Восс - Лиа Дэвис

стиральная доска, широкие плечи и легкая поросль волос на груди. Я много раз видела его без рубашки, но теперь почему-то не могла отвести взгляд.

— Привет, как дела, Джиллиан? — Он удивился, увидев меня в дверях своей спальни.

Я никогда не вторгалась в их пространство, ведь раньше не была их парой, только альфой. В своих квартирах они сами себе хозяева и не должны подчиняться моим приказам.

Впрочем, не то чтобы они когда-нибудь действительно делали то, что я говорю.

— Мы можем поговорить? — Я потерла руки о свои мягкие велюровые пижамные штаны, хотя лучше бы о мягкую кожу его груди. Штаны были немного тесноваты, потому как остались со времен моей «велюровой» поры в старших классах. Я носила их повсюду как брюки, а не как пижаму. Слава богу, переросла это.

— Конечно, входи.

Он отступил назад, и я, наконец-то, смогла заглянуть в его комнату. Мне всегда было любопытно, как они с Квином живут. Неряхи они или аккуратные? Я предполагала, что они оба довольно аккуратны, но рада убедиться в этом сама.

Его комната оказалась опрятной, как я и предполагала.

— Ух ты, — воскликнула, подойдя к полкам, выстроившимся вдоль одной стены. Они были забиты пластинками и компакт-дисками. — Впечатляет.

— Спасибо, — сказал он. — Я люблю музыку. Любую, но особенно рок семидесятых.

Я пролистала пластинки, впечатленная диапазоном коллекции. И даже увидела там немного олдскульного кантри. Мой отец любил это дерьмо.

— Я знала, что ты любишь музыку, но не такую. Ты играешь на каком-нибудь инструменте? — спросила, осознав, что так мало на самом деле знаю о нем.

Он пожал плечами и засунул руки в передние карманы.

— Совсем немного. Я люблю музыку, но никогда не рассматривал даже мысль о музыкальной карьере. Я всегда знал, что мое место в иерархии стаи.

— Это был твой выбор? — Я много слышала о его отце, и, судя по всему, Эмерсон был очень жестким человеком.

Он резко посмотрел на меня, понимая, о чем я спрашиваю.

— Да, это был мой выбор.

Он не стал уточнять, а я не стала спрашивать. Может, однажды он захочет поделиться со мной подробностями, но не стану требовать этого. Пока он не готов.

— Послушай, сегодня…

— Я знаю. Мне жаль, — произнес он, прежде чем я успела сформулировать свою мысль.

— Нет, послушай. Я там была как на автопилоте. После того ужаса, который увидела, мне нужно было тепло и понимание, а Кейн потянулся ко мне, и я воспользовалась. У меня уже был с ним секс, неоднократно. Мы общались с ним, и знаю его лучше, чем тебя. Конечно, не лучше, чем Квина, ведь его я знаю дольше.

Его лицо помрачнело.

— Значит, ты предпочитаешь их мне.

— Нет! — Я потянулась к нему, но когда он не сделал ни шагу в сторону двери, чтобы уйти, расслабилась. — Нет, я все неправильно объясняю. — Я подошла к его

аккуратно застеленной кровати и села посередине, скрестив ноги. — Я не хочу уделять кому-то из вас больше внимания, чем другому. Я игнорировала и боролась с тягой к тебе в течение года. Это было утомительно. Папа даже отметил, что я стала раздражительной. Наверное, потому что не признавала брачный зов…

Он внимательно наблюдал за мной.

— Почему не признавала? Просто я не переставал удивляться, как у тебя получалось игнорировать. Я думал, может быть, схожу с ума или вообще все это лишь моя фантазия, потому что так сильно тебя хочу.

— Не знаю. — Я действительно не понимала. Я была решительно настроена оставаться свободной, не связанной никакими узами как можно дольше. — В то время мне казалось, что быть свободной очень важно.

— Что было в Кейне такого, что разбудило тебя? — Он отвел взгляд. Для такого крутого альфа-самца он выглядел уязвимым.

— То же самое, что и в тебе. Только, возможно, я так устала бороться с зовом, что Кейну не потребовалось ничего делать? Не знаю. Как только почувствовала его запах и оказалась рядом с ним, я не могла игнорировать призыв к спариванию. Ни с кем из вас троих. Как будто мой круг… замкнулся. Как будто Кейн завершил нас.

Он тихо вздохнул и сел рядом со мной на кровать.

— Восс, мне нужно знать наверняка, согласен ли ты. Ты со мной навсегда? — Моя тревога подняла свою уродливую голову от неуверенности в себе. — Хотя не уверена, что смогу пережить твой уход. По правде говоря, думаю, что мы четверо связаны воедино. Если ты не сможешь принять это, то не сможешь больше оставаться моим стражем. У меня не получится находиться рядом, но не быть с тобой.

Восс хотел что-то сказать, но я была слишком напугана тем, что не захочу слышать его слова.

— Может быть, мы могли бы отправить тебя куда-нибудь в тропики. Например, во Флориду или еще куда-нибудь. Ты любишь быть на улице летом? Тебе нравится пляж?

Все разумные мысли покинули меня. Обычно я уверена в себе, временами даже чересчур. Но мысль о потере Восса была пыткой, паника захлестнула меня.

— Джиллиан! — Он схватил меня за плечи и дернул к себе, опрокинув нас обоих. Перекатился, прижав меня к матрасу, и впился в мой рот грубым, беспощадным поцелуем. От неожиданной скорости его движений, я сначала напряглась. Но в следующий миг желание вспыхнуло в моей душе, и я расслабилась и прижалась к нему. Обхватив его шею руками, просунула в его рот свой язык в поисках его языка. Восс издал низкий рык и углубил поцелуй.

Моя волчица ликовала, все мои сомнения улетучились.

Прервав поцелуй, Восс отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, и сказал:

— Я с тобой навсегда, Джиллиан.

Обхватив его ногами за талию, притянула его ближе и поцеловала, вложив в поцелуй всю страсть, воздержание и отчаяние последнего года. Продолжила целовать, слегка посасывая его нижнюю губу.

Его стон сказал мне, что ему это нравится.

Он повел бедрами, прижавшись ближе. Моя грудь, без лифчика в пижамной майке, прижалась к его груди. Я выгнула спину, когда Восс запустил руки в мои пижамные штаны и трусики. Он сильно сжал мою попку. Ощущения от его давления доходили прямо до моего клитора, разжигая во мне огонь. Волчица выла от удовольствия.

Я рывком стянула с себя пижаму, извиваясь в его объятиях. Восс сжал мою грудь, отчего соски затвердели, требуя к себе внимания. Отстранился от моего рта, и я подвинулась, чтобы дать ему лучший доступ к моим соскам. Я восхитилась прямой связью между моими сосками и клитором. Пока его язык творил свою магию на моей груди,