Полдень XXI век 2009 № 04 - Самуил Лурье

— Да, тов… то есть господа, а это наш ведущий молодой журналист (ого, подумал Брат) Олег Викторович Семёнов. Познакомьтесь, пожалуйста, Олег Викторович, — Тортилла кисло улыбнулась, — гости из Америки, из международного фонда защиты свободы слова.

— Круто, — сказал Брат, — Олег. — И протянул руку самому длинному из компании, лохматому, смуглому, кучерявому, похожему на индуса, одетому в куртку с невообразимым количеством заплат и широкие, художественно разорванные джинсы. С образом индийского бродяги резко диссонировала обувь: даже на взгляд дорогие и удобные туфли из светлой кожи.

— Коллиз, ай эм фром юэсай.

— Пуйя, — следующий по виду был араб арабом, как их по телевизору показывают. Только очень толстый.

— Эрико, — миниатюрная японочка в громадных очках протянула острую, как рыбий плавник, ладошку.

— Татьяна, — ясноглазая девушка абсолютно славянского типа с толстой русой косой, заметив, как удивлённо глянул на неё Брат, пояснила: — я переводчик. Из ребят лучше всех понимает по-русски Коллиз и даже разговаривает немного. А Пуйя и Эрико учатся. Эрико собирает русский фольклор.

— Ну, здесь ей точно благодать будет. У меня вот есть свежий анекдот, как Василий Иванович и Петька в Америку учиться поехали…

— Нет, Эрико интересуют наши сказки, — не дала договорить русская красавица Таня.

— За сказками, Танечка, ей к главе нашей администрации. Ещё не были?

— Нет пока, — у девушки плясали в глазах весёлые чертенята, — с вами поговорим и пойдём. Можно? — повернулась она к Тортилле.

— Да-да, конечно. Товарищи, — Тортилла посмотрела на толкущуюся многотиражную публику. — У каждого есть задания. Глеб Владимирович и фотограф: на заседание совета ветеранов не забудьте. Пал Палыч, у вас что?

— Утренник в детском комбинате, Валентина Андреевна! — бодро отрапортовал ветеран компетентных органов. — Уже бежим!

— Не больше трёхсот строк, Пал Палыч! А Виолетта Васильевна где?

— На улучшении породы, Валентина Андреевна, — доложилась уборщица тётя Нина. — В совхоз быка-осеменителя из Голландии привезли.

— А ей-то зачем… — начала Тортилла, осеклась, густо покраснела и набросилась на технического работника ведра и швабры. — Почему у вас коридор не вымыт до сих пор, почему я должна об этом помнить?!

Брат отвернулся к окну, стащил с лысого черепа тюбетейку и пытался её съесть, чтобы не разоржаться. Не выдержала и прыснула в кулак Танечка. Стараясь хоть что-нибудь понять, напряжённо наблюдал за происходящим американский интернационал. Остальные быстренько растворились. Тортилла прокашлялась, посмотрела абсолютно сумасшедшими глазами на Брата и обратилась к принявшей вид прилежной ученицы переводчице:

— Э-э, Татьяна, мы ждём вас через полчаса у главы, переведите нашим гостям, успеете?

— Я думаю, успеем. Минут через сорок будем обязательно. Спасибо.

Тортилла, распространяя лёгкий запах старушек и китайского дезодоранта, скрылась за дверью. Брат вытащил из пасти тюбетейку и заржал. Татьяна посмотрела на серьёзные лица заокеанской троицы и быстро заговорила. У американцев появилось в глазах осмысленное выражение, они синхронно показали Брату достижения капиталистической стоматологии — улыбнулись — и Колл из что-то одобрительно пролопотал Татьяне.

— Да вы присаживайтесь, гости дорогие, — встрепенулся Брат. — Кофе хотите? И, Тань, что ты им сейчас наплела?

— Я объяснила, что ваш шеф-редактор — человек широких демократических взглядов и считает, что юмор необходим для усиления чувства корпоративности…

— Это точно, старушка у нас юморная, — сказал Брат, но тут заговорила японочка.

— Извините, Олег, Эрико спрашивает: в этом кабинете работают пишущие корреспонденты?

— У-у, да. А что?

— Нет, ей просто интересно, где у вас стоят компьютеры.

— Чего? Компьютеры? Переведи ей, что компьютеров в редакции нет, и только у меня, как ведущего молодого журналиста, ноутбук. Хотите, покажу?

Демократические колонизаторы одновременно кивнули и оскалились. Брат открыл свой стол, достал предмет всеобщей зависти — портативную механическую печатную машинку «Москва-5М», поставил её на стол и снял крышку футляра:

— Смотрите, гости дорогие. Рашен ноу-хау: ноутбук без единого гвоздя с механическим приводом!

Проводив гостей, Брат вышел на крыльцо администрации. Импозантный Ватсон околачивался в пределах видимости. Закурив, Брат неспешно направился в его сторону.

— Ну, как, док, связь? Пишется?

— Всё нормально. Качество сам послушай. — Ватсон нажал коротко пискнувшую кнопку перемотки и из крошечного динамика раздался чётко различимый голос уборщицы тёти Нины: «На улучшении породы!».

— Здорово. И сколько минут вообще пишет?

— Тридцать шесть часов непрерывно.

— Ёпть!

— Ладно, Брат. Ты мне дома что-то сказать хотел, я же видел. Что тебя гложет?

— Гложет меня тоска глубокая, это вообще, а в частности с Олежкой непонятки лишают покоя. Полностью.

— Как он сюда попал?

— Как попал, это тоже. Вопрос в том, откуда?

— …?!

— Понимаешь, Ватсон, в отличие от нас с тобой Олег не служил в Биробиджане и вообще в стройбате. А служил он здесь же, относительно недалеко, и попал к нам в результате какого-то катаклизма. Что-то у него взорвалось, насколько я вчера уразумел. Как это понимать?

С озера дул устойчивый зябкий ветер, Ватсон поправил шляпу и поднял воротник плаща. Об идущем рядом Брате он, казалось, забыл:

— Как это понимать, как-это-понимать, как понимать это…, — на разные лады бубнил он себе под нос. Потом резко остановился. — Брат, давай отложим эту тему пока. Через, — Ватсон резко вскинул левую руку, посмотрел на циферблат часов, — через десять минут Панов будет у редактора. Бодяга у главы уже закончилась, и… Словом, как я говорил: Вадим будет тебя убалтывать, потяни время и соглашайся. Так? Ты всё помнишь, о чём говорили?

Ещё бы не помнить.

По Ватсону получалось, что через четыре года, когда нынешний «мэр» будет баллотироваться на второй срок, он ввяжется в абсолютно бесперспективную войну, стараясь этому помешать. К тому времени Ватсон, и так не питавший особо добрых чувств к бывшему милицейскому полковнику, будет знать слишком много. Взятки в перечне стояли где-то на предпоследнем месте и выглядели сущим пустяком. Основное, чем занимался нынешний районный начальник, были наркотики и контрабанда.

Ватсон рассказывал, как на него, Ватсона, в двухтысячном вышли люди и предложили денег на своё издание. Условие одно — работать против полковника и не врать. Согласился. Пока деньги были, выпускал газету, резкую, опасную, на грани фола.