Археоастрономия и история культуры - Борис Владимирский

Корреляционная связь конфигураций планет с жизненно важными для древнего человека событиями воспринималась им как непосредственное вмешательство этих планет в его жизнь — доброе или злое. Следует ли удивляться тому, что планеты были возведены в ранг божеств, а само небо представлялось высшей силой, управляющей миром?

АСТРОНОМИЯ В СИСТЕМЕ АРХАИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ

Обнаружение новых календарных счетных структур (таких, например, как ачинский жезл), результаты археоастрономических исследовании отодвигают начало систематических астрономических наблюдений в Старом Свете на эпоху, отстоящую от нас по крайней мере на два десятка тысяч лет назад. Разумеется, нелегко принять и истолковать этот вывод. Важнейшие данные и соображения, положенные в основу сформулированной выше гипотезы, таковы: с началом становления человека как существа социального биологический отбор практически прекратил свое действие. Единственным способом адаптации стало изменение поведения, управляемого культурой. В системе культуры как инструменте приспособления к среде обитания непременно должны существовать механизмы прогноза. Предвидение изменений погоды и климата, перспектив промысла, демографической ситуации для племени, находившегося в предельно суровых условиях, были фактором выживания. Основное предположение состоит в том, что на очень раннем этапе культурной эволюции была обнаружена корреляционная связь между вариациями локальных погодно-климатических факторов, биологическими явлениями, с одной стороны, и перемещениями планет — с другой. Такая корреляция имеет место в связи с влиянием солнечной активности на земные атмосферу и биосферу и со статистической зависимостью между уровнем солнечной активности и планетными конфигурациями. Открытие такого алгоритма прогноза, видимо, значительно облегчалось, тем, что влияние солнечной активности на земные явления в рассматриваемую эпоху было более глубоким и значимым, чем в наше время, из-за относительно низкой тогда величины магнитного момента Земли. Предложенное объяснение стойкого интереса древнего человека эпохи палеолита к практической астрономии ставит, конечно, много вопросов. На некоторые из них авторы пытаются дать ответ. Хотелось бы, однако, сразу предупредить читателя: в области, куда мы теперь вступаем, существует больше догадок, нежели обоснованных предположений. Авторы, например, в своих рассуждениях принимают, что мышление первобытного человека было того же типа, что и наше — это положение, однако, все еще остается дискуссионным.

Соответствие между теми или иными природными явлениями и космическими или календарными циклами может быть установлено только на протяжении длительного времени, охватывающего жизнь многих поколений. Ясно, что результаты наблюдений должны как-то фиксироваться и устойчиво передаваться. Один из первых вопросов — возможно ли это для астрономической информации? На первый взгляд без привлечения письменности передача подобной информации кажется невозможной. Однако, кроме письменности, существуют ведь и другие знаковые системы. По крайней мере две подобных системы существовали задолго до того, когда возникла потребность в фиксации и последующей трансляции первых простейших абстрактных знаний. Во-первых, это ритуалы, повторяющиеся с большой точностью и выполняемые со скрупулезной аккуратностью во всех мелких деталях. Во-вторых, это искусство, в частности изобразительное (на самом деле скорее всего это была одна-единая знаковая система, расчленяемая нами сейчас из-за нашей особой склонности к разъятию и анализу…).

О ритуалах, об изощренных методах психотехники и импринтинга, применявшихся, вероятно, нашими далекими предками, мы, разумеется, мало что знаем. Но признаки фиксации сведений, которые в дальнейшем будут фигурировать в календарных системах в виде пиктограмм и особых структур древнейших орнаментов, имеют широкое — в географическом смысле — распространение и довольно многочисленны (мы об этом уже говорили, рассказывая о работах Б. А. Фролова и А. Маршака). Иногда такие «памятные записи» носят характер «фотографического изображения». Таково, например, изображение лунного серпа и окружающих звезд, найденное на скальной плите в Папоротниковой пещере (Калифорния, США). Изготовление этого фрагмента звездной карты датируется IX в. н. э. (или еще более ранним временем), что соответствует для данного региона эпохе неолита. Советский астроном Ю. П. Псковский нанес на изображение координатную сетку и подверг его внимательному анализу[9]. Оказалось, что древний художник был довольно точен — все яркие звезды близ Луны оказалось возможным отождествить однозначно!

С увеличением объема и сложности накопленных знаний для их устойчивой передачи постепенно стала необходимой особая социальная организация. Так появилась каста жрецов. Их первоначальные обязанности заключались в регулировании социально-производственной деятельности общины, разработке и проведении мер по укреплению ее сплоченности и стабильности, заботе о своевременном выполнении гигиенических и санитарно-оздоровительных мероприятий. Для эффективного выполнения подобных функций очень важен авторитет. Чтобы его укреплять, были разработаны особые приемы. Может быть, самой эффективной демонстрацией «всемогущества» жрецов был специальный спектакль, показывающий, что им «послушно» даже небо: после длительных ритуальных процедур в заранее рассчитанный (тайно) день на глазах всего народа они «приказывали» светилу погаснуть… Так на службу социальным нуждам (заодно и престижу касты профессионалов!) было поставлено умение предсказывать солнечные и лунные затмения. Вполне вероятно, что астрономическая служба (включая строительство обсерватории) полностью входила в компетенцию жрецов. В разных культурных регионах конкретные социальные структуры, порождаемые выделением касты жрецов, имели, разумеется, свои особенности. Так, в древнем Вавилоне жреческие должности были выборными и жрецы осуществляли свои обязанности с помощью аппарата высокообразованных экспертов и «технических специалистов».

Возникновение первых начатков письменности в настоящее время обычно связывают с удовлетворением прежде всего хозяйственных (учетно-бухгалтерских) нужд. Но не является ли потребность записывать календарно-космическую информацию еще одним стимулом развития письменности — по крайней мере в некоторых очагах культуры? Советский историк А. А. Вайман, изучавший становление шумерской клинописи, пришел, в общем, именно к такому заключению. Оказывается, протошумерские цифры, первые из изобретенных в Двуречье символических обозначений, скомбинированы всего из четырех элементов: малого и большого полуовалов, малого и большого кружков. Полуовалы, по мнению А. А. Ваймана, обозначают полумесяц, а кружки символизируют солнечный диск.

За период господства жреческого сословия был накоплен, упорядочен и зафиксирован большой объем знаний. Для заучивания ритуалов и догм друидов — жрецов Британии и северной Франции, вероятных потомков строителей Стоунхенджа — требовалось, как сообщает Юлий Цезарь, около 20 лет. Эти знания были элементами целостной идеологической системы, первого в истории миросозерцания, разработанного во всех деталях. Астрономическим знаниям в этой системе принадлежала, видимо, важная роль. Едва ли приходится сомневаться, что эмпирическая информация о движении небесных тел и синхронных им изменениях в природе уже в то далекое время составляла часть особой концепции — древней астрологии.

Основанием для такого предположения является хорошо известная закономерность нашего познавательного механизма. И у наших предков и у нас, несомненно, имеет место общее стремление сделать наше знание целостным. Неизбежно — осознаем мы это или нет — система наших представлений о каких-то явлениях (или о мире) дополняется до целостности. Эта замкнутая, дополненная до целого система всегда (при любом объеме и достоверности наших знаний) принципиально не адекватна природе — бесконечной, открытой системе. «Человек, — отмечает наш известный писатель В. Тендряков, — не может терпеть необъяснимого, нет для него ничего страшнее неведения». И вот он достраивает над известными ему фактами некое целостное здание. Такого рода достройки древних представляются нам порой детскими фантазиями и наивными домыслами. Применительно к древним астрономическим знаниям указанная закономерность привела, видимо, к следующей экстраполяции — обобщению: «некоторые природные явления коррелируют с движением планет» — «все в природе определяется планетными конфигурациями». И касающееся человека: «конституционные особенности личности связаны с временем рождения (т. е. с сезоном и уровнем солнечной активности в период эмбрионального развития)» — «конфигурация планет в день рождения однозначно определяет судьбу личности».