты: научишь меня обращаться с этим конем. — Он взвился на ноги. — Вставай!

Ноги не слушались американца, и Кастелару пришлось волоком тащить его к темпороллеру.

«Надо лгать. Тянуть время. В крайнем случае отказаться и принять свою судьбу. И будь что будет!»

Ни то, ни другое, ни третье было уже не по силам Тамберли. Изнеможение, боль, жажда, голод одержали победу над мужеством. Он был физически не способен сопротивляться. Кастелар нависал, готовый пресечь любое подозрительное движение, а пленник, пребывая на грани обморока, не пытался его обмануть.

Пульт управления расположен между рукоятками. Специальное устройство регистрирует каждое перемещение темпороллера в континууме; чтобы узнать текущую дату, достаточно нажать на кнопку. Cчетчик подтверждает, что они в далеком прошлом, в тридцатом веке до Рождества Христова.

— До Рождества Христова! — воскликнул Кастелар. — О да! Я могу посетить Господа моего, ходящего по этой земле, и преклонить перед Ним колени…

В этот миг экзальтации здоровый патрульный легко вырубил бы испанца ударом карате. Тамберли же мог только навалиться на сиденье и потянуться к активатору. От яростного толчка он рухнул на землю, точно куль с мукой. Американец лежал в полуобмороке, пока острие шпаги не кольнуло в спину. Тогда пришлось подняться.

Дисплей показывал, что они находятся вблизи побережья, — впоследствии здесь будет юг Эквадора. Подчинившись Кастелару, Тамберли заставил карту перемещаться на экране. Когда показался район Средиземноморья, конкистадор велел остановить изображение.

— Уничтожим язычников, — бормотал он, вглядываясь в экран. — Вернем Святую землю…

С помощью этой карты, способной показывать любой участок поверхности планеты в любом масштабе, даже ребенок мог перемещаться на темпороллере в пространстве — правда, точность оставляла желать лучшего. Кастелар благоразумно согласился, что пока не стоит проникать в запертое хранилище индейского золота — сначала нужно хорошенько потренироваться. Зато он в считаные минуты научился выставлять время, так как знал арабские цифры. Простота в управлении темпороллером была необходима — очень часто агенту приходилось покидать чужое время в жуткой спешке.

Только применение антигравитатора, как это ни парадоксально, требовало особой сноровки. Кастелар заставил Тамберли продемонстрировать устройство в действии, затем усадил пленника позади себя, и они отправились в пробный полет.

— Если разобьюсь, ты тоже костей не соберешь, — предупредил испанец.

Такой исход устроил бы Тамберли как нельзя лучше.

Вначале их здорово мотало, американец едва не вылетел из седла, но вскоре Кастелар, торжествуя, освоил езду. А затем поэкспериментировал с переносом во времени, прыгнув на полдня назад. Солнце вновь стояло высоко, и на экране он увидел себя и спутника — находящихся милей ниже, в долине. Это поразило его, и он поспешил вернуться в вечер. Затем — прыжок в пространстве, к безлюдной теперь земле. Провисев с минуту в воздухе, машина времени совершила неуклюжую посадку.

— Хвала Всевышнему! — воскликнул Кастелар. — Ибо несть числа его чудесам и милостям!

— Давайте к реке пойдем, — взмолился Тамберле. — Умираю от жажды.

— Еще успеешь напиться, — ответил Кастелар. — Подыщем местечко получше, здесь нет ни пищи, ни огня.

— Где мы его найдем? — простонал Тамберли.

— Я уже подумал об этом, — проговорил Кастелар. — Искать твоего короля было бы глупо. Если окажусь в его власти, то вера Христова лишится сего орудия, способного отменно ей послужить. Возвратиться в Каксамалку, в ту самую ночь? Не будем с этим спешить. Там пришлось бы встретиться с пиратами, а если не с ними, то с моим славным командиром. При всем уважении к дону Писарро, с ним было бы очень трудно договориться в такой ситуации. Но если я предстану перед ним как обладатель оружия, способного сокрушить любого врага, он примет меня совсем иначе.