Теорема Лапласа - Сергей Бетев

– По лотерее?

– Да.

– А марку холодильника вы тоже знаете?

– Конечно. «Юрюзань». Большой, как «ЗИЛ».

– И это было полтора месяца назад? – переспросил Иван Петрович, прикидывая, что со времени розыгрыша по лотерее прошло не более месяца.

– Ну… я не могу сказать вам точно, в какой день это было. Если ошибаюсь, то не больше чем на неделю. Во всяком случае это было никак не дальше чем два месяца назад.

Иван Петрович поднялся. Разговор с соседкой Хоминой занял всего полчаса. Она проводила его до двери, прощаясь, напомнила:

– Я хотела бы надеяться, что вы не забыли своего обещания?..

– Конечно, конечно!

Дверь за ним закрылась, но Иван Петрович не был уверен, что хозяйка квартиры ушла в комнаты. Поэтому, настойчиво позвонив к Хоминым, он с минуту задержался и только потом спустился вниз.

Делать ему здесь было нечего.

Вернувшись в управление, Иван Петрович немедленно навел справки. Вещи, выигранные по лотерее, высылались областной конторой Посылторга. К вечеру того же дня съездивший туда сотрудник установил, что два с половиной месяца назад в адрес Хоминой действительно был отправлен холодильник «Юрюзань».

Соседка Хоминой оказалась права, хотя и ошиблась во времени больше, чем уверяла. Но она не могла знать того, что поразило Ивана Петровича больше всего: холодильник был выигран по лотерее не шестого выпуска, а пятого.

Лотерейное счастье Хоминой оказывалось поистине блистательным.

Иван Петрович снова, теперь уже крайне осторожно, навел справки о работе комиссий. Как он и ожидал, Хомина возглавляла и ту, которая уничтожала непроданные билеты пятого выпуска, а еще перед этим и четвертого.

Начинать широкую проверку работы комиссий он не решался уже не столько потому, что ставилась под сомнение честность целого коллектива, в конце концов для этого можно найти обоснованный объективный мотив, а больше из-за того, что не был уверен, сумеет ли сделать это так, как нужно.

Он послал в Москву напоминание о своем запросе н стал ждать, решив, что любые следственные мероприятия до получения ответа могут только повредить делу. И опасался, как бы Хомина не узнала о следствии.

Поэтому папка с лотерейным делом перекочевала с его стола в сейф, а он, когда его спрашивали, как двигается следствие, по-прежнему отвечал:

– Как в лотерее…

Но теперь он уже походил на человека, который рассчитывал непременно выиграть.

4

Москва отозвалась.

Иван Петрович снова погрузился в изучение лотерейных устроительств. Из инструкций по организации и проведению лотерей. он усвоил немного и только после разъяснительного письма фабрики Гознак понял, насколько эти инструкции путаны и малопонятны, тогда как в действительности дело поставлено вполне разумно. Как он и предполагал, большое государственное дело имело свою продуманную систему. Больше того, Иван Петрович сделал много интересных находок и лично для себя. Он полагал наивно, как и большинство его знакомых, что по лотерее выигрывает каждый третий билет, коль в условиях сказано, что третья часть денег, полученных государством от реализации билетов, идет на оплату выигрышей. В действительности же счастливые билеты составляли только семь-восемь процентов от общего числа проданных. И он понял почему: сумма выигрышей гигантски превосходила стоимость одного билета. Даже для оплаты рублевого выигрыша необходимо было продать десять билетов, то есть рубль можно выплатить только в том случае, когда билетов продано на три. А сколько потребует автомобиль «Запорожец»? И сколько же нужно приобрести билетов, чтобы появилась возможность семи выигрышей?

Но, кроме этого, он сделал ценнейшее извлечение для дела. На фабрике Гознак имелись сопроводительные описи посылок, отправленных в сберегательные кассы для реализации. В них не указывались номера билетов, но серии и разряды упоминались обязательно.

Таким образом, появилась документальная возможность определить по выигравшему билету, в каком районе он был приобретен.

Ожидания Ивана Петровича. начинали оправдываться. Раньше времени проверять работу ликвидационных комиссий не требовалось. Отправной пункт для широкого объективного следствия определился. На фабрику Гознак полетел новый запрос: просьба указать территориальную принадлежность семи выигравших билетов шестого выпуска и одного – пятого, предъявленных в кассы города Свердловска.

На этот раз ответ пришел быстро. Семь выигравших билетов шестого выпуска лотереи в свое время направлялись для реализации в Верхнесалдинский район Свердловской области. Билет пятого выпуска, выигравший холодильник «Юрюзань», должен быть куплен в Алапаевском районе той же области.

Однако через сутки Упоров узнал, что в месяцы реализации указанных билетов Хомина, довольно часто выезжавшая в командировки по области, была и в упомянутых районах, то есть имела возможность купить билеты во время поездки. Правда, выяснилось и то, что в числе уничтоженных комиссиями билетов находились и партии непроданных из Алапаевска и Верхней Салды. И хотя Иван Петрович был убежден, что махинации с приобретением билетов произошли во время работы комиссий, этого было мало. Потому что убеждение следователя, как любил выражаться сам Иван Петрович, никого не трогает, кроме его самого. Его предположение еще нуждалось в доказательствах.

И только сам Иван Петрович знал, как это трудно, почти невозможно сделать в сложившихся обстоятельствах.

Первое же последующее мероприятие, предпринятое Иваном Петровичем, грозило обратиться в снежный ком, способный сокрушить любые человеческие усилия.

Его помощник, выехавший в Верхнюю Салду, позвонил оттуда и попросил продлить срок командировки с двух дней до недели. Он должен был составить опись по всем выигравшим лотерейным билетам шестого выпуска, где сумма выигрыша превышала сто рублей. Когда неделя истекла, выполненная работа оказалась почти бесполезной. Все выигрыши были получены жителями Верхнесалдинского района вполне законно. Эта информация ничего не давала для следствия в Свердловске кроме того, что подтверждала сообщение фабрики Гознак, Главного управления гострудсберкасс и госкредита о том, что по лотерее выигрывает семь-восемь процентов билетов.

Ближайшая надежда Ивана Петровича не оправдалась. Полагая, что сберкассы отправляли непроданные билеты в ликвидационную комиссию с таким же оформлением посылок, как это делает фабрика Гознак, он ошибся. Оказалось, что они учитывались только количественно, и при их отправке описи серий и разрядов не делалось.

Поэтому документально установить, находились ли билеты, попавшие к Хоминой, в числе направленных для ликвидации в комиссию, не удалось.

Оставался второй и последний путь: проверить через Центральную сберегательную кассу все без исключения выигрыши по пятому и шестому выпускам, включая самые малые, и определить, нет ли среди них верхнесалдинских и алапаевских. А по мере возможностей и установить их владельцев.

Такая работа не сулила ничего утешительного. Если в Верхней Салде она потребовала неделю, то в городе с миллионным населением займет по крайней мере месяц. И то при условии, если в нее впряжется не один человек.

Но другого пути Иван Петрович не видел.

Его помощники восприняли новое поручение без воодушевления. Прошло несколько дней, но нужные серии им не попадались. Каждый день вечером сотрудники докладывали об этом равнодушно и спокойно, как о само собой разумеющемся. В душе Иван Петрович сочувствовал им.

И только дней через десять один из помощников влетел в кабинет Ивана Петровича и положил перед ним листок бумаги с выписанными номерами.

– Сколько? – спросил с улыбкой Иван Петрович,

– Тридцать. И все салдинские. В одной кассе получены!

– Где?

– На вокзале.

– Проверял?

– Так точно!

– И?..

– Все рублевые.

– Так… А предъявитель?

– Один. Но кто – неизвестно.

– Ясно. И плохо…

– Может быть, Пустынин, товарищ майор?..

– Может быть…

– К опознанию его…

Иван Петрович усмехнулся и отодвинул бумажку.

– Хочешь за тридцать рублей все дело продать?.. – спросил он. – Нет, брат, нам рисковать здесь нельзя. Надо весь механизм вытащить, а не по болтику. Эта лотерейная шарада тысячи стоит…

К концу месяца в сберкассах Свердловска выявили сто семьдесят пять салдинских выигрышей, через неделю их число возросло до двухсот пятидесяти. В одних случаях получателем называли мужчину, в других – женщину. Билеты предъявлялись сразу десятками, и это обращало на себя внимание. Хомину бы в таком случае кто-нибудь непременно узнал.

Когда число верхнесалдинских билетов приближалось уже к тремстам, вылез крупный выигрыш. Билет, однако, оказался не салдинским, а из Алапаевска, то есть из той партии, к которой относился и выигрыш холодильника.