По аллеям души - Александр Дергачев

страх при знакомстве с девушками. Три раза он, несчастный, подходил к вам и не решался ни на что, даже заговорить. Пообещайте мне, что следующий танец будет его.

— Ну ладно, — ответила девушка.

— А как же вас зовут?

— Наташа, — улыбнувшись, ответила она уже около своего столика, куда я её проводил.

Благодарно кивнув ей, я вернулся к Роману и уселся на своё место.

— Как она, что? — Роман с нетерпением ждал от меня отчёта «за проделанную работу».

— Следующий танец твой, — я отхлебнул маленький глоточек.

Музыканты опять заиграли медляк. И Роман медленно встал весь в своём неистовом волнении. Покачиваясь, он сделал несколько шагов вперёд, потом вернулся к столу, налил и выпил «для храбрости» ещё водки из рюмки и запил её шампанским. Ведь не зря же его брал! И… рухнул на стул без чувств.

Недалеко стояла и улыбалась Наташа. Она видела эту драму и рукой приглашала меня танцевать. А что было делать? Надо же сгладить момент. Танцевали мы с ней, смеялись, потом танцевали ещё и ещё. Очнулись, когда музыки не стало. На стуле, уложив голову на стол, спал скромный Роман. Мы с Наташей сгребли его и повели домой. Он, сам не зная как, но указывал направление к дому, так и не проснувшись толком.

Я и Наташа расстались утром. Сна не было. От её дома я на удивление легко и просто нашёл дорогу в гостиницу, тихо прокрался мимо спящей администраторши, улёгся на кровать.

Уже горланили где-то на дворе первые ростовские петухи.

— Ну что, перекусил? — спросил сосед слева.

— Перекусил, успел…

— Доволен?

— Душно здесь, — ответил я и вырубился, быстрее стремясь к женскому образу под петушиные крики наступившего утра…

Да, Ростов. Побывав здесь единожды, хочется посетить этот город снова, чтобы почувствовать такое милое гостеприимство местных жителей.

В грозу

Он ехал через дождь, торопясь к сроку, который сам себе поставил. В конце дороги всем будет хорошо, поэтому надо быть пунктуальнее, хотя до окончания поездки ещё очень далеко.

— Доеду вовремя, — думал он.

Дворники мерно работали, разгоняя дождь по сторонам ветрового стекла. Его жизнь в последние перед сегодняшней дорогой дни была, как хроника в кинозале, с быстрым переходом от света к тени и наоборот. Обочина проступала неясно, поэтому приходилось не гнать, цепляясь за середину дороги.

Путь туда. Путь оттуда. Какие это разные отрезки в его путешествии. Он вспомнил, что когда ехали туда, решил ей сказать всё: о надоевшем ему совместном быте, нелюбви, их предстоящем разводе.

А теперь встречные фары нещадно били по глазам, заставляя вспоминать и переживать уже существующую реальность, щуриться и прятать глаза.

Вспомнились эпизоды прошедшего дня, когда они бежали под дождём к машине, стоящей от них неподалёку. Наговорили массу всего…

— Надо как-то определиться, — сказал первым он, и голос при этом предательски дрожал.

— Что с тобой? — спросила она его.

— Нам надо расстаться. Нас уже ничего не связывает. Понимаешь, ни-че-го.

— А как же любовь?

— Да нет её…

Он уже боялся этого разговора, её ответов.

— Да и правда, нет, — её слова прозвучали приговором.

— Ну, конечно, нет, нет! — сказал он металлическим голосом, краем глаза заметив на небе довольно чёрную тучу, нависшую сверху.

— Закончится, наконец, наш театр, спектакль с ролями и вывертами. Так будет лучше нам обоим.

Ветер поднимал пыль, готовя дождь, а они здесь стояли, не замечая ничего вокруг. Было затишье, будто перед грозой: ни ветерка, ни звука.

Пока ещё не была пересечена точка невозврата, они не произнесли страшных слов: «Не люблю, уходи, прощай!», поэтому их диалог не перешёл в запретную зону и держался на общих фразах.

— Наверное, так будет лучше нам обоим. Я приеду за вещами завтра, но если ты настаиваешь, могу забрать их и сегодня, — заторопился объясниться он.

Раскат грома потряс окружающий мир, и было видно, как совсем недалеко наклонились от сильного ветра деревья под напором первых крупных капель.

— Никогда не встретимся? — она спросила и испугалась раскатов грома, прозвучавших словно в ответ на её слова. Тут же подул ветер.

— Что ты говоришь?

— Я говорю: никогда не встретимся! — она громко повторила свою фразу. Близкий гром снова бабахнул и оглушил обоих.

— Поговорили! — прокричал он.

Реально, ощутимо повеяло сыростью и прохладой.

— У тебя кто-то есть? — снова крикнул он.

— Тебе-то что, ты давно стал чужим со мной, иди к своей…

— Значит, есть?

— Нет! А у тебя?

Его ответ потонул в громе, когда словно множество орудий выстрелили одновременно.

— Что плачешь? Не плачь! Ничего страшного! Найдёшь себе кого-нибудь!

Первые мелкие капли уже чувствовались на руках и лицах.

— Я не плачу! Это ты рёва!

Молнии стали осязаемы, били где-то рядом, освещали их виноватые лица, стоящую неподалёку одинокую машину.

Всё кончено!

— Ну что, расходимся?

Она в ответ как-то нелепо закивала головой и заплакала. Впрочем, слёзы видел только он. И уже крупные капли дождя начали сначала незаметно, а затем всё более интенсивно бить по ним, будто отрезвляя обоих.

— Пойдём в машину! — крикнул он, глядя на неё, и тоже понял, что она видит его слёзы. Оба были сейчас такими жалкими и мокрыми.

— Это я что ли во всём виновата, — прокричала она, — ты просто негодяй!

— Да, негодяй!

Дождь пошёл сильнее, как-то сразу намочил, накрыл обоих, но они уже никуда не спешили. Молнии искажали их лица, объяснения были на пике эмоций. Подул порывистый ветер.

— Я так тебя любила, а теперь ненавижу! — кричала она ему в дождь.

— И я тоже ненавижу! — вторил он ей в гром.

Лило как из ведра, а они продолжали стоять, несмотря на начавшийся катаклизм и буйство высших сил природы. Но вот он обнаружил у себя в руках зонт, который, оказывается, предусмотрительно захватил с собой, неловко и суетливо начал его раскрывать и, с большим трудом раскрыв его, водрузил зонт над её головой, как-то забыв о себе.

— Спасибо, пошли!

Они вдвоём заспешили к стоящей машине.

Дорога бежала, унося его всё дальше в воспоминания…

Вот опять ослепила встречная, он снизил скорость. Потом нашёл «разделительную» и успокоился.

Вспомнилось, как они одновременно открыли двери и, промокшие, плюхнулись внутрь машины. Стёкла сразу откликнулись на тепло их тел и запотели. Зонт остался смешно мокнущим под потоками воды и таким бесполезным, когда с неба льёт река.

Они посмотрели друг на друга, заулыбались и под впечатлением происходящего дружно рассмеялись над своими обидными словами, сказанными друг другу ранее. Обстановка разрядилась.

— Так расходимся? — спросила она.

— Конечно! — ответил он абсолютно серьёзно.

— Давай только быстрее разбежимся, — улыбалась она.

— Нам уже никак нельзя без